Гордость и предубеждение и зомби - Сет Грэм-Смит

Играла Элизабет довольно мило, но отнюдь не виртуозно. После нескольких песенок сестра Мэри потеснила ее у инструмента и, отыграв долгий концерт, с радостью присоединилась к своим младшим сестрам, которые вместе с прочими Лукасами и двумя-тремя офицерами затеяли танцы в дальнем углу залы.

Мистер Дарси стоял рядом с ними, в молчаливом неодобрении подобного способа провести вечер, исключавшего всякую возможность какой-либо беседы, и был так поглощен своими мыслями, что заметил стоявшего возле него сэра Уильяма Лукаса, только когда тот произнес:

– Какое дивное развлечение для молодежи, вы не находите, мистер Дарси?

– Несомненно, сэр, впрочем, оно также в чести и в менее приличных обществах, чем нынешнее. Плясать умеет любой дикарь. Да что там, полагаю, даже зомби могут достигнуть известных успехов в танце.

Сэр Уильям лишь улыбнулся, не зная, что и сказать в ответ на подобную грубость. Тут он с облегчением заметил, что к ним приближается Элизабет.

– Моя дорогая мисс Элиза, отчего вы не танцуете? Мистер Дарси, позвольте вас уверить, что эта юная леди – самая достойная партия для танца. Уверен, вы не откажетесь потанцевать со столь прелестной партнершей.

Взяв Элизабет за руку, он подвел ее к мистеру Дарси, который был отнюдь не прочь воспользоваться приглашением. Но она тотчас же отпрянула назад и, слегка смутившись, сказала сэру Уильяму:

– Право же, сэр, я вовсе не хочу танцевать. Прошу вас, не думайте, что я подошла к вам в надежде отыскать себе партнера.

Мистер Дарси в самых вежливых выражениях попросил ее оказать ему честь и протанцевать с ним, но Элизабет была непреклонна. Насмешливо улыбнувшись, она удалилась. Ее отказ отнюдь не умалил ее достоинств в глазах мистера Дарси, и он не без восхищения вспоминал о ней, когда к нему обратилась мисс Бингли:

– Думаю, что могу угадать причину вашей задумчивости.

– Не думаю, что вам это удастся.

– Вы размышляете о том, как это невыносимо – провести еще множество вечеров таким образом – среди подобного шума, косности, ничтожности и вместе с тем невероятного самодовольства этих людей! Я бы многое дала, чтобы услышать вашу отповедь в их адрес!

– Уверяю вас, вы заблуждаетесь. Я размышлял о более приятных материях – о том, сколько радости может доставить взгляд прекрасных глаз очаровательной женщины.

Мисс Бингли тотчас же пристально взглянула на него и пожелала узнать, какая же дама вдохновила его на подобные размышления. Мистер Дарси ответил:

– Мисс Элизабет Беннет.

– Мисс Элизабет Беннет? – переспросила мисс Бингли. – Защитница Лонгборна? Героиня Хартфордшира? Я в полном замешательстве. Право же, у вас будет прелестная теща, и, разумеется, объединив ваши силы и превосходное владение боевыми искусствами, вы одолеете полчища неприличностей.

Мистер Дарси слушал, как она забавлялась подобным образом, с совершенным безразличием; его невозмутимость убедила ее, что повода для тревоги нет, и она еще долго продолжала отпускать шутки такого рода.

Глава 7

Вся собственность мистера Беннета ограничивалась лишь имением, приносившим ему две тысячи фунтов в год, которое, к несчастью для его дочерей, могло достаться только наследнику мужского пола и, за отсутствием таковых в семействе Беннетов, должно было отойти их дальнему родственнику. И, уже ко всеобщему несчастью, поместье находилось в низине, что делало его оборону крайне затруднительной. Состояния же миссис Беннет, хоть и достаточного в ее нынешнем положении, едва ли хватило бы в случае утраты имения. От отца, который был поверенным в Меритоне, она унаследовала четыре тысячи фунтов.

Ее сестра была замужем за мистером Филипсом, который служил клерком у их отца и возглавил контору после его смерти. Брат миссис Беннет перебрался в Лондон, где получил ученую степень, а ныне владел несколькими фабриками, работавшими на нужды обороны.

Деревушка Лонгборн находилась всего в одной миле от Меритона – расстояние для юных девиц самое удобное, и поэтому, невзирая на то что неприличности частенько нападали на проходящих путников, сестры Беннет наведывались туда по три-четыре раза на неделе, чтобы навестить свою тетушку и расположенную неподалеку шляпную лавку. Двое младших, Кэтрин и Лидия, были там самыми частыми гостьями. Будучи легкомысленнее старших сестер, они за неимением других развлечений отправлялись в Меритон, чтобы скрасить утренние часы и заодно отточить по дороге боевые навыки. Однако сейчас у них было предостаточно и новостей, и поводов для радости – неподалеку был расквартирован милицейский полк; всю зиму солдаты должны были выворачивать из промерзлой земли гробы и предавать их огню. Все офицеры поселились в Меритоне.

Теперь любой визит к миссис Филипс приносил множество прелюбопытнейших новостей. С каждым днем они получали все больше сведений об именах офицеров и их связях в обществе, а также самые свежие известия с полей сражений при Дербишире, Корнуолле и Эссексе, где шли самые ожесточенные бои. Ни о чем другом они и говорить не могли, и даже огромное состояние мистера Бингли, одно упоминание о котором приводило их мать в неописуемый восторг, в их глазах не могло сравниться с мундиром лейтенанта и его вдохновенными историями о том, как он обезглавил неприличность одним ударом меча.

Однажды утром, выслушав очередные излияния на эту же тему, мистер Беннет спокойно заметил:

– Судя по тому, что мне довелось услышать, вы, должно быть, две самые глупые девицы во всей стране. Что-то такое я всегда подозревал, но теперь убедился в этом окончательно.

– Поражаюсь, дорогой мой, – сказала миссис Беннет, – тому, с какой готовностью вы объявляете своих дочерей глупыми.

– Раз уж у меня глупые дети, это не должно быть для меня новостью.

– Да уж, но ведь они у нас необыкновенно умны. Вы забываете, как быстро они овладели всеми этими восточными трюками, на изучении которых вы так настаивали.

– Навыки, позволяющие сразить парочку пораженных недугом, не прибавят им ума, особенно если умения эти употребляются только для того, чтобы покрасоваться перед смазливыми офицерами.

– Мама, – воскликнула Лидия, – тетушка говорит, что полковник Форстер и капитан Картер уже не так часто посещают мисс Уотсон, как по приезде, и теперь она частенько видит их на кладбище Шепердс-Хилл, где они поджигают склепы.

Ответить миссис Беннет помешал вошедший лакей, который принес записку для старшей мисс Беннет. Записку доставил слуга из Незерфилда, и ему было велено дожидаться ответа.

– Ну же, Джейн, от кого это письмо? О чем там говорится?

– Это от мисс Бингли, – сказала Джейн и зачитала письмо вслух.

Дорогой друг,

Если вы не проявите снисхождение и не отобедаете сегодня со мной и Луизой, то мы с ней опасаемся окончательно возненавидеть друг друга, ибо затянувшийся tête-à-tête двух женщин может перерасти лишь в размолвку. Приезжайте сразу же, как получите эту записку, разумеется, если дороги свободны от неприличной нечисти. Мой брат вместе с другими джентльменами обедает сегодня у офицеров.

Навеки Ваша,

Кэролайн Бингли

– Обедать в гостях, – сказала миссис Беннет, – экое ужасное неудобство, учитывая, насколько неспокойно на дороге до Незерфилда.

– Могу ли я взять коляску? – спросила Джейн.

– Нет, моя милая, лучше поезжай верхом – собирается дождь, а в такую погоду неприличности как грибы лезут из влажной земли. Мне будет спокойнее, если ты сможешь передвигаться быстрее, да и к тому же в случае дождя они предложат тебе остаться на ночь.

– Это был бы неплохой замысел, – заметила Элизабет, – будь вам точно известно, что они не захотят отвезти ее домой.

– И все же я бы предпочла поехать в коляске, – сказала Джейн, явно обеспокоенная тем, что ей придется ехать одной.

– Душенька, я уверена, что у твоего отца нет лишних лошадей. Ведь все они нужны на ферме, не так ли, мистер Беннет?

– На ферме нужно гораздо больше лошадей, чем у меня имеется, – их уже немало пожрали на этих дорогах.

Посему Джейн была вынуждена отправиться верхом, и мать проводила ее до дверей, бодро уверяя, что погода непременно испортится. Надежды миссис Беннет оправдались – не успела Джейн уехать, как хлынул дождь, и мягкая земля разверзлась, выпустив наружу сотни отвратительных созданий, которые хоть еще и могли похвастаться полуистлевшими нарядами, но уже утратили все хорошие манеры, столь выгодно отличавшие их при жизни.

Сестры тревожились за Джейн, однако их матушка ликовала. Дождь не переставал весь вечер. Джейн никак не могла вернуться домой.

– Как я все удачно устроила! – без конца повторяла миссис Беннет, как будто бы помимо всего прочего она устроила еще и дождь. Но лишь на следующее утро ей довелось узнать, насколько удался ее хитроумный план. Сразу же после завтрака слуга из Незерфилда принес записку для Элизабет: