Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука» - Александр Полюхов

На станции «Элефант энд Касл» пересел на даблдекер. С верхней палубы автобуса – ехать долго – жизнь улиц как на ладони. Поражало количество жителей не англо-саксонского происхождения. Темно– и смуглокожие лондонцы заполонили тесные тротуары, их лавки и заведения – нижние этажи домов. Среди попутчиков чуть не половина потомки выходцев из Индостана, многие сидели, уткнувшись в учебники. Соседка зубрила кардиологию – вероятно, интерн в больнице.

Старшая медсестра оказалась крутобедрой и дородной, похоже, с Ямайки. Проводив посетителя в палату, увидела возле кровати пациента мужчину, скинувшего пиджак и закатывающего рукава рубашки. Уже открыв грозно рот, женщина осеклась. Взглянув на медкарту, властительница стационара с придыханием поинтересовалась:

– Доктор Бентли, полагаю?

– Виновен, это – я! Провизора сюда, быстро! – скомандовал хирург и повернулся к посетителю. – Господин Алехин?

– Поражен вашей проницательностью. Как угадали?

– Только русский мог вынудить медсестру покинуть пост и подняться на второй этаж. Англичанин бы постеснялся, рискуя вызвать месть в стиле вуду. Ваш друг в порядке, только лицо сильно опухло. Не пугайтесь, это нормально.

– С ним можно поговорить?

– Вам можно, ему еще нет.

Появившаяся молодая женщина оказалась родом из Чехии. Бентли поинтересовался у неё названием жидкой субстанции лекарства, назвав его таблеточную форму. Затем спросил то же самое о другом препарате, но в обратном порядке. Удовлетворившись познаниями эмигрантки-провизора, велел дать пациенту третье средство, не имевшее ничего общего с первыми двумя.

– Сложно работать, – поделился наболевшим доктор, когда чешка ушла, – персонал с миру по нитке набирают. Сдают экзамены, но доверяю им с опаской.

– Понимаю, – ответил Алехин, вспомнив засыпавшую над учебником соседку по автобусу. – Мы с Ильей вам очень признательны, господин Бентли. Если что-то потребуется в России, я к вашим услугам.

– Вы уже оплатили задаток за операцию, за дополнительные услуги выставят отдельный счет в конце. Мне надо бежать.

Подбодрив друга и пообещав заехать завтра, Матвей вернулся к стойке старшей медсестры.

– У вас дети есть? – поинтересовался у неё.

– Трое: дочь и два сына, – удивилась та.

– А у меня нет, – соврал посетитель. – Только брат Илья. Берегите его. Что детишки любят на сладкое?

– Мороженое: шоколадное и фисташковое.

– Напишите адрес, пришлю итальянского.

– Ладно, – воровато оглянувшись, согласилась многодетная мать. – Держите. Лично присмотрю за вашим братом.

– Можно вас поцеловать в знак благодарности?

– Вы что! Я же на работе, – довольно хохотнула царица послеоперационного отделения. – Кстати, тут заходили двое в штатском предупреждали, что вы можете появиться. Что им рассказать-то?

– Правду и только правду. Кроме мороженого, конечно. Да, чуть не забыл: Илья очень опасается пожара, хочу взглянуть, где тут эвакуационный выход.

– По коридору до конца. Попадете в переулок.

Глава 3

Сохо

В стильном офисе на Савил Роу охранники внимательно встретили Кокрейна, хотя Сосновский и нанял их из числа спецназовцев САС именно по рекомендации MI6. Помешанный на собственной безопасности российский мультимиллионер опасался мести Кремля, в который раньше был вхож словно к себе домой. Ныне утратил былое влияние и богатство. Вид имел слегка потрепанный, хотя одет дорого.

– Джереми, чем обязан визиту? Бренди? Виски? – засуетился русский, вставая из-за стола и ныряя головой в сторону гостя.

– Борис, давай-ка отведаем портвейна Sandeman, если ты еще не весь выпил. Есть разговор.

– Неприятности по работе? Или в Москве вновь поймала твоих шпионов с «говорящим камнем»? – хозяин приосанился, насколько позволяла сутулость.

– Электронная связь с агентурой работает нормально. А вот твой источник в Администрации президента что-то напутал. Я встречался с Алехиным сегодня, похоже, тот не в курсе своего предстоящего назначения.

– Ну, послушай. Это же чекист старой школы, лицедей и прохвост. Разве такой расколется? Наверняка темнит.

– Мы уже предлагали установить прямой контакт с твоим человеком, но каждый раз получали отказ. Хоть расскажи подробнее о нем. Дело затеваем серьезное, нужна уверенность в его возможностях и искренности.

– Мой источник перешел в Администрацию из аппарата Совета безопасности, где, как ты помнишь, я был заместителем секретаря. После моего переезда в Лондон периодически поставляет кое-какие сведения.

– Как связь с ним поддерживаешь? И чем ты его держишь на крючке?

– Информация идет в основном через его любовницу. Я ему её подарил. Их плотские утехи задокументированы и видео, и аудио.

– Любовница в его положении – не слишком откровенно?

– Он занимается ответственными назначениями, в том числе силовиков. Взятки снимает деньгами или услугами. На него сложно пасть разевать. Эфэсбешники пытались, без толку – нравы в Москве вольные.

– Как ты ему платишь?

– От случая к случаю. Устроил его дочь в университет Уорик, выставил папаше счет. Тот его отрабатывает, информируя о кадровых перестановках высокого ранга. MI6 имеет доступ к его сообщениям.

– Его данные часто находили подтверждение и предвосхищали назначения. Надеюсь, он не ошибается и в данном случае.

– Дался вам этот Алехин. Вероятно, по блату устраивается на теплое местечко, – хозяин прощупывал гостя.

– Не так просто, Борис. Парень долгие годы сторонился госслужбы, сколотил приличное состояние и вдруг захотел стать бюрократом? Нет, инициатива идет не от него, а с самого верха – во всяком случае, твой источник так описывает ситуацию.

– Джереми, зачем тебе гэбист-пенсионер? Хочешь пригласить в свой клуб «Планета шпионов»?

– Я же не спрашиваю, мистер Сосновский, зачем тебе личные контакты с кавказскими террористами и как твой беглый эфэсбэшник «новой школы» до смерти упился чаем с полонием? – резко сменил тон Кокрейн, чтобы указать полезному, но наглеющему авантюристу его место.

– Шуток не понимаешь? У вас, англичан, чувство юмора отличается от нашего славянского.

– Сотрудникам MI6 запрещено шутить на службе, а я здесь по делу.

– Вот-вот! Помогаешь вашей службе, помогаешь, и никакой благодарности, одни упреки.

– Не надо слез, Борис: без нашей протекции тебя выдали бы Москве, и сидел бы ты в изоляторе ФСБ. Итак, подведем итог: надо нацелить источника на сбор дополнительных сведений по Алехину, желательно установить личный контакт с объектом. Сделай аккуратно, иначе твоего человека мы заберем под себя. Кстати, мы его давно вычислили.

– Понял. Завтра он прилетает навестить дочь, а заодно футбол посмотреть. Может, тут его и подвести к экс-чекисту? Ты же говорил, тот будет на финале Лиги чемпионов?

– Да, у него место в 204-м блоке. Только пусть твой человек и близко не подходит. Матерый волк сразу почует неладное. Контакт только в Москве и только на нейтральной почве.

– Как скажешь, Джереми. Ты же начальник русского отдела разведки, – смиренно согласился Сосновский, для себя уже решивший прокачать чекиста. Недаром Кокрейн в него вцепился, словно клещ. Попахивало деньгами и, как шакал в пустыне, бывший олигарх шел прямо на их запах. И люди его не смущали, даже с лошадиным лицом как у наглого лондонца, возомнившего себя чуть ли не реинкарнацией Лоуренса Аравийского.

Поскольку в Хитроу Кокрейн похлопал его плечу, а значит, мог поставить на одежду радиометку, Алехин «забыл» куртку в палате собаковода Ильи. В больничном туалете вынул батарейку и сим-карту из мобильника, затем причесал седеющие волосы и двинулся на выход. Постояв на остановке автобуса, поймал проезжавшее такси (пятое или шестое) и велел ехать к Камден Маркет.

Там привычно прошел в ряд, где торговали архимодными дамскими аксессуарами – Анна обожала такие штучки из перьев, кожи, стекляруса и прочей мишуры. Он всегда привозил жене что-нибудь эдакое, но сейчас, поразмыслив, ничего не купил. Перекусил в восточной забегаловке вместе с толпой туристов, и, побродив по рынку, за наличные купил серо-зеленую курточку из настоящей конопли. Затем из телефонной будки сделал звонок – настала пора прояснить обстановку. Собеседник удивился и обрадовался, разговор на английском получился короткий и безобидный.

– Влад, привет! Это Мэтью. Как насчет ужина сегодня в восемь?

– О, круто, что позвонил. Где встретимся?

– Давай у Шекспира.

– Ты платишь или я?

– Как пойдет, сколько выпьем.

Алехин докупил конопляную же бейсболку и, надвинув на глаза, быстрым шагом двинулся на запад по пешеходной дорожке вдоль узкого канала, во времена Диккенса служившего транспортной артерией. Ныне попадались лишь крохотные жилые баржи и лодки. Автомобилям сюда путь заказан. Прелесть импровизированного маршрута состояла в том, что бывший шпион в любой момент мог подняться и выйти на одну из десятков улочек, исчезнув в них. Импровизированная проверка не позволяла полностью убедиться в отсутствии наружного наблюдения, однако сильно затрудняла противнику возможность вести его в скрытой форме и небольшими силами. Признаков НН выявить не удалось, и примерно через час довольный Матвей дошел до Маленькой Венеции. Здесь не только пересекались сразу три канала, но и имелась тропа к вокзалу Паддингтон. Смешавшись с пассажирами из электричек, русский сел в метро до «Лестер Сквер».