По всем кругам... Ада... (СИ) - МАСТЕРИЦА

Пока Лиоры не было в камере, появились две новенькие. Одна из них сейчас о чём-то беседовала с Викой — правой рукой Рады. Вторая же забилась в угол своей кровати и затравленно озиралась. Лиора же молча села на свою кровать.

Настороженность. Теперь это её вторая натура. Она ожидала удара от любого и с любой стороны. И всё равно это её не спасло от того, что случилось через несколько дней.

Их отправили в импровизированную баню и постирочную. Лиора как всегда старалась уйти самой последней, чтобы наверняка не нарваться на кого-либо. Вскоре, в предбаннике осталась она и новенькая, имя которой она так и не узнала. Женщина озиралась по сторонам, слаживая одежду.

— Ты давно здесь? — спросила она, наконец, смотря на Лиору.

Девушка кивнула, спеша собрать свои вещи.

На мгновение, всего на мгновение она отвернулась поднять упавший платок, как перед её глазами мелькнуло что-то тонкое и блестящее. Она не сразу поняла, что произошло. Горло её охватило огнём, и она схватилась за него обеими руками, нащупав что-то похожее на леску. Она попыталась отодрать это от своей шеи, но женщина, затягивающая удавку, была слишком сильной.

Лиора судорожно хватала ртом воздух, ощущая, что по шее и рукам течёт что-то липкое и тёплое. В глазах заплясали чёрные точки. Женщина надавила сильнее и Лиора начала оседать. Одинокая слеза отчаяния скатилась по щеке девушки. Неужели всё? Неужели так?..

Вдруг какая-то сила отбросила её в сторону. И последнее, что она увидела — это хмурое лицо Рады. Сознание её померкло.

ДАНАЙ

Уже год он жил на две страны. И вымотался жутко. Но даже здесь, в Израиле, лучшие врачи не давали ему надежд. Его Дана превратилась практически в растение. И если бы не оборудование, поддерживающее её жизнеобеспечение, то…

Об этом думать не хотелось. Сидя в своём московском офисе, Данай устало потёр лицо и откинулся на спинку кресла. Зазвонил его мобильный, и он ответил. Не мог не ответить. Звонил начальник колонии, в которой сидела та тварь.

— Слушаю, — резко ответил он.

— Девушку только что увезли в реанимацию. Её пытались убить.

Данай резко выпрямился.

— Кто отдал приказ? — прорычал он в трубку, — это что за самодеятельность?!

— Мы выясняем. В ближайшее время доложу, — ответил его собеседник.

— Я выезжаю, адрес больницы жду в сообщении, — приказал он.

Кровь забурлила в нём. Нет! Нет! Нет! И ещё раз НЕТ! Эта тварь не отделается так легко. Не уйдёт так быстро! Она ещё не расплатилась за то, что Дана стала растением!. Гнев заполнил его сознание. Но он постарался взять себя в руки.

Он тут же набрал номер главврача частной клиники, которую спонсировал и приказал собрать лучшую реанимационную бригаду. Её тут же отправил в ту больницу, куда доставили девушку. Сам прибыл туда через пару часов.

— Состояние крайне тяжёлое, — сказал врач из бригады, которую он направил в районную больницу, — задеты гортань и трахея. Будем оперировать. Сделаем всё возможное, чтобы выжила.

Данай кивнул и принялся ждать. Через пару часов врач сообщил ему, что операция прошла успешно и жизни её ничто не угрожает.

— Хочу взглянуть на неё, — сказал он.

Его провели в реанимационную палату, в которую перевели девушку после операции.

От чувств, теснившихся в его груди, Данай схватился за спинку кровати. Девушка, лежащая перед ним была хрупкая и беззащитная. Но он так сильно ненавидел её, что она даже жалости не вызывала в нём. Она забрала у него самое дорогое. Смех, улыбку Даны, её голос, её саму, превратив ту в растение.

Наконец, он нашёл в себе силы отвернуться от Лиоры.

— Сообщайте мне о её состоянии, — хрипло сказал он врачу.

Три месяца спустя.

ЛИОРА

Какая же она слабая, безвольная трусиха. Три месяца в больнице показались ей раем. А теперь она снова возвращалась в свой персональный ад. Только теперь уже без своего красивого голоса. Вообще, практически без голоса. Порой всё ещё говорить, глотать, даже вдыхать воздух было больно, а всю шею пересекал огромный шрам. Врачи хоть и спасли ей жизнь, даже думать не думали о том, что ей придётся жить с этой уродливой отметиной.

Её бесцеремонно втолкнули в камеру и она настороженно осмотрелась, выискивая глазами свою несостоявшуюся убийцу. Но той не было. Лиора медленно присела на свою кровать, держась за горло. Казалось бы, никто не обратил на неё внимание, никто ей даже слова не сказал. Это было необычно.

Только вечером после ужина к ней подошла Рада.

— Это кому ж ты так дорогу перешла? — тихо спросила она.

— Я не знаю, — так же тихо ответила девушка.

Рада лишь покачала головой и отошла от неё.

С этого момента её больше никто не трогал, но спать она всё равно не могла, вздрагивая и просыпаясь от каждого шороха.

И уже тогда, когда казалось, её нервная система полетела ко всем чертям, её срок отбывания наказания подошёл к концу.

Глава 4

Четыре года спустя.

ЛИОРА

Как жить на воле ещё более непонятно. Доехав до дома, я поняла, что дома то и нет. В моей квартирке живут чужие люди и даже документы на жильё у них имеются, а у меня нет. Несолоно хлебавши, выхожу на улицу. И куда теперь? Куда устроиться на работу? Что я умею? Что я могу?

Я умела только петь. Но голоса у меня больше нет. Плачу таксисту последние деньги, что у меня есть и еду на студию. Там Станислав Викторович. Может он мне чем-то поможет? Мне просто больше не к кому обратиться.

Пока такси мчится по вечерней Москве, смотрю в окно. Огни мерцают повсюду. Красиво, даже сказочно как-то. Тяжело вздыхаю.

— Что, день не задался? — спрашивает водитель.

— Скорее жизнь… — отвечаю.

— Бывает.

Он пожимает плечами и больше не лезет с разговорами.

Приехав на студию, дальше проходной не попадаю. Меня вышвыривают как безродного котёнка.

— Личный приказ Станислава Викторовича, — говорит охранник, — зечки здесь никому не нужны. И чтоб не смела здесь больше появляться, а то в следующий раз не обойдёмся с тобой так любезно.

Отхожу недалеко в парк и усаживаюсь на лавочку. Отсюда хорошо виден выход из офиса. Где-то через полчаса выходит Людмила, ассистент Станислава Викторовича. Она вроде всегда нормально ко мне относилась. Она идёт на парковку, я подхожу к ней и окликаю. Поворачивается. Смотрит на меня брезгливо, как будто на насекомое.

— Чего тебе? — недовольно спрашивает, — охрана плохо объяснила? Не дошло?

— Мне нужно увидеть Станислава Викторовича, — говорю быстро, перекрывая ей доступ к двери автомобиля.

Возмущённо смотрит на меня.

— Нет его, в командировке, новую звезду раскручивает. Уйди с дороги!

Отталкивает меня и садится в свой роскошный автомобиль. А я снова чувствую себя ничтожеством. Одиноким маленьким никчёмным, никому не нужным существом…

Сколько раз в детстве я испытывала такое?… Не перечесть…

Не думала, что став взрослой, снова испытаю это. Снова буду жалкой и беззащитной.

В детстве я отчаянно завидовала детям, у которых есть хотя бы один из родителей. У них была защита. У них был опора. Я же всегда была одна. Одна против всего мира…

Озираюсь по сторонам. Куда идти? Иду, куда глаза глядят. Всё равно, у меня нет знакомых, которые могли бы хоть как-то помочь…

По пути захожу в кафешки. Спрашиваю, нужны ли работники. Нужны почти везде, но меня не берут с моей справкой об освобождении. Настоящий волчий билет.

Иду долго, наконец, дохожу до небольшого автовокзала. Табло показывает без четверти двенадцать ночи. Есть хочется жутко, но спать ещё сильнее. Захожу в зал ожидания, осматриваюсь. Людей не так уж и много, видимо остались те, кто дожидается ночных рейсов. Присаживаюсь на сидение в самом дальнем углу. Ложу сумку под голову и засыпаю. Сплю плохо, вскидываюсь пару раз, сканируя пространство. Наверное, это привычка со мной надолго.

На рассвете умываюсь в туалете и ухожу. Слава Богу? этой ночью ничего со мной не приключилось. Никто не приставал и я ни во что не влипла…