Миллион долларов до конца света - Олег Айрашин

– Элиту, – ещё уточнил Ратников.

– Очень ценная мысль. Вопрос: какую элиту?

– Перспективную, – Белый не уловил иронии.

– Поставим точки над «i»: перспективную с генетической точки зрения. То есть людей, способных дать элитное потомство. Мы должны думать с дальним прицелом, – Леон мельком взглянул на Сергея, тот ответил долгим взглядом.

– Все мы на самом деле бессмертны, – продолжил Тавровский. – Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, а тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.

– Святой апостол Павел, – сказал Сергей – И последние станут первыми. Так что первый – не всегда первый.

Тавровский ушёл от полемики:

– Утомил я вас. Вижу, устали. И знаю, о чём думаете: пивка испить по кружечке. Или по две?

И правда, пара кружек не помешает.

– Точно, о пивке мечтаете. А кто-то о табачке. Но вы не очень увлекайтесь в буфете, нам ещё человечество спасать, – Леон хитро прищурился. – Толя! Капля никотина убивает лошадь.

– Так точно! Выкурил сигарету – спас лошадь.

Глава 7

Ноев ковчег

– Что в плане самое важное? – разрумянившийся Тавровский бодро расхаживал по кабинету.

– У шефа тоже коньячок в сейфе, – шепнул Белый. – Привилегия сотрудников первого сектора. А я надоумил закусывать посахаренными помидорами.

– Так вот за что тебе присвоили третий уровень.

– Итак, что же главное? – Леон взглянул в нашу сторону.

– Ресурсы? – предположил Ратников.

– Мимо, друг мой.

– Думаю, вектор. Верное направление.

– И наука на сей раз ошибается. Эх, молодёжь, молодёжь! Главное в любом деле – название. Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. И какое же имя дадим плану спасения лучшей части человечества?

– Катерина! – и какой бес толкнул меня в ребро? Или пиво сверху на коньяк?

Леон поднял смоляную бровь:

– Почему так?

– Классика, в школе проходили. Катерина – луч света в тёмном царстве.

Ох! Вот же гад! Уже не бес, а Белый ткнул меня хитро сложенным кулаком исподтишка, прямо в печень. И ещё лыбится, скотина белобрысая.

– Друг мой, что с вами? А, понимаю: шутка. Юмор мы ценим.

– А если так: «Лунная тень»? – предложил Сергей.

Тавровский ухватился за подбородок:

– Хорошее название, поэтичное. Сразу видно: пятый сектор. А не слишком лирично получится?

– Пожалуй.

– А что это у нас Толя молчит?

– Звезду ждёт-с, – на всякий случай я отодвинулся от Ратникова.

– Предлагаю, – Белый покосился на меня, – «Ноев ковчег».

Шеф снова вцепился в подбородок:

– А ведь пожалуй. Что скажете? Саша, вы настаиваете на своём варианте?

Я взглянул на твёрдые кулаки Ратникова.

– Нет-нет. «Ноев ковчег» – замечательное название. Звучное, лаконичное.

– Отлично. Итак, главный вопрос мы решили.

Ничего себе, они решили.

– Но как же отбирать лучших, Леон Альбертович? Вот у военных ясно: при угрозе гибели генерала или майора спасают генерала. А здесь?

– Детали обсудите с бывшим наставником, – Тавровский кивнул в сторону Сергея. – Или вопрос принципиальный?

– Конечно. Как измерить ценность человека? Пусть отбираем мы из хороших – лучших, из талантливых – гениальных. Но способности-то бывают разные.

Чего это они переглядываются? Не договаривают?

– Да, Саша, не всё, что с крылышками, летает. Похоже, нам придётся раскрыть все карты.

– Мы ведь работаем не одни, – продолжил Леон, – а в контакте с Американским отделением. Ваш вопрос, критерии отбора, разрабатывали наши заокеанские коллеги.

– И к чему пришли? – спросил я.

– На Западе главный козырь – успешность. А чем измеряют успех? Деньгами.

– Но это неправильно. Таланты часто непробивные.

– Как говаривал старина Эмерсон, – вставил Сергей, – самый великий человек в истории был самым бедным.

– Да, творческие люди обычно непрактичны, – согласился шеф. – Так и не надо.

– Но как же?

– А как в жизни? Есть даровитые – и есть предприимчивые. Есть творцы – и есть менеджеры, – сказал Сергей.

– Команда, – сообразил я.

– Вот и ответ, – кивнул Тавровский.

– А можно узнать, каков бюджет проекта? И стимулы для участников?

– Какой бестактный вопрос, – шеф повернулся к Ратникову. – Разве не объяснили товарищу?

– Не успели, Леон Альбертович. Сейчас поправим, – и Белый бодро начал:

– Операция строго засекречена. Мегапроект имеет гриф «абсолютно сугубо», сокращённо – «АС». Режим исключает финансовую документацию, чтобы не навести на след.

– Именно так, – включился Тавровский. – И я предлагаю девиз: «Спасти, не разгласив».

– Отлично! – поддержал Белый.

Надо же, ушли от ответа. Не, так не пойдёт.

– А как же индульгенция, насчёт моего долга?

– Ах, это. Внутренние трансферты – пожалуйста. Как условились, в случае успешного участия, друг мой. А что касается наличных, то в пределах положенного, – он взглянул на Сергея. – Что у нас полагается?

– Оклад сотрудника первого уровня, столько же за режим секретности, плюс суточные. Двести рублей в России, тридцать долларов за границей. Всё.

Из перечисленного вдохновили только доллары.

Тавровский хитро прищурился:

– Можно расходовать только свои личные деньги, сколько угодно, хоть все, ни копейки государственных денег не выделяется. Вопросы?

Ну, это просто.

– Виктор Суворов, «Аквариум».

– Молодец. Что поручаем Саше?

– Работу в команде, в полевых условиях, – сказал Сергей. – Исключение эффекта Вавилонской башни и прочее.

– Хорошо. За вами научное обеспечение. А информационная безопасность, – он перевёл взгляд на Белого, – за Толей. Спасти, не разгласив. Ещё вопросы?

– Леон Альбертович, – торопливо вставил Сергей, – прежняя просьба, насчёт прибора. Прошу обеспечить нам возможность прямого контроля дельтонной активности.

– А разве мы не вместе работаем?

– Да, вот только странное получается сотрудничество. Регистратор дельтонов – разработка пятого сектора, так?

– Никто не оспаривает ваш приоритет, Серёжа.

– Но единственный прибор вы забрали к себе.

– А что делать? Плотность потока дельтонов – информация абсолютно сугубая. Пятый сектор такой режим не гарантирует. Другое дело первый, на том стоим, – он помолчал. – Да будет тебе белка, будет и свисток.

Тавровский обвёл нас знакомым собирающим взглядом:

– Что ж, диогены мои сугубые. Цели определены, задачи поставлены. Найдите среди людей зёрна будущего. Отберите лучшие. Подготовьте к посеву. Ибо, что посеешь… – и закончил невпопад: – Цыплят по осени считают.

Часть 3

Банда четырёх

Первое правило – делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят этого.

Глава 8

Болезнь Алькинсона

Конечно, в чужой кабинет без стука – дурной тон. Но я задумался и вошёл к Сергею запросто.

– Хорошо, нулевая гипотеза. А принцип отбора? – спрашивал Белый.

– Варианты рандомизации, генератор случайных чисел, – отвечал Сергей. – Но почему вы решили, что в контрольной группе… – увидев меня, он оборвал фразу на полуслове.

Что бы это значило? Типа «Юстас – Алексу», ерунда какая-то.

Улыбнувшись, Сергей предложил присесть:

– Все в сборе, можно обсудить детали.

– Да уж, пора. Тавровский говорил…

– Никаких имён, – перебил меня Белый. – Поскольку у нас теперь общий шеф, так и будем его величать. В крайнем случае – Леон.

– Понятно. Римского прокуратора называть – игемон. Других слов не говорить.

– Аминь. Ожидаемое в час Ч именуем Событием. А что тянет на гриф «а-эс» – обсуждаем в моём кабинете, в бункере.

– Что ты хотел спросить, Александр Павлович? – Сергей попытался смягчить резкий тон Белого.

– А я, – из головы не выходили обрывки их разговора, – я-то среди вас каким боком? Что за работа в команде?

– Ну, это не вопрос. Сейчас введём тебя в курс, – сказал Сергей. – Пойми, ты подключился далеко не на первой стадии. Перспективные кандидаты уже отобраны и разбиты на группы по четыре-пять человек.

– Команды, – поправил Ратников.

– Пока лишь группы, – возразил Сергей. – Будет результат – будут команды. Проблема в людях. Понимаешь, все избранные несомненно талантливы. И твоя группа не исключение. Но дарования очень уж разные.

– И частенько скрытые, – вставил Белый.

– Верно, – продолжил Сергей. – Способности каждого нужно выявить, а потом объединить. Требуется связующее звено, кто-то, понимающий толк в самых разных делах.

– А ты у нас как раз такой многостаночник, – усмехнулся Белый.

– Да, это важно, – сказал Сергей. – Ты ведь разбираешься в научных вопросах. Так?