Очкарик (СИ) - Афанасьев Семён

С бывшей женой они были достаточно чужими людьми, да и замуж второй раз она собралась более чем удачно.

Дочь была ещё мала и, естественно, во всех конфликтах всегда занимала сторону матери. Хотя Очкарик в своё время её честно зачем-то указал во всех полагающихся документах.

— Кэп, вали. — Повторил он. — Прикрою. Не вози никуда и ничего. Тот адрес, где дочь живёт — вам там никто не обрадуются, поверь.

Шаги за вторым поворотом, за спиной, окончательно стихли через четверть минуты.

В итоге вышло именно так, как сказал Чапа.

Полтора часа он честно не давал бородатым высунуться из-за поворота.

Сосед рассчитал всё точно. Сейчас Очкарик понимал, что Чапа был просто каким-то образом в курсе местной обстановки.

Фокус был в том, что шедшие за ними по пятам были тоже не местными, а из здешней столицы, возможно — из столицы провинции.

Центральная же власть в этом районе, как известно, что-то решает только в светлое время суток (и то, исключительно вдоль дороги).

Поймавшие в дурную засаду их группу явно с центральной властью не имели ничего общего. Так, шалили. Навроде средневековых оголодавших крестьян, в голодный год лет пятьсот тому выходивших с кистенём на большак.

Соответственно, местным столичным, чтоб обойти Очкарика и зайти на тот склон для его купирования, какое-то время пришлось потратить, чтоб банально договориться с местными. Не сделай центровые так, палить им друг в друга на ровном месте до заката: местные центровых не особо любили, потому что разные народы, и даже разные религии (как ни парадоксально, но ханафитский суннитский масхаб к здешним исмаилитам не имел никакого отношения).

А потом чужая двойка действительно обошла его по скалам, как и предполагал проницательный Чапа. Но на это у них ушло почти полдня.

Свои уже давно были на той стороне к тому времени, для чего им специально держали коридор ребята ещё одной соседней страны-союзника (и их армии). Дальше этого поворота преследовать группу никому из местных не было никакого смысла.

А простреленный сразу в нескольких местах со спины, Очкарик тихо умер в красивых, но чужих горах от кровопотери. Пока раздосадованная неудачей двойка противника, отработавшая его, с ругательствами топала вниз, обратно, с соседней горной кручи.

Глава 3

Ух ты. Кажется, я не умер. Ну или всё-таки умер, но как-то неокончательно.

Если переводить на субъективные ощущения, то словно резко заснул в одном месте — а проснулся в другом.

Что гораздо приятнее, оказался я тут не с пустыми руками; в ином варианте, всё было бы гораздо грустнее. Хотя, патроны — вещь такая. Заканчиваются всегда невовремя. Жаль, что со мной не перенеслась та кучка, которую набросала братва, уходя за поворот горной тропы.

Ладно. Будем надеяться, своим там я время выиграл.

Потому что здесь творилась вообще какая-то форменная дичь. С корабля — на бал, что называется.

Люди были немножко не такие на вид, но всё равно — все присутствующие были людьми. И творить своими руками такое…

Чтоб не расспрашивать и так находящуюся по инерции в шоке выжившую девчонку лет пятнадцати, пробежался по местности собственными ногами, восстанавливая происшедшее по следам.

Небольшая группа конных, что-то типа ну совсем малого коша там, двигалась себе вдоль реки по степи, между редких деревьев, никого не трогая. Если я хоть чуть-чуть понимаю в географии, на этой координате должна быть рядом граница Степи с лесным или горным ландшафтом.

Каким-то образом на пути кочевников оказалась группа унитарно вооружённого народу, значительно превосходящая их количеством и технически (тем же вооружением, в частности. Судя по следам на телах).

В общем, почти всех кочевников очень быстро убили. Я успел только к шапочному разбору.

Оставшаяся в живых девчонка с каким-то темным, очень южным, цветом кожи, комментируя случившееся, затянула что-то про первородные расы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К-хм. Я не стал настаивать и углубляться: шок — дело такое. Он бывает разным, и по мозгам порой бьёт не хуже кувалды. К тому же, поначалу, в запаре, я не сообразил: язык, на котором я с ней общаюсь тут, чем-то похож на тамошний эсперанто. Говоря прагматично, могут быть варианты неточностей лексики, типа «ложных друзей переводчика».

Не поленившись исследовать следы в доступном радиусе (чтоб не тревожить девчонку расспросами), я вскоре зашёл в поисках подробностей на второй круг.

Упс. А ведь местные кони, на которых путешествовали её родственники, весьма крупные. Конечно не верблюд, судя по следам… но уже и далеко не привычный лично мне коняга-будённовец, который обычно в степи, на фоне аборигенных конских пород, выглядит ястребом среди воробьёв.

Попаданец — вспомнилось такое слово.

Обряды, которые девчонка проводила сейчас над своими соплеменниками, до рези в ушах напоминали кое-что оттуда, потому мешать или лезть я не стал. Особенно с учётом некоторых различий; потому что уж чего-чего, а похорон по обе стороны Хиндукуша я в своё время насмотрелся.

Её ритуалы от них изрядно отличались.

До поры я вообще не подходил к ней близко, пока она, вытащив у одного из убитых мной дегенератов подобие лопатки, не принялась ковырять достаточно неприятный местный суглинок. Закусив губу и явно собираясь обустраивать какое-то подобие могилы.

Пойду помогу. Как раз и поговорить нормально получится, глядишь: а то она на меня смотрит так, словно это я в чём-то виноват.

* * *

К её удивлению, странный человек не остался в стороне, когда она принялась обустраивать могилу.

Вздохнув громко за её спиной, он подхватил у одного из убитых орквудов второй инструмент и принялся помогать ей копать.

На её предложение проводить до города, хуман уверенно и без колебаний кивнул, словно этого вопроса и ждал:

— Жаксы. — Помолчав, продолжая копать, он к её огромному удивлению продолжил. — Мына не болды, карындас? Сенде отбасы бар ма? Руын кым?

Вообще-то, по его Всеобщему она и так слышала, что он явно не отсюда. Сами хуманы, может быть, и не умеют определять на слух положения языка во рту и в гортани, когда говорит их собеседник; но оркам эти детали очень хорошо слышны.

Когда он заговорил на нездешнем, но вполне понятном и явно родственном подвиде языка самих орков, Асем принялась лихорадочно перебирать в памяти все возможные места в Степи, откуда мог быть родом такой вот хуман.

На ум ничего не приходило. И это было странно.

Когда он спросил о семье и роде, она, поколебавшись, ответила правду: семьи теперь нет, потому что все тронувшиеся с места кочевья наверняка были перехвачены сходным образом. Если вон, даже их малый кош двое магов ловили…

Что же до её рода, то его название человеку явно ничего не сказало, потому что он его даже выговорить с первого раза правильно не смог.

Впрочем, ей сейчас было не до гадания на кофейной гуще, откуда родом этот хуман. Хватит и того, что он смог справиться сразу с двумя магами, и это ещё не считая пятёрки наёмников-орквудов.

А вот дальше незнакомец выказал себя если и не полным невежей, то, во всяком случае, от кочевой жизни и нынешних реалий весьма далёким.

* * *

Как ни парадоксально, но с головой у девочки всё оказалось в порядке. Это не она перепутала слова и расы, а я не сообразил посмотреть тела внимательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дегенераты-солдаты, которых она называла орквудами, отличались лично от меня как минимум строением челюсти. Также, количество зубов у них не соответствовало человеческому. Пропорция между длиной пальцев на ладони от моей отличается, хотя тут не факт, что это о чём-то говорит.