Украина 1991-2007: очерки новейшей истории - Георгий Касьянов

«Игра цвета» к этому времени получила огромное политикосимволическое значение: 24 июля 1990 г. после крайне изнурительных дебатов в Киевском городском Совете, сопровождавшихся 30-тысячным митингом под его стенами и периодическими угрозами «разогнать толпу», было принято решение поднять перед зданием Киевского совета желто-голубой флаг. Решающим стал голос депутата-коммуниста…[16] До провозглашения независимости словно символ двойственности власти перед киевской «мэрией» развевались два украинских флага — национальный, желто-синий, и советский — красно-синий.

Накануне

Тем временем дальнейшее ухудшение социально-экономической ситуации в СССР и ослабление позиций центра радикализировало настроения недовольства, которые, согласно логике ситуации, трансформировались в растущую убежденность в необходимости отделения от СССР. Зима 1990 — период быстрого нарастания открытых форм протеста, сопровождавшихся призывами к суверенитету. В течение февраля по всему Союзу прошло более 2 тыс. митингов, в которых приняли участие более 7,5 млн человек[17]. В Украине число участников митингов за год достигло 2 млн человек. Преимущественно митингующие выступали против КПСС, особенно — центрального руководства. Однако постепенно набирали силу и другие мотивы.

21 января Рух организовал наиболее массовую акцию времен «перестройки» в Украине — «живую цепь» в честь годовщины акта воссоединения Западно-Украинской Народной Республики и Украинской Народной республики, состоявшейся 22 января 1919 г.

Первоначальная идея (позаимствованная у балтийских народных фронтов, организовавших годом раньше «живую цепь» между столицами республик Балтии) заключалась в том, чтобы накануне годовщины воссоединения организовать «живую цепь» между Львовом и Харьковом, между «западом» и «востоком», между столицей «Украинского Пьемонта» и бывшей столицей советской Украины. Впрочем, в ходе подготовки акции стало понятно, что в восточной части республики не удастся вывести на улицу достаточное количество людей. «Живую цепь» пришлось укоротить. 21 января 1990 г. вдоль автомобильной магистрали Киев — Житомир — Ровно — Тернополь — Львов — Ивано-Франковск в «живую цепь», держась за руки, выстроились десятки тысяч людей, некоторые держали в руках транспаранты, поясняющие суть акции, местами над «живой цепью» развевались не признаваемые властью желто-синие флаги (по мере приближения к западным областям их количество увеличивалось). В городах и возле них люди держались за руки, далее цепь редела.

Всего, по данным Министерства внутренних дел республики, в акции приняло участие почти 450 тыс., а по данным организаторов — 1 млн человек[18]. Один из тогдашних руководителей Руха, верный принципам советской мегаломании, утверждал, что количество участников достигало 5 млн. О политической направленности акции говорил сам повод: отмечалось историческое событие, ознаменовавшее объединение двух независимых украинских государств. Это была первая масштабная попытка на уровне массовой комеморативной акции не просто отделить национальную историю от советской и противопоставить их, но и противопоставить «советский» вариант воссоединения украинских земель (1939) более «аутентичному» и «естественному» варианту — национальному, состоявшемуся в 1919 г. В то же время это была попытка противопоставить «настоящую» украинскую государственность (Украинскую Народную Республику) «ненастоящей» — УССР. Политический контекст такого противопоставления был очевиден. В листовке Руха, раздаваемой накануне «дня соборности Украины», говорилось: «Идеалы Украинской Народной Республики являются и нашими идеалами. Дело, за которое боролись наши деды и отцы, и сегодня является нашим делом /…/ Будем же бороться за ее [Украины] свободу, ее независимость, экономическую и политическую»[19].

На митингах, происходивших в городах, соединенных «живой цепью», звучали призывы к независимости, причем уже не только в Киеве или Львове, а и в глубоко провинциальном Житомире, где одним из наиболее популярных лозунгов был «Советы без коммунистов» и «К независимой Украине».

Тем временем в обществе нарастали антикоммунистические настроения и одновременно — тенденции к дальнейшей суверенизации республики. 11 июля 1990 г. состоялась массовая забастовка шахтеров Донбасса[20]. Бастующие требовали ликвидировать партийные и комсомольские органы на предприятиях и учреждениях, департизации силовых органов и армии, национализации имущества КПСС, отставки правительства. Требования шахтеров поддержали национал-демократы. Весьма симптоматично, что на митингах, посвященных забастовкам, были подняты желто-синие флаги.

2 августа 1990 г. Верховный Совет УССР принял декларацию «Об экономической самостоятельности Украины», ставшую своеобразным «довеском» к Декларации о суверенитете.

Тогда же произошел весьма анекдотический эпизод, наглядно характеризующий общественную атмосферу времени: ожидание «экономического чуда», которое избавит от нарастающих социальных трудностей, апелляция к прошлому для «исправления недостатков» настоящего. По запросу депутата В. Яворивского Верховный Совет УССР вполне серьезно рассмотрел вопрос о возвращении «сокровищ Полуботко» — огромном количестве золота, которое опальный гетман якобы передал на хранение в Английский банк (Bank of England). Публикации в прессе и слухи об огромных суммах процентов, «наросших» за триста с лишним лет, породили в обществе несколько параноидальную атмосферу. Жители республики подсчитывали возможные дивиденды. Назывались невероятные суммы — до 300 тыс. фунтов стерлингов на человека.

Обращение к истории стало поводом для более серьезных действий и событий. Масштабное празднование Дней казацкой славы в первую неделю августа 1990 г., инициатором которого был Рух, стало предметом весьма благосклонного внимания партийно-советской прессы: появилась целая серия публикаций, призывающих не только отпраздновать выдающуюся дату (речь шла о 500-летии основания Запорожской Сечи, даты весьма условной), но и использовать это событие для возрождения «украинской национальной духовности»[21]. В «Радянской Украине» появился скетч, изображавший рукопожатие Карла Маркса и казака. Рисунок сопровождался ссылкой на «Хронологические выписки» К. Маркса, где он называл Запорожскую Сечь «христианской казацкой республикой», и подписью, где основатель марксизма поздравлял казаков с пятисотлетием «вашей всенародной славы». В одной из статей, помещенных в органе ЦК КПУ «Правда Украины», говорилось о том, что украинские земли в XVI–XVII веках далеко обогнали в своем развитии «соседей», что уровень образованности здесь был чрезвычайно высок и что казацкая Украина уже в XVII веке могла похвалиться рыночной экономикой и фермерским хозяйством — классический набор мифологии «национализированной» истории[22]. В августе 1990 г. из уст заместителя директора Института истории партии при ЦК КПУ прозвучал призыв к историкам дать объективную, непредвзятую характеристику гетману И. Мазепе[23] — фигуре, ранее бывшей одним из базовых символов «антинационалистической» советской пропаганды, символом предательства «вековечной дружбы» русского и украинского народов. Суверен-коммунисты пытались использовать инициативу национал-демократов в своих интересах.

Идеологическая направленность празднований в понимании национал-демократов выглядела несколько иначе. Резолюция одного из местных отделений Руха, вполне адекватно отображавшая настроения «низов» организации, насчитывавшей уже более полумиллиона человек, 15 июля 1990 г. гласила: «Отмечая 500 годовщину основания Запорожской Сечи, мы отмечаем неуклонное движение нашего народа к свободе, самостоятельности, независимости, так, как нам завещали наши прадеды»[24].

Само празднование, проходившее в разных юго-восточных областях Украинской ССР, с центральным событием — фестивалем на острове Хортица под Запорожьем, несмотря на усилия партийных органов, все-таки привело к нежелательным для них последствиям и даже эксцессам. Масштабы мероприятия превысили все ожидаемые пределы — в Запорожскую область съехались сотни тысяч человек со всей Украины и гости из других республик, причем список гостей формировался не партийными органами, а «неформалами». Более того, участие официальных представителей превратилось для них в серию весьма неприятных эпизодов.

Наиболее показательным стала попытка выступления заместителя председателя президиума Верховного Совета УССР И. Плюща на митинге, которому свистом и скандированием наиболее популярного на мероприятиях такого рода слова «Ганьба!» («Позор!») просто не дали говорить. Часть выступавших просто поносила коммунизм и советскую власть. Депутат В. Яворивский зажег толпу призывами немедленно вернуть из Москвы череп запорожского гетмана Ивана Сирко[25] — призыв настолько наэлектризовал толпу, что с огромным трудом удалось предотвратить потасовку и уберечь присутствующих на митинге официальных лиц от физического насилия. Официальная пресса об этих эпизодах промолчала.