Генерал Кононов. Том II - Константин Черкассов

Вечером этого же дня командиры сотен передавали своим сотням напутствование «Батьки». Впоследствии, в бесконечных боях, каждый казак в полку знал хорошо, что как бы ни трудно было сломить сопротивление противника, сломить его нужно во что бы то ни стало, иначе оно несомненно еще больше усилится. Каждый казак знал, что «так Батька сказал, а Батько знает» — в этом все были более, чем уверены.

В этом месяце полки казачьей дивизии постоянно перемещались в районе Словенская Пожега, Ново-Капела, Ново-Градишка, Рушено, Старо Петрово Село и др., но в бой с титовцами, одновременно, не втягивалось больше одного полка. Очень скоро они оценили боевые качества каждого казачьего полка в отдельности и, как правило, старались иметь дело с менее «страшными» полками. Особенно доставалось 3-му Кубанскому полку. Командир этого полка, подполковник Юнг-Шульц, постоянно жаловался на неудачи и удивлялся, что титовцы не нападают на другие полки, а постоянно преследуют только его полк.

Однажды пойдя на операцию 3-й Кубанский полк, не встретив противника, стал возвращаться. Спустившись с гор весь полк двинулся по дороге колонной, без бокового охранения. Войдя в село Псолский Дол, находившееся глубоко между больших гор, весь полк был неожиданно атакован окружившими его со всех сторон крупными силами титовцев. Полк был серьезно потрепан. Подоспевший на помощь 5-й Донской полк, после небольшого боя, отбросил обнаглевших титовцев. Получив приказ преследовать уходившего противника, 5-й Донской и 3-й Кубанский полки двинулись вслед за уходившими в горы титовскими бригадами. Наш полк, несмотря на старания, никак не мог настичь противника, тогда как 3-й Кубанский этой же ночью опять подвергся нападению титовцев.

Подполковник Юнг-Шульц переговариваясь с Кононовым по радио, опять пожаловался ему, что он, Кононов, гонит на него всех партизан.

«А ты их на меня нагони, я им дам!», — ответил Кононов.

Через несколько минут уже весь полк знал, как Батько ответил на жалобу Юнг-Шульца.

А однажды, в дружеской беседе старших офицеров, Кононов на жалобу Юнг-Шульца на неудачи шутя сказал: «Плохому танцору и известное место мешает»[2]. На другой день уже вся дивизия знала о шутках Батьки.

«Ну и Батько, уж если скажет, так скажет», — говорили смеясь «сыночки», восхищаясь своим казачьим Батькой.

Неудачи в боях постигали 3-й Кубанский полк в силу того, что и сам подполковник Юнг-Шульц и некоторые другие немецкие офицеры этого полка вели себя очень надменно и не любили казаков. Между ними и казачьими офицерами полка все время были трения и неурядицы. Это очень снижало боеспособность полка. Вмешательство командира дивизии ген. фон Панвица значительно поправило дело 3-го Кубанского полка.

После некоторых перемещений на командных должностях и сделанной хорошей «накачке» как немецким, так и казачьим офицерам, полк сразу же стал проявлять успехи в боях.

За время пребывания дивизии в этом районе в нашем дивизионе произошли изменения. Командир дивизиона, немецкий ротмистр фон Ляр и наш командир сотни немецкий старший лейтенант были, по требованию Кононова, удалены из полка. Причиной послужило их недостаточное умение молниеносно выполнять боевые задания. Немецкое командование пошло опять на уступки и после этого с его стороны уже не было больше попыток вклинения немецких офицеров в ряды Кононовцев.

Дивизион принял есаул Мудров, Сергей Михайлович.

Нашу сотню принял хорунжий Пащенко, произведенный в сотники.

Командиры взводов нашей сотни — вахмистры — Давыдов и Чебенев были произведены в хорунжие. (В это время почти все под-офицеры всего полка, бывшие на должностях командиров взводов были произведены в офицеры).

Старый кононовец, есаул Мудров, немедленно стал наводить свои порядки в дивизионе, производя перемещения командиров сотен и взводов по своему усмотрению.

Исполняя главную возложенную на нас задачу, — охрану немецких коммуникации, — Первая казачья дивизия рассредоточила свои части на протяжении 300–350 километров вдоль железной дороги Загреб — Винковцы, прикрыв этим и параллельно идущие шоссейные дороги. Первое время местные небольшие бои не могли нанести сколько-нибудь значительного поражения силам титовцев, которые, в основном, находились глубоко в горах, что позволяло им безнаказанно оттуда действовать. Однако последние, после того как хорошо «понюхали» чем пахнет стычка с казаками и поняли с кем имеют дело, как правило, нападали исключительно и только большими силами на небольшие отдельные казачьи стоянки. В гористой, покрытой густым лесом, местности, так называемой, Фрушка-Гора, сосредоточились крупные силы титовцев, 3-я, 6-я, 12-я и 17-я бригады основательно укрепились в этом районе. Ограниченное количество хорошо проходимых дорог и многочисленность богатых хуторов и сел позволяли партизанам хорошо укрепиться и питаться из местных средств. К тому же, как с севера, так и с юга Фрушка-Гора прикрывается большими реками — Дунай и Сава. Сброшенный 27 июня 1943 года советский десант, а затем сброшенные советами оружие, средства технической связи, обмундирование и медицинские средства основательно поддержали силы титовцев. Советские инструкторы — специалисты по ведению партизанской борьбы, очень подняли обученность титовских войск. Оборона, с тактической точки зрения, была построена грамотно. Прочные ДЗОТы были связаны ходами сообщения и хорошо замаскированы.

Каждая титовская бригада имела определенный ей район обороны, поддерживая тесную огневую связь с соседними бригадами. Бригады имели достаточную телефонную и радио связь.

3-я и 17-я бригады имели задачу постоянно прерывать сообщение по Дунаю и шоссейной дороге Вуковар — Белград; 6-я и 12-я бригады — нарушать движение по железной и шоссейной дороге Винковцы — Белград.

Титовские бригады в этом районе с успехом выполняли возложенное на них задание, чем ставили в критическое положение снабжение немецких войск на Балканах.

Немецкое командование на Балканах в начале ноября 1943 года, отдало приказ Первой Казачьей дивизии провести операцию всей дивизией и разгромить войска Тито, укрепившиеся в районе Фрушка-Гора. 16-го ноября дивизия сосредоточилась на исходном положении для выполнения приказа.

В 11.00 17 ноября полки двинулись выполнять задачу.

Наступавшим 5-му Донскому и 6-му Терскому полкам противник оказал сильное и упорное сопротивление. Взорванные мосты и минированные дороги заставляли полки долго топтаться на месте. Лишь к поздней ночи, после упорных боев, эти полки продвинулись вперед всего лишь на 5–6 километров.

Наступавшие с флангов 1-й Донской и 3-й Кубанский полки не встретив трудных преград, опрокинув заслоны 3-й и 17-й титовских бригад, продвинулись на 12–15 километров вперед, охватывая противника с флангов.

В 4.00 18.11.43 дивизия возобновила наступление и к 18.00 этого дня, после тяжелых боев продвинулась, в основном, не более чем на 5–6 километров.

В 6.00 19.11.43 дивизия перешла в более решительное наступление по всему фронту и сломив оборону противника стала основательно теснить титовские бригады, особенно 17-ю и 3-ю.

В этот день особенный успех имел 1-й Донской полк.

В 24.00 этого же дня, после небольшого отдыха, дивизия начала ночное наступление, но успеха не имела и отошла на свое исходное положение, дожидаясь утра.

В 5.00 20.11.43 дивизия возобновила наступление и сломив последнее сопротивление противника вышла к реке Дунай, преследуя рассеянные и убегающие в беспорядке титовские бригады. Последние стремились уйти за реку Дунай, но лишь небольшой части 3-й и 17-й титовских бригад удалось переправиться через реку.

Основные силы титовских войск в районе Фрушка-Гора были уничтожены или взяты в плен, а части удалось разбежаться и скрыться в глубоких горах и лесах.

В этой первой крупной операции против титовских войск на Фрушка-Гора, Первая Казачья дивизия, выполнив боевое задание, показала большую боеспособность, упорство в выполнении приказа, методичность и маневренность в бою. Несмотря на исключительно трудное продвижение по бездорожью через горы и леса, при осенних дождях и распутице, с непрерывными тяжелыми боями, казаки и казачьи офицеры показали исключительную выносливость и бодрость. Дивизия захватила большое количество складов противника с оружием, обмундированием и продовольствием. Противник потерял до 1-й тысячи убитыми и до полутора тысяч ранеными. Попавшим в плен раненым титовцам, а также советским десантникам — солдатам и офицерам — была немедленно оказана медицинская помощь. Последние были очень тронуты братским к ним отношением казаков.

После разгрома титовских войск в районе Фрушка-Гора, Первая Казачья дивизия 1-го января 1944 г. была переброшена в Боснию.

Едва наш полк достиг Боснийских гор, как завязался бой, ставший особенно знаменательным для нашей сотни, бой за село Босанский Кабаш, давший нашей сотне имя «Лихой». Босанский Кабаш, прикрыт с одной стороны рекой Савой, а с другой большими горами. Прочно укрепившись в этом селе титовцы, делали вылазки, нападая на обозы и портили железную дорогу.