Грехи и погрешности - Алексей Владимирович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что это такое?! – строго произнесла Варламова, обращаясь к Патчу. – Уж не заболел ли ты, дружочек?
Тот, словно поняв, о чём его спрашивают, быстро замотал головой из стороны в сторону. А потом сиганул стремглав под кровать и вынырнул уже со своим альбомчиком для рисования. С шумом пролистнув несколько исчёрканных страниц, он остановился на одной и протянул альбом Нине. Там, что естественно, был рисунок. Не совсем обычный. Никаких цветных каракулей. Только большой неровный круг, нарисованный безотрывной чёрной линией, и кружок маленький. С торчащей из него палочкой.
– И? Объяснитесь, юноша, – потребовала Варламова и в удивлении уставилась на Патча.
Тот, изобразив красноречивыми жестами, объяснился более чем доступно.
Так в «апартаментах» появились столик, стул, а также миска, в которой теперь подавали еду умному примату. Ну и ложка, естественно. На обучение пользоваться ею ушла целая неделя. Однако результат того стоил.
Нина не могла понять, откуда Патч вообще узнал про столовые приборы, но Казаринов лишь пожал плечами.
– По телевизору увидел. Это ж элементарно, Ниночка. Не заметили, какой он у нас наблюдательный? Вовсе не удивлюсь, если этот субъект через месяц перестанет пить воду из бассейна и потребует кружку.
Ровно через месяц и потребовал. Настойчиво. Кружку. Профессор, как и обещал, совсем не удивился…
На исходе второго года пребывания серых в Гуманиториуме ситуация в «апартаментах» переменилась. Родила Дора. От Джумбо, естественно. Патч к самке вообще старался не прикасаться. То ли не испытывал интереса, то ли брезговал, но, скорее всего, просто не имел желания. Проведённые тесты показали, что возраста он уже более чем солидного. Для обезьян, естественно. За сорок.
Получалось, что они с Варламовой практически ровесники. Ох и наслушалась тогда шуток Нина от Евгения Ивановича. Впрочем, шуток беззлобных. На такие обижаются лишь глупцы.
Гораздо хуже, что Джумбо стал совсем неадекватным и практически неуправляемым. Это всех лабораторных сильно беспокоило. А как же иначе? Сначала в приступе ревности чуть малыша не придушил (Доре, оказавшейся на удивление замечательной матерью, было сейчас совсем не до плотских утех), потом пытался приставать к Патчу, но, получив жесточайший отпор, переключился обратно на «семью». Терроризировал несчастную Дору с такой силой, что пришлось в срочном порядке переводить самку с детёнышем в отдельное помещение.
Джумбо рвал и метал. Пытался даже любимый телевизор расколошматить стулом Патча. Не получилось – надёжное пуленепробиваемое стекло, защищавшее экран, могло выдержать и не такую агрессию. К самому Патчу тоже «на пьяной козе» не подъехать. Пусть и был Джумбо почти на голову выше сородича, но поставленный удар старшего «товарища» (вопрос – где и кем? ещё в природных условиях, когда приходилось ежедневно бороться за жизнь?) отрезвлял буяна мгновенно.
Недели через две после отселения Доры Джумбо впал в состояние апатии. Мог сутками напролёт сидеть перед телевизором или в бассейне. Почти ничего не ел. Так, прикасался к пище лишь раз в день. Должно быть, чтоб не умереть с голоду. И вновь возвращался в сомнамбулическое состояние.
Казаринов беспокоился. Просил Варламову поговорить с Патчем, чтоб тот как-то повлиял, что ли? И ничего смешного тут нет. Нина действительно с ним общалась. Постоянно. Давно. Практически с самого появления серых. Рассказывала какие-то истории из жизни, делилась впечатлениями от книг, фильмов… Патч слушал. Внимательно. Иногда гримасничал – улыбался или печалился, иногда одобрительно кивал головой, а порой и отрицательно покачивал. Со стороны казалось, что он всё понимает. Только сама Нина вопреки насмешкам скептиков искренне верила, что так оно и есть. Естественно, понимает. Ну и Казаринов со временем проникся. Тоже поверил? А кто его знает? Возможно. Только виду старался не показывать. Статус не позволял, ясное дело.
Ну, Нина и поговорила. Что с неё, убудет?
На следующий день Джумбо получил место за столом Патча. И собственные миску с ложкой. Не в обиду наставнику, но орудовать столовым прибором он научился гораздо быстрее. Всего за день. А вот от штанов отказался. И от мелков с альбомом тоже. Зато проявил интерес к боевым единоборствам. Кто-то из практикантов однажды случайно переключил телевизор в «апартаментах» с музыкального канала на спортивный, по которому как раз шли бои без правил. Казаринов, узнав об этом, пришёл в негодование, но ликвидировать прокол, увы, уже не смог: Джумбо начинал пронзительно выть и бить по циновке рукой, если видел на экране что-то другое…
Накануне вечером Варламова проводила с Патчем «занятие по этикету». Учила пользоваться ножом и вилкой. Джумбо самозабвенно скакал перед экраном, пытаясь повторить движения спортсменов, от души метелящих друг друга перед телекамерами. Патч сосредоточенно мычал и скрипел зубами, воткнув вилку в антрекот. Пытался отрезать от него кусочек прилично-допустимого размера. Располовинить мясо уже получалось неплохо, но вот отделять тонкие пластины пока не удавалось. Впрочем, Патч – терпеливый ученик, всё у него обязательно…
Неожиданно Нина почувствовала сильную боль – кто-то ухватил её за волосы и рванул из-за стола. В глазах потемнело. Потеряла сознание. Но перед тем ощутила, что волосы её освободились и услышала истошный крик…
Пришла в себя в мониторной, лёжа на диванчике. Рядом на табурете сидел Казаринов.
– Очнулись, Ниночка? Слава богу, – с облегчением выдохнул профессор. Через несколько секунд заговорил вновь. Но не с Ниной. Будто б сам с собою, тихо и невнятно: – Ох, как это всё неприятно. Нда… Что нам теперь делать? Не понимаю… Если Джумбо сошёл с ума, Дору с малышом возвращать к нему никак нельзя… Патч… Их надо как-то…
– Что произошло, Евгень Ваныч? Что это было? – Нина с трудом приняла вертикальное положение. Голова раскалывалась.
– А? Что? А-а… Джумбо на вас напал… Если б не Патч… Я даже представить боюсь, что б с вами могло случиться… Нет, всё же они – обычные животные… Да, очень умные и способные к развитию через познание, но о недостающем звене эволюции придётся забыть… Ах, как жалко, Ниночка… Как жалко… Анальгину выпьете?
– Анальгину? – нет, она ещё туго соображала. – Джумбо сошёл с ума? Напал?
– Напал, – кивнул Казаринов. – Да, да, именно напал. Он видит в вас, понимаете ли, обычную самку… простите. Никакого пиетета… Животное. Если б не Патч, даже… Вы б отправлялись, Нина, домой. Давайте вызовем такси? Я сегодня сам за вас подежурю. Кого-нибудь из стажёров попрошу остаться. Девочка там у них есть, тёмненькая такая, с короткой стрижкой, смышлёная… Как её?
– Света?
– Да, да, Света… Её и попрошу, если не ушла ещё. А Патча сегодня же
