Паутина прошлого - Дмитрий Корсак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артем с жалостью смотрел на экран. Туфли красивые надела, наверняка по какому-то случаю – в таких туфлях в магазин за хлебом не ходят. Вот очнется, а тут такое… Но следом пришла другая мысль: этого не может быть! Не может такое происходить на самом деле. Это инсценировка, Интернет-прикол. Или глупый эксперимент на эмпатию. Да мало ли с какой дурью можно столкнуться в Интернете!
Комментариев под трансляцией почти не было. Зубная Фея, как и он сам, жалела беднягу, а некто с ником Неравнодушный писал, что на месте узников он бы признал что угодно, лишь бы оказаться на свободе – ясно же, что все это затеял какой-то псих. Сообщение Артема стало третьим: «Ты хотел, чтобы я пришел на твой сайт, иначе зачем было присылать мне специальное приглашение? Я здесь. Но для чего? У меня слишком мало информации, чтобы обвинять незнакомых людей. Или ты хочешь, чтобы я составил гороскопы этих несчастных? Так опять же – у меня нет данных. А может, я должен просто наблюдать за незнакомыми людьми и ужасаться? Так мне это не интересно. Зачем я тут?»
Артем понимал: вряд ли организатор этого безумия сразу ответит ему, но надеялся, что тот каким-нибудь образом свяжется с ним и все объяснит.
2
Брагин не спал, просто лежал с открытыми глазами и смотрел, как солнечный свет, просочившись между неплотно сходящимися портьерами, прочертил на паркете косую линию. «Давно тебя не было видно», – мысленно поздоровался он с солнечным зайчиком. Весна в Петербурге выдалась на редкость хмурой, и только сейчас, в мае, солнце обрадовало город своим присутствием.
Мрачными под стать погоде были и настроения петербуржцев: в городе прочно прописались замешательство, беспокойство и страх, причиной которых стал вирус. Не какой-то сезонный грипп, а новый, неизвестный и от этого более страшный. Власти каждый день пугали цифрами госпитализированных, ученые рассказывали об исключительной злобности нового штамма, и даже соседка по лестничной клетке, которая раньше и здоровалась-то через раз, теперь, завидев Брагина, гнусаво жаловалась в голубую марлевую маску: «Да что же такое творится, Викентий Сергеевич!»
Многие, да и сам Брагин тоже, считали, что с наступлением тепла канут в лету и эпидемия, и связанные с ней ограничения, но ничего не заканчивалось. Наоборот, маховик всеобщего безумия только начинал свой разгон, и даже самые яростные оптимисты уже начинали смотреть на мир сквозь черные очки. Жизнь в Петербурге замерла. Улицы опустели, детские качели и скамейки во дворах зачем-то обмотали запретительными лентами, ближайшая к дому «макдачка», до последнего времени забитая подростками под завязку, теперь смотрелась забытой сироткой. В активном лексиконе появились странные слова: «самоизоляция» и «дистанционка». Подливали масла в огонь и СМИ: новости, больше похожие на сводки с фронтов, лишь увеличивали тревогу. Таким свой родной город Брагин не помнил.
Не добавляло оптимизма и отсутствие работы. После завершения расследования цепочечных убийств Брагин рассчитывал, что снова окажется «в обойме». Должность консультанта и твердое обещание бывшего начальства не забывать позволяли надеяться, что о нем действительно не забудут. Он тогда гордился собой – раскрутил цепь убийств почти в одиночку. Правда, Артем сильно помог. Хороший парень, только странный немного. Умный, симпатичный, образованный, а вроде как не от мира сего. Закончил университет, но работает простым экскурсоводом, и хобби у него какое-то несовременное – гороскопы. Хотя если бы не его догадка, то, может, и не удалось бы изобличить убийц. А догадался он после того, как прочитал дневник заместителя начальника уголовной полиции Петрограда. Да, многовато случайностей… Однако сейчас знания и опыт подполковника юстиции, а ныне пенсионера, оказались невостребованными. Еще и этот вирус, будь он неладен!
Пару раз Брагин заходил в Следком – безрезультатно. Однажды звонил заваленный рутиной капитан Кравченко. «Молодой и перспективный» был бы рад переложить часть работы на опытные плечи, но Брагин отказался: за четверть века службы порядком насмотрелся на разборки питерских маргиналов, хватит, пусть теперь ими занимается кто помоложе. Хотелось серьезной работы, такой, чтобы по ночам снилась, но ничего значительного в плане нарушения закона в городе не происходило.
В последние пару месяцев криминальная жизнь Петербурга совсем замерла, даже кражи прекратились. Полиция от скуки штрафовала безмасочников (еще одно новое слово в активном лексиконе горожан) и ловила наливающих из-под прилавка барменов. О том, что ситуация дошла до абсурда, Брагин понял, когда полиция задержала Леонидова, того самого, который «то ли девочка, то ли виденье». Максим выгуливал пса в Шуваловском парке, чем злостно нарушил объявленный властями режим. Никакие доводы, что он живет рядом, практически в этом же парке, что собаке надо где-то справлять нужду и дышать воздухом, что вокруг нет ни души и ни он, ни его пес никого не заразят, в расчет не шли.
Маясь бездельем, Брагин пару раз навестил старого приятеля судмедэксперта Фишмана на Екатерининском проспекте. Но тот тоже ничем порадовать не мог. Более того, даже принесенный Брагиным коньяк пить не стал, чем несказанно удивил подполковника, только грустно взглянул на бутылку и спрятал в ящик стола – до лучших времен. Кто бы сказал, когда эти лучшие времена настанут…
Выглядел судмедэксперт изрядно вымотанным, он даже утратил обычный оптимизм и похудел – вирус прошелся и по нему. Нет, сам Фишман на больничной койке не оказался, но работы у него в последнее время становилось все больше.
Солнечная полоска на полу пропала, и Брагин, вздохнув, нашарил под диваном тапочки и стянул со спинки стула домашние брюки с футболкой. «Вот и еще один скучный день наступил», – подумал он. С куда большей радостью он надел бы любимый махровый халат. Плевать, что старый и нитки торчат, зато привычный, удобный… Но халат пришлось выбросить – он раздражал Кристину.
Знакомством с Кристиной он тоже был обязан расследованию цепочечных убийств. Некоторое время он даже подозревал ее. Одинокая женщина, еще и психолог в придачу – отличный кандидат на роль организатора серии убийств. Того, кто дергает за нити, оставаясь за кулисами. Брагин изначально подозревал, что там, за сценой, прячется кто-то умный, но одинокий и очень несчастный, только ошибся с кандидатурой.
Кухня, как и всегда, встретила чистотой и порядком – и не скажешь, что тут хозяйничает холостяк. Взглянув с сомнением на электрическую кофеварку, подаренную Кристиной, Брагин потянулся к шкафчику, где стояла джезва – настоящая, из штампованной меди. Всыпал ложку молотого кофе, долил воды, поставил на плиту. Меланхолично понаблюдал за поднимающейся над джезвой коричневой шапкой и наполнил кружку – тонкого фарфора, с цветочками. И тоже подаренную Кристиной. Старую, с рисунком смешного пса, Кристина выбросила в мусорное ведро, откуда Брагин ее достал (ну и что, что сколы, зато любимая), начисто вымыл и убрал на полку, подальше от ее глаз.
Несмотря на то, что в последнее время Кристины в жизни Брагина стало довольно много, их отношения можно было охарактеризовать одним словом: тупик. До постели у них так и не дошло, а порядком подзатянувшийся конфетно-букетный период уже тяготил обоих. До эпидемии они встречались пару раз в месяц, ужинали в ресторане, шли в театр или просто гуляли по городу. Кристина никоим образом не показывала, что недовольна неопределенным статусом
