Принцип неопределенности - Николай Дежнев

Ах, иллюзии! Ах, эти славные, помогающие жить миражи! Какая прелесть бездумно плыть по их волнам, цепляясь, как за обломки кораблекрушения, за разбитые надежды! Право же, их следует всячески оберегать. Без накинутой на этот лучший из миров призрачной вуали воображаемого жить становится просто невмоготу, да и умереть — хотя мало кто это понимает — человеку не в избавление. За гробом его ждет продолжение выбранного в жизни пути и ничего больше… правда, и не меньше. Но люди не желают об этом задумываться, и, наверное, они правы: куда спешить, успеется, помрем, тогда и узнаем!..

Нергаль повернулся на каблуках и отошел от огромного, во всю стену, окна. Не часто случалось, чтобы он испытывал грусть — чувство сугубо человеческое, но, однако же, и с ним иногда происходило нечто подобное. Там, далеко внизу, город зажигал огни. Очарование мгновения было утеряно — их мелькание наводило на размышления о суетности жизни, а Черному кардиналу хотелось сохранить посетившее его ощущение светлой печали и покоя. Он и сам удивлялся этому неожиданному чувству, далеко не свойственному его холодному, рациональному уму, но подозревал о причине его появления. Нечто новое начиналось в жизни начальника Службы тайных операций Департамента Темных сил, одного из двух главных подразделений Небесной канцелярии. И начинал этот новый этап он сам. Начинал сознательно и планомерно, но, как выяснилось, это не избавляло могущественную сущность от свойственных людям эмоций. Слишком много времени провел он бок о бок с ними, чтобы не усвоить кое-какие их привычки, слишком долго вникал в их мир, чтобы не позаимствовать их некоторые слабости. Душа человека — поле битвы между Светлыми и Темными силами, и Нергаль по праву мог считать себя ее знатоком, но теперь этого было ему недостаточно.

Маленький, похожий на хищную птицу человечек прошелся, заложив руки за спину, по темной гостиной, остановился в задумчивости у дивана. Перед ним на кожаных подушках, кутаясь в плед, лежал человек. Он усиленно делал вид, будто спит, но Черный кардинал прекрасно знал, что тот лишь притворяется. На тонких губах Нергаля появилась иезуитская улыбочка: таковы они все перед лицом Темных сил — юлят, ищут спасения. Но, разглядывая трясущееся от страха существо, начальник Службы тайных операций думал о проблеме совсем иного масштаба. Постояв так с минуту, он высоко вскинул голову и, все так же не спеша, вышел через стену в астрал.

Поджидавший хозяина огромный, одетый в белую ливрею негр пожирал высокое начальство глазами. Пространство, в котором он обретался, представляло собой точную копию находившегося в нижнем, материальном мире пентхауса. На этой точности деталей, как и на необходимости пользоваться человеческими представлениями, Черный кардинал особенно настаивал. Он считал, и все сотрудники Департамента Темных сил это прекрасно знали, что, работая с людьми, надо максимально соответствовать их образу жизни, а желательно и образу мысли. Провинившиеся наказывались без пощады, поэтому черные сущности следовали высочайшим инструкциям неукоснительно. Слишком свежи были воспоминания о судьбе Плешивого, то ли по небрежности, то ли от избытка гордыни явившегося пред темные очи Нергаля, не потрудившись оформить себя в соответствующее человеческое обличье. Досужие проезжающие и сейчас еще могут видеть у заставы старинного русского города Смоленска большой валун, чем-то отдаленно напоминающий лысую ушастую голову. Живущие неподалеку горожане утверждают, что камень этот имеет странную привычку скакать, а зимними лунными ночами издает такие душераздирающие стоны, что волосы припозднившихся прохожих встают дыбом, в то время как собаки, заслышав эти завывания, забиваются по дальним углам и там дрожат крупной дрожью. Пытались его и разбивать, и продавали богатым иностранцам, но он неизменно возвращался на свое место, чем наводил на обывателей еще больший ужас.

Черный кардинал повел зябко плечами. Просторная гостиная утопала в полумраке, окрашенном красными отсветами камина, в воздухе плавал сладковатый запах горящих березовых дров.

— Вы разожгли камин? Спасибо, Джеймс, спасибо, дружище! — Бледные губы Нергаля изобразили нечто отдаленно напоминавшее улыбку. — Почему-то в России мне всегда холодно. Да и вы, мой друг, я вижу, замерзли. Ну-ну, Джеймс, не стоит рисковать, а тем более бравировать собственным здоровьем. Обзаведитесь стеганой жилеткой или раздобудьте, как здесь принято, телогрейку…

С этими словами Черный кардинал направился прямиком к камину и склонился над ним, потирая маленькие ручки.

Джеймс поспешил закрыть дверь на террасу и задвинуть плотные шторы. В большой комнате сразу стало уютнее, и даже стойка бара полированного металла смотрелась теперь в отсвете камина как-то по-домашнему.

— Нет-нет, люстру зажигать не стоит, хочется посидеть у живого огня, подумать… — упредил камердинера Нергаль, опускаясь в массивное, обнимающее тело кресло. Впрочем, зажигать светильники слуга и не собирался, кто-кто, а уж он-то точно знал нелюбовь хозяина к электрическому освещению. Зато все без исключения сотрудники Службы тайных операций были прекрасно осведомлены о пристрастии этой могущественной темной сущности к выбранному им раз и навсегда облику слабого, субтильного человечка, одевавшегося тем не менее с подчеркнутым изяществом и элегантностью. Вот и теперь поверх темного в цвет брюк жилета Нергаль надел поданную ему Джеймсом бархатную домашнюю куртку с напоминавшим гусарский позументом. На его миниатюрных ногах красовались ручной работы полуботинки из мягкой, превосходной выделки кожи. Только такая нарочито выставленная напоказ изысканная слабость и подчеркнуто вежливая манера говорить уже давно никого не вводили в заблуждение. Все, включая стажеров и выпускников Академии знания, где у Департамента Темных сил имелся собственный факультет, были прекрасно осведомлены о несносном характере Черного кардинала и его способности помнить все в мельчайших деталях. Ходили упорные слухи, что Нергаль был одним из тех, ближайших к Князю мира сего ангелов, кто в незапамятные времена отложился вместе с Денницей от Создателя и совершил падение. Начальник Службы тайных операций о циркулировавших слухах знал, но их не подтверждал, впрочем и не опровергал.

— Приготовьте мне виски, Джеймс!

Язычки пламени играли на березовых поленьях, Черный кардинал буквально утопал в мягких глубинах обступившего его со всех сторон кресла. Гигант негр между тем уже спешил к нему с подносом в руках.

— Как это мило с вашей стороны! Спасибо, старина. — Изящной рукой в белоснежном манжете Нергаль взял оправленный в серебро хрустальный стакан. Отсвет камина играл на изломах кубиков льда, на дне тяжело плескалась налитая на палец густо-оранжевая жидкость. — В точности как я люблю… — Он пригубил виски и продолжал в задумчивости смотреть на пляску язычков пламени. Заметил, не отрываясь от своего занятия:

— Удивительно напоминает тщету человеческой жизни… хотя, кажется, я когда-то уже это говорил. Впрочем, разве есть что-то новое в подлунном мире?..

Камердинер стоял рядом с креслом хозяина, почтительно согнув в полупоклоне прямой стан.

— Да, в Москве мне всегда холодно, — повторил Черный кардинал, возвращаясь к прерванной мысли, — а происходит это, скорее всего, потому, что в России меняется климат. Осень здесь, как в Европе, теперь долгая и сухая, зато весна просто никуда не годится. Да и люди живут скудно и суетно, их постоянное мельтешение создает впечатление суматошности бытия, а значит, отсутствия тепла и уюта. — Нергаль скривился, добавил, не скрывая пренебрежения: — Впрочем, как и осмысленности! Нет, это не Шотландия… — вскинул похожую на птичью голову. — Вы помните наш замок, Джеймс?

— Да, сэр! Приятнейшее место на Земле, сэр! — отозвался негр эхом.

— И не говорите, Джеймс, и не говорите! Так иногда хочется услышать заунывную мелодию волынки, увидеть покрытые сочной зеленью холмы, вдохнуть напоенную влагой прохладу…

На этот раз слуга промолчал: что было толку поддакивать и сочувствовать, когда, находясь в астрале, Черный кардинал мог в любую секунду оказаться в любой точке земного шара и уж подавно в собственной резиденции на севере туманного Альбиона. Что ж до «напоенной влагой прохлады», то этого добра в Москве хватало с избытком, правда, ее бензиновый аромат несколько отличался от запаха цветущего вереска.

— А замок в горах Испании? — продолжал Нергаль с грустью. — Вы помните восход луны над пиками скал? Потрясающее воображение зрелище, просто незабываемое… — Сделал маленький глоточек виски. — Таинственный серебристый свет лежит на снежных вершинах, бархатно-черное небо усыпано ярчайшими мохнатыми звездами… Нет, Джеймс, здесь такого не увидеть. — Черный кардинал с томным вздохом поставил стакан на услужливо поданный поднос и вскинул на слугу холодные, сидящие близко к носу глаза буравчиками. — Что же в таком случае вы не спросите меня, какого черта мы торчим в Москве? А, Джеймс?..