Петтерсы. Дети гор - Павел Алексеевич Воля
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут в глубине леса раздался страшный рев. Волки остановились и переглянулись. Джордж явственно ощутил, как у него под ногами задрожала земля. Ломая с хрустом ветки на своем пути, на опушку выпрыгнул большой бурый медведь. Не дав зверям опомниться, ударами могучих лап он разбросал их, словно опавшие осенние листья, по сторонам.
Закончив с волками, медведь повернулся к людям и оскалил клыки. Джордж понял, что его появление отнюдь не было спасением, зверь просто устранял соперников. Теперь Петтерсы – его добыча.
Медведь встал на задние лапы и проревел так, что с елей осыпался снег. За несколько секунд Джордж сумел разглядеть зверя и пришел в ужас от увиденного. Под густой бурой шерстью на шее животного проступали рыбьи жабры. «Еще один оборотень», – тенью пронеслась мысль в его голове.
Зверь двинулся на Петтерсов. Джордж понял, что это конец. Победить даже обычного медведя в лесу без оружия у человека нет шансов. Расстояние неумолимо сокращалось. Неожиданно на плечо Джорджа легла чья-то рука.
Отстраняя отца, вперед вышел Майкл. Мальчик выглядел совершенно спокойным, казалось, грозный враг его совершенно не страшит. На груди у юного Петтерса, резкими толчками в ритм сердца, начало разгораться красное пламя. Свет становился все ярче и ярче. Медведь сначала остановился, а затем, к удивлению Джорджа, и вовсе попятился. Мужчина внимательнее присмотрелся к сыну, пытаясь понять, что издает свечение, напугавшее зверя.
Словно прочитав мысли отца, Майкл снял с шеи висящий на шнурке большой красный камень и вытянул руку перед собой, направляя свет, исходящий от самоцвета, на своего противника. Глаза медведя полыхнули ненавистью и страхом. Издав грозное рычание, он развернулся и скрылся в чаще.
Камень продолжал гореть ярким красным огнем. Теперь его свет распространился на всю округу, заливая, словно краской, местный пейзаж. Под его безжалостными лучами снег начал таять, и ледяная зимняя стужа уступила место теплой весенней капели. Джордж, не отрывая глаз, наблюдал за чудесным преобразованием природы, пока зарево от самоцвета не сделалось настолько невыносимо ярким, что он проснулся.
Глава 5
Терзания Джорджа
Примерно еще четверть часа Джордж молча лежал с открытыми глазами, прокручивая в голове странный сон, прежде чем решился встать с кровати. Давно он не видел таких ярких и цветных сновидений. Что бы они могли значить?
За завтраком непрерывное щебетание Марты и Эйши отодвинуло остатки ночного кошмара далеко на задний план, но, как выяснилось, ненадолго.
Выйдя из дома, Джордж прямиком направился в издательство. В голове снова и снова прокручивались детали сна, и чем больше он об этом думал, тем сильнее начинало щемить сердце в предчувствии неотвратимой беды. Неизвестно откуда взявшаяся тяжесть стремительно распространилась по всему телу, вышла за его пределы, перебралась на плечи и теперь давила к земле неподъемным грузом. Его движения стали постепенно замедляться, пока он не остановился вовсе, не дойдя всего пары шагов до двери издательства. Петтерс наклонился, уперев ладони в колени, жадно втянул ноздрями соленый морской воздух и с шумом выдохнул.
«Что со мной?»
Начав мысленный диалог, Джордж попытался себя успокоить.
«Это всего лишь сон. Известие о поездке в Россию активировало в мозге все, что я о ней знаю, и вот тебе пожалуйста – волки и медведи в зимнем лесу, а остальное и вовсе игра больного воображения. Обычная поездка на свадьбу. Чего я боюсь? Я же буду рядом и смогу помочь в случае необходимости».
Но противный внутренний голос и не думал сдаваться: «А если нет? Если у тебя не будет возможности? Или просто не успеешь?»
Тревога вновь вонзилась в сердце тонкой иглой. Со лба потек холодный пот. Началось головокружение.
«Стоп!»
Джордж вновь глубоко вдохнул, закрыл глаза, медленно выдохнул и с силой хлопнул в ладоши, очищая разум[22].
«Это просто боязнь за близких. Нельзя, чтобы она переросла в панику. Ни с кем. Ничего. Не случится. Есть я, есть Майкл – он давно уже не ребенок и может постоять за семью. В конце концов, и женская половина Петтерсов – это вам не фунт[23] изюма. Чего только Эйша стоит со своими „фокусами“, а уж про Марту я вообще молчу, видел бы кто ее на улицах Мессины в дни Сицилийской революции»[24].
Чувство тревоги стало ослабевать. Сердцебиение восстанавливалось. И мысли вновь потекли своим естественным, размеренным ритмом, откинув все ненужное за пределы сознания. Поборов страх, Джордж взялся за ручку двери и рванул ее на себя.
– А, это ты, паршивец! – с порога услышал он в свой адрес. – Ну, наконец-то! Вот я тебе сейчас задам!
Издательство The Petters Family находилось в подвале жилого двухэтажного дома в центре Пензанса и состояло из двух просторных помещений. В первом, куда сразу же попадал посетитель, находилось собственно издательство, а во втором, дальнем, отгороженном стеллажами с лежащими на них рулонами бумаги и коробками с краской, была расположена типография. Голос доносился именно оттуда. А вскоре появился и его обладатель – молодой худощавый мужчина, на ходу вытирающий руки промасленной тряпкой.
Увидев пришедшего, он заулыбался:
– А, это вы, мистер Петтерс! Извините, обознался.
– Ничего страшного, Ларс.
Ларс Нильсон – в прошлом китобой норвежского судна Prins, спасенный Майклом и Эйшей от акулы, проживший с ними два месяца на острове и впоследствии отказавшийся вернуться на родину, теперь работал в издательстве The Petters Family помощником руководителя.
– Можно узнать, кому адресованы проклятия? – поинтересовался Джордж.
– Стоило вам уйти, сломался печатный станок. Ну, ясное дело, я тут же послал за настройщиком. Больше часа его ждал, он так и не появился. Пришлось лезть самому. – Норвежец показал руки, перепачканные маслом и типографской краской.
– И как успехи, получилось?
Ларс кивнул:
– Еще как получилось, мистер Петтерс! Теперь работает как швейцарские часы!
– Прекрасно! Во всем надо искать плюсы! Теперь мы можем не тратиться на услуги мастера и настройщика. Будешь чинить станок сам, если ты не против, естественно, за прибавку к жалованью.
– Вы очень добры, мистер Петтерс.
– И еще. Хватит называть меня мистер Петтерс. Зови просто Джордж, ты друг нашей семьи, и эти условности ни к чему.
Норвежец вновь кивнул.
– Вот и договорились. – Мужчина понизил голос: – У меня к тебе дело, Ларс.
– Я весь внимание.
– Мы с семьей должны отплыть из Пензанса. Я бы не хотел закрывать издательство ни на сутки, тем более теперь, когда о нем узнали и у нас появились заказы. Поэтому какое-то время тебе придется им управлять. Справишься?
– Думаю, да, мистер… то есть Джордж.
– Отлично. Я знал, что на тебя можно положиться. – Петтерс хлопнул помощника по плечу. – Скажи мне, а книга Марты готова?
– Угу. Как раз закончил печатать перед тем, как станок вышел из строя.
– Я возьму два экземпляра? Один семье, второй отвезу в качестве подарка.
– Естественно, это же ваша книга. Вы вольны делать с ней что захотите. А можно один вопрос?
– Конечно.
– Куда вы отправляетесь?
– Помнишь капитана фрегата, который нас сюда привез?
Ларс хмыкнул и посмотрел на Джорджа.
– Как его можно забыть? Алексей Степанович Самарин – один из тех людей, которые надолго остаются в памяти, даже против твоей воли.
Петтерс добродушно улыбнулся:
– Это точно. Так вот, он решил выдать замуж одну из своих дочек и по этому случаю зовет нас к себе на праздник.
– Ого! Какая замечательная новость! Передавайте от меня наилучшие пожелания влюбленным детям и счастливым родителям!
– Обязательно, Ларс. Ладно, я пойду. Мне еще надо провести кое-какие приготовления.
Норвежец развел руками, словно собираясь заключить Джорджа в объятья.
– О чем речь?! Идите и занимайтесь своими делами. Если что-то будет срочное, я за вами пришлю.
– Спасибо, друг.
Простившись с Ларсом, Петтерс вышел из дверей издательства с увесистым бумажным пакетом под мышкой. Труд Марты, включая все пояснения к терминам и иллюстрации, получился довольно внушительным, не зря же они над ним
