Русалочка - Валентин Надеждин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
97
"Умирают люди тоже,
но живут они короче,
ибо мы прожить способны
иногда и триста лет.
Только мы, русалки, станем
после смерти белой пеной,
что повсюду волны носят,
и у нас могилы нет.
98
Нет души у нас бессмертной,
жить не выдастся нам снова,
мы, как тот тростник зелёный, –
коль однажды срезан он,
никогда потом, засохший,
больше не зазеленеет.
А душа людская сможет
и скончание времён
99
пережить, уже без тела,
что немедля после смерти,
распадается на части,
превращается во прах.
Ведь душа восходит к звёздам,
в те миры, что нам, русалкам,
недоступны, и вовеки
пребывает в тех мирах."
100
"Почему ж и нам, русалкам,
не дано души бессмертной?" –
внучка бабушку спросила,
с чувством вслед за тем сказав:
"Век русалки отдала бы
я за сутки человека,
чтобы, их прожив, душою
вознестись на небеса!"
101
"Лучше брось мечты пустые! –
было бабушки ответом. –
Мы живём куда беспечней
и счастливее людей!" –
"Значит, я умру и пеной
меж волнами биться буду…
Неужели вовсе нету
к вечной жизни нам путей?!"
102
"Нет! – промолвила старушка. –
Разве кто из них полюбит
так тебя, что станешь ближе,
чем родители ему;
если помыслами всеми,
как и всей своей любовью,
он с тобой сродниться сможет
и, вдобавок ко всему,
103
обвенчаться пожелает,
как положено, с тобою,
и при этом даст пред БОГОМ
вечной верности обет, –
лишь тогда душа супруга
и твоей душою станет,
и во всём она поможет
стать как люди и тебе.
104
Только это не случится,
ведь с хвостом, что так прекрасен
и тебе так нужен в море,
там нельзя прожить ни дня –
люди ходят на ходулях,
называемых ногами,
и красивыми считают
их, по-своему ценя."
105
Тут русалочка вздохнула,
поглядев на хвост свой рыбий,
а старушка ей сказала:
"Полно, милое дитя!
Триста лет мы можем вволю
веселиться без оглядки –
это срок совсем не малый.
Ну, а триста лет спустя,
106
насладившись в полной мере
чудесами этой жизни,
можно будет тем спокойней
завершить далёкий путь.
Посмотри на мир с улыбкой!
Не забудь, что бал сегодня
во дворце у нас под вечер –
будет где тебе блеснуть!"
107
Ах, в каком великолепье,
на земле недостижимом,
жил дворец! – Там стены зала,
где устраивался бал,
были полностью прозрачны,
и тянулась рядом с ними
дивных раковин гирлянда.
Чаш их розовых овал
108
синим пламенем светился,
ровным светом наполняя
зал и толщу вод снаружи
за невидимым стеклом.
Рыбок маленькие стайки
перед окнами кружили,
чешуя их при движенье
отливала серебром.
109
Там, в теченье, что струилось
не стихая среди зала,
танцевали мерно пары
и при этом пели так,
что подобный хор чудесный
людям был недосягаем –
голоса такие людям
не даются никогда.
110
А русалочка прекрасней
всех присутствовавших пела,
и овации в награду
доставались ей не зря,
доставляя сердцу радость,
ведь принцесса точно знала:
нету голоса чудесней
ни на суше, ни в морях.
111
Но безрадостные мысли,
оттеснив веселье вскоре,
вновь напомнили принцессе
и о принце вдалеке,
и что ей души бессмертной,
как она даётся людям,
не дано иметь, – и снова
предалась она тоске.
112
Тут принцесса поспешила
грандиозный бал покинуть,
постаралась незаметно
от веселья ускользнуть;
сидя в садике, грустила.
Вдруг послышалось ей сверху,
будто там рожок играет,
нарушая тишину.
113
"Это принц опять на яхте
выплывает на прогулку…
Принц, который мне дороже,
чем родные и друзья!
Всё отдам я не жалея,
чтоб любви его добиться!
Чтоб душа была бессмертной,
всё отдать готова я!
114
А пока мои сестрицы
во дворце отца танцуют –
я, тем временем, отправлюсь
к ведьме, в ад её морской;
к той, которую боялась,
я наведаюсь – быть может,
мне помочь она сумеет
и найдёт рецепт какой?!"
115
И к стене водоворотов
путь направила принцесса,
ибо знала: за стеною
ведьма страшная жила.
И, хотя известно было:
плавать в этом направленье
исключительно опасно,
но принцесса поплыла.
116
Не встречалось по дороге
никаких цветов подводных,
ни травы морской – лишь серый
и безжизненный песок.
У стены водоворотов,
всё захватывая, струи
прямиком на дно тянули,
словно мельниц колесо.
117
За стеной водоворотов
нужно было пробираться
сквозь завесу: поднималась
грязь густая, как смола,
вверх со дна, и эту жижу
ведьма топью называла,
а за нею – чаща леса,
там-то ведьма и жила.
118
Лес тот был не просто лесом:
не деревья, а полипы
в том лесу росли повсюду,
змеям гибкостью под стать.
Те полипы колыхались,
густо щупальца раскинув,
всё вокруг себя хватали,
что могли они достать.
119
Тут принцесса задержалась:
сердце так заколотилось,
что она была готова,
повернув, рвануться прочь.
Только вспомнила о принце,
о душе своей не вечной –
и явилась в ней решимость
этот ужас превозмочь.
120
И волос прекрасных пряди
(чтоб они не развевались)
к животу рукой прижала,
а другой рукой – к груди,
и, как рыбка, проскользнула
через заросли полипов –
тщетно щупальца смыкались,
оставаясь позади.
121
В гуще зарослей коварных
тут и там виднелись жертвы,
ведь спастись не удавалось
никому, попавшись раз:
были то людей скелеты
и животных разных кости,
и куски судов разбитых –
вид ужасным был для глаз!
122
Наконец она пробилась
сквозь чащобу на поляну,
на которой слизь вздымалась
так, что сжалось всё внутри –
то огромные мурены
непрерывно копошились –
настоящая трясина,
жутко – что ни говори!
123
Посреди кишащей массы
ведьмы хижина белела –
из скелетов человечьих
эта хижина была.
На скамейке низкой ведьма
перед хижиной сидела,
словно в этот час принцессу
с нетерпением ждала.
124
"Знаю я, с чем ты явилась! –
ведьма молвить поспешила. –
И, хотя всё это глупость, –
пожелав, получишь ты
средство, но учти лишь сразу,
о, прекрасная принцесса,
что заложницею будешь
у несбыточной мечты.
125
Хочешь ты хвоста лишиться,
получив взамен ходули,
две, которые ногами
люди склонны величать.
Грезишь принцу приглянуться,
и душа чтоб стала вечной?! –
с наслаждением съязвила
ведьма, громко хохоча. –
126
Повезло тебе, однако, –
продолжала дальше ведьма, –
если б завтра ты явилась,
ждать пришлось бы целый год.
Зелье я сварю, и выпьешь
ты его, прибыв на берег –
хвост твой в ноги превратится,
лишь приблизится восход.
127
Но при этом будет больно,
будто бы тебя разрежут,
словно плоть твою живую
рассечёт клинок меча.
Люди станут восхищаться
красотой твоей походки
и божественность движений
в танцах станут
