Фуга номер семь (СИ) - Литера Элина

— Спасибо, дорогая, — господин Сантр выглядел донельзя довольно, — полагаю, господин Леон будет не против домашних концертов? Нас заверили, что в доме королевского надзорника есть фортепьяно, а моя жена недурно играет на мандолине.

Я поспешила ответить, что совершенно не против.

Следующий день прошел в подготовке. Утром госпожа Фринж умело обрезала мои волосы, днем развлеклась, пройдя со мной в личине Леона по лавкам, а вечером мы вместе упаковывали багаж.

Признаю, без советов модистки мне бы ни за что не собрать необходимые вещи. У мэтрессы Линсат мы купили не только женский артефакт, но и баночку мужской мази, что предотвращает рост усов и бороды. "Будешь делать вид, что используешь ее каждый день", — шепотом посоветовала госпожа Фринж. Закупили тонкое, но простое белье, которое хорошо сидело на моей фигуре, но вполне сошло бы за мужское. Нательные рубахи считались отжившими свое, но для меня они были необходимы. Воодушевившись интересной задачей госпожа Фринж перешила три нательные рубахи своего сына под мою фигуру, подшив второй слой там, где пришлось утягивать округлости.

Мой зимний плащ и сапоги модистка сочла вполне подходящими юноше, но при этом она была уверена, что недостатка в зимней одежде в Давенроке не будет.

Откуда у модистки такие знакомства, я могла только догадываться, но к вечеру я стала обладательницей нелегального артефакта, который добавляет иллюзию кадыка и делает голос пониже. Как жаль, что магия может только чуть-чуть поменять черты. Впрочем, у меня все равно денег не очень много.

Те же знакомые госпожи Фринж вынесли из темного подвала сундук с двойным дном. В потайное отделение, я сложила пару женских панталон, бюстье и дорожный набор красок для лица, который я брала с собой в поездку, и потому он выжил в саквояже. Туда же легло простое, но элегантное платье из тонкой шерсти, небольшие туфельки и маленькая шляпка, которой не страшно быть смятой. Платье и шляпку к нему модистка подарила мне, как она сказала, на счастье. Из своих запасов добрая женщина выделила мне букли.

— Но зачем? — удивилась та.

— Вдруг тебе понадобился вернуться в женское обличье? Никогда не знаешь, что в жизни случится.

Наутро молодой парень по имени Леон с сундуком вещей и саквояжем вылез из кабрио у дома Сантров. Сундук тут же устроили сзади кабрио, третьего из тех, что ждали семью. В первый сел глава семьи с сыновьями и камердинером. Во второй — госпожа Сантр с камеристкой и Оливией, в третий — "Леон" и два мрачных чиновника.

Два дня мы провели в поезде. Второй класс был мне привычен, но если раньше мне, порой, приходилось осаживать зарвавшихся типов, то в теперь за меня вступались мрачные чиновники, господа Унис и Дувос. Отчего-то молоденький юноша вызывал желание задираться даже больше, чем одинокая женщина. Но в целом путешествие прошло сносно.

Переночевали в гостинице. К моему ужасу меня поселили в одном номере с камердинером Сантра, но тот лег позже, а встал раньше, и я спокойно приняла ванну, оделась и собралась.

Утром у гостиницы нас ждали три дилижанса. В первый набились Сантры с племянницей и слугами, во втором вольготно расположились два чиновника и "Леон". Не стесняя себя условностями каждый выбрал по сидению, где можно было растянуться лежа. Часть дилижанса занял багаж, но все равно места было достаточно. Остальным багажом нагрузили третий.

Когда день угасал, мы остановились в крохотной деревушке с постоялым двором. Если весной и в летние дни еще можно преодолеть расстояние от вокзала до Давенрока от рассвета до заката, то с наступлением осени ехать по горам в ранней темноте становилось опасно. Пережив ночевку, мы снова отправились в путь, и в сумерках выгрузились у особняка, который отвели королевскому надзорнику. Справа от основательного двухэтажного здания прилепился флигель. С особняком их соединяла глухая стена. Вход во флигель был сбоку. Внутри я обнаружила гостиную, которая начиналась сразу за порогом, ванную со всеми удобствами и небольшую спальню. И в спальне, и в гостиной в стены были встроены немаленьких размеров кристаллобогреватели, а в гостиной к тому же еще и камин. Камердинер Сантра был столь любезен, что помог мне донести сундук.

— Сегодня вам доставят ужин из таверны. На завтрак будьте любезны явиться к господину и госпоже Сантр в восемь утра, — предупредил камердинер.

Глава 3

Следующий месяц обрушил на меня столько событий, сколько не случалось за последние три года. Я прошла по всей длине главной улицы, особенно внимательно изучила наш конец городка и центр, состоявший из кварталов с лавочками, двумя ресторациями, несколькими тавернами поскромней и совсем простецкими кабаками, куда я в личине мужчины спокойно могла заглянуть из любопытства. Все было вроде бы таким, как обычно в маленьких городках, и не таким. Я попробовала дюжину новых блюд, и пусть у половины были привычные названия, но готовили их здесь иначе, с местными травами, а пару овощей я даже опознать не смогла. Мясо будто бы другое на вкус — наверное, дело в горных пастбищах. Некоторые блюда словно приехали из далеких краев. Откуда здесь такие специи?

Никто не удивлялся, если господин Леон заказывал эль. В городах это считалось прерогативой мужчин, а из женщин дозволено только низшему классу, который не заботился о репутации. Теперь я могла заказать кружку, не вызывая косых взглядов. Я нашла пару интересных сортов. И почему считается, что пить эль для женщин неприлично? Многие виды слабее вина. Совершенная несправедливость.

Каждый шаг был пронизан ощущением долгой и снежной зимы, которую местные жители воспринимают как данность, не прячась за стенами домов.

На дюжине склонов устроили горки и рядом валялись шкуры, которые скорняки отдали за негодностью — бери, катайся, кидай назад в кучу для следующих желающих. Катались все, от пятилетних детей до убеленных сединами господ, и это не считалось зазорным. Господина Сантра я тоже видела, съезжающим с горы, правда, на санях, которые семейство моего начальника приобрело у местных плотников. Те, кто при деньгах, закупали миниатюрные сани на одного или двух человек и нанимали мальчишек, чтоб затаскивали их наверх склона. Другие приносили ледянки — плетеные корзины, многажды облитые водой, которая застыла на морозе. Мне как-то раз одолжили такую. Я влезла внутрь и съехала под горку, с трудом удерживая несвойственный парню визг. У кого не было корзин, катались на общественных шкурах.

Любой прохожий мог заглянуть в любую лавочку или таверну и просто погреться. Даже в дорогой по местным меркам ресторации можно было увидеть бедно одетую старушку, которая сидела у очага. Горячую воду подносили бесплатно любому желающему, а детям могли и полкружки молока с медом налить, если видели, что малец начал кашлять и носом шмыгать. Детей в городке жило мало, и относились к ним бережно. Ни разу я не видела, чтобы матери пришлось оттаскивать ребенка с дороги перед летящей лошадью. Возницу или наездника, который не придержал бы коня при виде дитя, здесь не потерпели бы.

Старожилы загодя чувствовали наступление снегопада, вьюги или шторма, и предупреждали всех прохожих, а те несли весть дальше. Я удивилась, когда ко мне впервые подбежала румяная тетка и крикнула: "Беги домой, парень, буря скоро!" Ярко светило солнце, с севера надвигались легкие белые облака, но тетка побежала дальше, кричать прочим прохожим, а те передавали другим, и все заторопились по домам. Я не стала пренебрегать предупреждением и вошла во флигель, когда небо уже затянуло тучами, и посыпалась белая крупа. На ужин к Сантру я пробиралась, держась за стенку дома, и те пятьдесят шагов, которые мне пришлось преодолеть, показались десятком миль.

А после снегопада здоровые мужики шли дюжинами на южную оконечность городка — откапывать дома на Подольной улице, которые заносило больше других. Это в большом городе все сами по себе. В заснеженном городке все помогали друг другу. Мне, как "мужчине", приходилось к ним присоединяться. После первого экзерсиса я весь следующий день маялась спиной и пыталась унять боль в руках, но второй прошел уже легче.