Горькая Алёнка. История очередной блудницы - Татьяна Роллин

– Без вопросов. Только в одно место заскочим, бумаги подписать.

Они сели в полицейский бобик. Сергеич, он же оперативник Дмитрий Манков, включил на весь салон музыку, и они тронулись с места под мелодичный голос, звучащий из магнитолы: «Посмотри мне в глаза, я хочу сказать: Я забуду тебя, я не буду рыдать! Я хочу узнать, на кого ты меня променял…». Сергеич опустил стекло и закурил. В салон дохнуло свежим тридцатиградусным морозом.

– Ты не представляешь, Андрюх, мы с Домом ребёнка сотрудничаем уже 10 лет. И ни разу, за всё это время, как мы установили у них охранную сигнализацию, камеры наблюдения – не произошло ни одного инцидента. На прошлой неделе, когда меняли всё оборудование, но ещё не подключили – в обеденный перерыв их обокрали. Со склада унесли два новых ЖК-телевизора и 5 коробок с этой… сухой смесью для грудничков. Это ж надо, младенцев обворовать! Наверняка среди своих крыса завелась. Момента только поджидала. Я видел этих малявок. Они там с рождения и лет до четырёх живут. Потом их по детским домам рассуют, если к этому времени не усыновит кто. Итальянцы какие-нибудь. Нашим-то, по ходу, своих девать не куда. Здесь 90% отказников. У остальных 10% ребят мамаши ещё колеблются, дескать, денег нет, подхарчуйте моё чадо, пока я не устроилась в этой жизни. А сама с новыми силами на блядки. Ты сюда заходишь, и дети на тебе сразу как мартышки на пальме виснут: «Папа, папа!». Вот как им объяснить… как им в глаза смотреть? Всё. Приехали.

Сергеич припарковался у железных ворот казённого учреждения.

– Ты меня в машине подождёшь или со мной прогуляешься? Я там только бумаги кое-какие подпишу.

– Я на улице тебя подожду, покурю.

– Ну, смотри. Возьми тогда ключи. Вдруг замёрзнешь.

В пятницу, 29 декабря мало кто оставался на работе до положенного срока. Уже после полудня все городские кафе и рестораны начали готовиться к массовому забегу бюджетников и контрактников из любой сферы жизнедеятельности. Ближе к вечеру, в стенах увеселительных заведений начнётся соревнования в скорости опьянения, протрезвления и повторного опьянения. Впрочем, у работников Дома ребёнка всё было намного скромнее. Посидев в тихий час вокруг самовара с конфетами, выпив по рюмашке ликёра, сотрудники разделились на два лагеря. Тех, кто спешил домой и тех, кому предстояло дежурить в ночную смену.

Мимо Андрея «проплывали» лица этих женщин. Они, глядя себе под ноги, торопились мелкой поступью, мечтали поскорее оказаться в кругу своих собственных детей. «Их нельзя за это осуждать, – размышлял майор, – они ведь тоже, все эти девушки, женщины, бабушки находятся на службе». На службе у маленьких, но с большой искренней душой, людей.

Майор Зацепин сегодня был одет в спецформу явно не по погоде. Выстиранная зимняя куртка благополучно висела дома в ванной. И чтобы не замёрзнуть в демисезонном пальто, Андрей решил прогуляться по территории спецучреждения.

Редкие ёлочки на детских площадках были украшены золотистой мишурой и старыми мягкими игрушками. Внутри здания на окнах воспитательницы приклеили бумажные снежинки. А на одном стекле прямо сейчас из красок появлялся снеговик, почему-то ярко розового цвета, держащий в руках еловую ветку с фонариками. Автором сего художественного произведения была… Алёна.

Андрей замер перед окном, словно перед вольером с экзотическим, впервые увиденным, животным. В это время девушка старательно выводила снеговику морковный нос. Но из-за неожиданной встречи, морковь у бедного снеговика цвета фуксии, превратилась в хороший такой кабачок-цуккини. Они смотрели друг на друга с минуту, потом Алёна приблизилась к стеклу, как будто что-то хотела сказать. Андрей последовал её примеру с застывшей на морозе улыбкой в пол лица. Одно мгновение, и показав смешной пятачок своему недавнему знакомому, Алёна соскочила с подоконника и скрылась из вида.

Андрей остался стоять у окна как вкопанный, в голове пронесся ряд вопросов, из области: «Что она здесь делает?». Через пару минут его осенило, что всё это неважно – «почему и как», а следом пришла и эйфория как от выигрыша в рулетку. Семимильными шагами майор полиции начал искать вход в Дом ребёнка. «Входов» оказалось много. Напротив каждой площадки стояло крыльцо. Постучавшись безрезультатно в первые три двери, он поспешил к четвёртой. Она была не заперта.

Маленький, зигзагообразный коридорчик вывел его в детскую раздевалку. Там, подбоченясь на лавке, сидел розовощёкий карапуз с заплаканным личиком. Вслед за Андреем с улицы зашла пожилая женщина в пуховике нараспашку и надетой под ним униформе. Вид незнакомого мужчины под метр восемьдесят её слегка напугал.

– Мужчина, а вы, собственно, к кому? Вы как сюда попали? У нас вообще-то только через центральную проходную все посещения.

– Да, я, просто…

Но, малыш, следящий всё это время за диалогом взрослых, просто не дал ему объясниться. Мальчик решил переключить внимание на себя, и, не смотря на то, что ещё минуту назад собирался успокаиваться, заново завёл пластинку.

– А-аа-ииии-ыыыыы… хочу гулять! Хочу посмотлеть ёлочку! Зелё-ё-ёную, колю-ю-ючую, и-и-и!

– Арсюша, солнышко ты моё, посмотри, какую я тебе веточку принесла. У ёлочки взяла. Колючую-колючую, пойдёшь её наряжать? А Дед Мороз придёт, увидит, обрадуется, скажет: «Какой Арсений, молодец!». А на улице сейчас холодно, Снежная королева летает, непослушных ребят за носы хватает. Туда нельзя. Пойдём веточку нарядим? А завтра – настоящую, большую ель будешь сам украшать.

– Класными шаликами и дождиком? И снежинками, и пляничками, и олешками?

– И орешками, и конфетками. На, ветку – неси в группу. Только не сломай. Так вы к кому, молодой человек? – воспитатель подозрительно посмотрела на Андрея.

– Я ищу Алёну. Молодую девушку, блондинку. Она у вас работает.

– У нас много молодых блондинок работает, – заулыбалась женщина.

– Я её только что видел, она разукрашивала стёкла.

– Есть у нас такая художница. Вы, наверное, Алёнку из 7 группы, нянечку ищите. Это вам надо сейчас… пойдёмте за мной.

Когда они проходили через группу, дети уже вовсю потрошили Арсюшину еловую веточку, а он в этот момент довольный катался по ковру на машине с игрушечным пистолетом подмышкой.

– Значит, сейчас пройдёте по этому коридору до конца, справа будет лестница. Поднимитесь и увидите дверь с цифрой «семь».

– Спасибо. С наступающим, вас.

– Скажите, если это не секрет, конечно, – а вы к Алёне по личному вопросу или…?

– Я хочу ей сделать предложение.

– Да вы что! Ну, надо же. Есть ещё мужчины в нашем городе. Алёна, девушка хорошая, только… – седовласая воспитательница хитро улыбнулась, – настоящая коза дереза! – И, засмеявшись в голос, она поспешила вернуться к детям.

Майор не стал отвлекаться мыслями об известной героине детской сказки, и пошагал по указанному маршруту. Открыв дверь в седьмую группу, Андрею показалось, что его сердце сейчас порвёт рубашку от частоты и напора приливающей крови.

Первое, что он увидел, была большая плазма, висевшая на стене группы. По телевизору показывали мультфильм про одну очень вредную девочку. В полукруге от него, кто на стульчике, кто на коврике, сидели «загипнотизированные» дети и хохотали.

– Вася, сколько можно сидеть на горшке? Не хочешь какать – не мучь ни меня, ни свою попу. Дай, я посмотрю, что у тебя там получилось? Нет, и он ещё молчит! Всё, кондитер, иди, зови Лену с Ильёй на помывку.

Из ванной комнаты выскочил довольный малыш в пижаме, но увидев незнакомого дядю, остановился, развернулся и побежал обратно.

– Алёна, а там дядя какой-то пришёл!

– Дядя Стёпа, что ли? – послышалось за стеной.

И вот в дверях появилась Она. Алёна строго оглядела Андрея с ног до головы.

– У нас в верхней одежде находиться нельзя. И в обуви тоже. Либо бахилы, либо босиком.

– Да, конечно, извините, я сейчас. – Андрей почувствовал себя воспитанником этого Дома.

Сняв в раздевалке свои ботинки, он вернулся уже в носках, уверенной поступью. Потому что они были чистые и без единой дырочки. Алёна в это время уже посадила в ванну двух малышей и тихонько поливала их водой из резинового шланга, подсоединённого к крану.

– Леночка, возьми мочалку, потри Илюше спинку. Как в «Мойдодыре» давай: «чисто-чисто, чисто-чисто».

Дети с восторгом начали друг друга намыливать, взбивая вокруг облако пены. Алёна повернулась к Андрею, который стоял, вжавшись в угол, и наблюдал за ней влажными, то ли от пара, то ли от переполненных чувств, глазами.

– Ну, привет. Какими ветрами?

– Я… Алён, я тебя искал.

– Искал? Зачем? – В её голосе слышалась «постановочное» безразличие.

– Просто…

– Влюбился что ли?

– Хуже. Я пропал. Я не могу без тебя.

Алёна посмотрела внимательно в его глаза, которые уже начали предательски поддёргиваться. Потом её взгляд опустился на ноги мужчины. Андрей стоял в носках и в луже воды, летевшей во все стороны от плескавшегося тандема. Она бросила ему сланцы.