Фиктивный брак - Джекки Мерритт

Сегодня она очень тщательно красилась и причесывалась. Мраморно-серый оттенок блузки выгодно подчеркивал цвет ее глаз — это очень важно для портрета. Брюки того же оттенка, и хотя это совершенно не имеет значения для фотографии, но необходимо, чтобы ансамбль имел законченный вид.

Она полностью отдавала себе отчет в том, что пытается создать как можно лучшее впечатление, чтобы сгладить кошмарные воспоминания, наверняка оставшиеся у Корда Дюрана от того утра, когда она сбежала из его квартиры.

Ничего личного не предполагалось во время предстоящей встречи, но Эбби каждый раз морщилась, вспоминая свой вид тем утром. Косметика стерлась, волосы спутаны, одежда смята — олицетворение того, что называется «на следующее утро».

Это видение было невыносимо для Эбби, как и любое воспоминание о ее чудовищном поведении. Гордость требовала, чтобы Корд Дюран увидел ту женщину, которой она была в действительности, — аккуратную и элегантную, обладающую незаурядным умом и выдержкой. Сейчас же у него о ней, разумеется, абсолютно другое мнение.

Эбби осталась довольна тем, что увидела в зеркале, но все равно чувствовала себя отвратительно. Перечень необходимых и неотложных дел, который она себе составила, все рос. Уже очень скоро придется вынести беседу с Бобом Сидуэллом. Одному Богу известно, как Боб воспримет новость о положении, в котором оказалась диктор его телекомпании.

Потом узнают друзья, и нужно будет отвлечь их любопытство от отца ребенка, поскольку у Эбби нет намерения сообщать кому-либо правду, за исключением, пожалуй, Шерри. Да и это еще не решено окончательно. Шерри не из тех, кто болтает о чужих секретах, но пока, возможно, лучше всего не знать никому.

Взглянув на часы, Эбби заторопилась. Чтобы попасть в студию Дюрана к десяти, ей уже пора было выходить. Накинув жакет в серую и розовую клетку, она взяла сумочку и бросила последний взгляд в зеркало. Эбби намеренно не воспользовалась духами, хотя обычно любила легкий аромат туалетной воды. Но сегодня ей не хотелось бы возбудить чувственность Корда Дюрана.

Наконец она вышла из дому, села в машину и направилась в район, где находилась фотостудия. Не желая предстать перед Кордом Дюраном в расстроенных чувствах, она всю дорогу старалась успокоиться и взять себя в руки. Взгляд в боковое зеркальце подбодрил Эбби: она выглядела спокойной и уверенной в себе, будто ехала на работу.

При таком настроении то, что она сумела выглядеть спокойной, было просто чудом. Ради ребенка она обязана поговорить с Кордом Дюраном, понять, что он собой представляет, и выяснить хоть что-то о его происхождении и биографии. В то же время ей нужно избежать упоминаний о той ночи — или хотя бы попытаться выказать полное равнодушие — и вдобавок к этому оставить Дюрана в неведении относительно истинной причины ее визита к нему. Задача не из легких, и Эбби, возможно, понадобятся все ее актерские способности.

Ей пришлось немного поискать студию, поскольку район был незнаком. Наконец она заметила неброскую вывеску «Фотография Дюрана». Здание оказалось внушительным, но в нем располагались, судя по вывескам, и другие офисы. Припарковаться не составило труда. На просторной стоянке было лишь три машины, и Эбби невольно заинтересовало, какая из них принадлежит Дюрану.

Не то чтобы марка его автомобиля имела какое-то значение. Его семья, характер и здоровье — вот что важно, и больше она ничего не желает знать об этом человеке. Эбби минутку помедлила в машине, задыхаясь от сердцебиения. Она поставила перед собой почти невыполнимую задачу. Если кто-нибудь когда-нибудь по собственной воле и засовывал голову в пасть льву, так это она. Возможно, Корд Дюран вовсе забыл и ее, и ту ночь. Эта встреча может повлечь за собой нежелательные последствия. Что, если по ее вопросам он догадается?..

Содрогнувшись, Эбби решила не думать о худшем. Как бы неприятно ей ни было, через это нужно пройти. Если уж она собиралась встретиться с Кордом, то это надо сделать сейчас, пока ее положение не стало заметным.

Она пошла в свободный вестибюль, единственным убранством которого был стол, телефон на нем и несколько стульев. Из-за приоткрытой двери она услышала:

— Выйду к вам через минуту!

Это был голос Корда Дюрана. В желудке у Эбби заныло. До сих пор ее не тошнило, и она разозлилась, что желудок подводит ее в столь неподходящий момент.

Что, если он подумает, что она хочет вернуться к тому, на чем они расстались? Вполне естественная для мужчины мысль, тем более если женщина была так доступна, как она. Ей нужно быть готовой отразить любой нескромный намек со стороны Дюрана.

Не ответив на прозвучавшие из-за двери слова, Эбби повернулась к окну. Смотреть было не на что, кроме как на автостоянку и на голые стены похожих на сараи близлежащих зданий, но она продолжала стоять там, поскольку не хотела садиться.

— Эбби?

Она обернулась. Дюран стоял в дверях, и Эбби покраснела от внезапно возникшего чувства неловкости.

— Доброе утро.

Корд окинул взглядом всю ее, от изящно причесанной головки до серых лодочек на ногах, затем снова взглянул в ее лицо. Она была свежей, как апрельское утро, и очень, очень красивой.

И все же опять она выглядела смущенной, и из-за этого он не смог приветствовать ее так тепло, как хотел.

— Твой звонок удивил меня, — сказал он без улыбки.

Слава Богу, с невероятным облегчением подумала Эбби. Он намерен сохранять деловой тон.

— Я в этом не сомневаюсь. Но мне необходимо сфотографироваться.

В Лас-Вегасе десятки фотостудий. Совсем не обязательно было приезжать к нему. Корд тактично не произнес этого вслух.

— Замечательно. Начнем?

— Да, спасибо.

Отступив в сторону, Корд пригласил ее вглубь студии. Эбби прошла в нескольких дюймах от него, презирая себя за участившийся от этой близости пульс. На нем были линялые джинсы, теннисные туфли и белый свитер с засученными рукавами. Из-под V-образного ворота свитера виднелись черные волосы. Он не носил никаких украшений, даже часов.

Она влетела в огромную комнату и пропустила Дюрана, сделав шаг к двери, которую он оставил приоткрытой.

— Мы сядем здесь, — указал он на несколько мягких кресел вокруг низкого круглого столика.

Эбби пересекла комнату и опустилась в кресло. Студия была оснащена несколькими камерами и фотолампами. На одной из стен устроена выставка работ, там висело как минимум десять фотографий в рамках.

— Я как раз собирался выпить кофе. Не хочешь ли и ты?

Во рту у нее все пересохло.

— Да, спасибо.

Он зашел за ширму и через минуту вернулся с двумя чашками. Молча, с непроницаемым видом он подал ей одну. Эбби взяла, глядя в сторону, все равно куда, лишь бы не смотреть ему в глаза, такие яркие и беззастенчиво синие.