Берег Хаоса - Вероника Иванова

– Столько ждать мы, разумеется, не можем... Тогда обойдёмся без пэйта: вы можете передать нам все бумаги?

– Да. Но только по описи.

Хотя я всего лишь вспомнил принятую в государственных управах процедуру передачи бумаг, Дьясен смутился, а Салим мимолётно нахмурился, впрочем, спустя мгновение снова расплывшись в любезной улыбке:

– Конечно, по описи!

– Будем составлять сейчас?

– Сейчас, разумеется, сейчас!

Я покорно взял из невысокой стопки бумаги чистый лист, открыл чернильницу и приготовился писать. Салим выгреб с одной из полок шкафа кучу свитков, свалил их на стол, взял первый и начал диктовать:

– Договорённость с городской управой Малледека.

Возражаю (и откуда только смелость взялась?):

– Нет, так не правильно. Нужно указывать число и месяц заключения договорённости, предмет и цену.

Живчик скривился, но не посмел перечить, углубляясь в содержание свитка:

– Договорённость от пятнадцатого дня первого месяца сего года, на средоточение магических ортисов[8] в границах Малледека, цена... сто пятьдесят восемь лоев[9].

Пишу, не особенно торопясь, потому что перо ощутимо дрожит. Вместе с рукой.

– Так, дальше...

Но что следовало дальше, я так и не узнал: новоявленный ллаван подошёл к Салиму и что-то прошептал на ухо. Живчик обрадованно обернулся ко мне:

– Пожалуй, не будем сейчас тратить время: бумаги ведь никуда не убегут, верно?

– Но я могу передать их вам только по описи и...

– Разумеется! Займёмся этим завтра. Вы ведь не против, heve Тэйлен?

– Нисколько. А что нам делать сейчас?

– Расходиться по домам: уверен, у каждого из вас найдётся, какие дела переделать!

– Как пожелаете.

– Да, только сдайте ключи от кабинетов, – будто спохватившись, добавил Салим.

– Ключи?

– Ну да. Вас что-то смущает?

– Нет, не то чтобы...

Чёрные глаза живчика стали колючими:

– Во всех управах принято хранить ключи у одного человека, который приходит первым. В вашей управе был другой порядок?

– Да, у каждого ключ от того кабинета, где он работает.

– Теперь порядки будут другие! – В тоне голоса Салима проскользнуло злорадное торжество.

Другие, так другие. Я снял со связки ключ от переговорной и положил на стол.

– Мне нужно забрать кое-что личное, потом занесу свой ключ.

– Разумеется, heve, разумеется. И скажите остальным сделать то же самое!

– Как пожелаете.

Охранники пришлецов подпирали стены коридора. Я прошёл мимо, зябко передёргивая плечами, как всякий раз при встрече с сильными мира сего, и заглянул в кабинет к тойменам.

– Все могут идти домой. Ллаван отпустил.

Парни было обрадовались, но веселье продолжалось всего несколько вдохов, потому что следом за разрешением разойтись по домам услышали:

– Только ключ от кабинета оставьте.

– Тебе?

– Нет, тому, пегому коротышке.

Дарис подозрительно сузил глаза:

– Это ещё зачем?

– Вообще-то, так принято во многих управах.

Сразу мне не поверили, но, учитывая, что в отличие от парней я успел поработать в разных местах, моё слово всё же было принято к сведению. А для лишнего подтверждения правоты пришлось виновато улыбнуться и сказать:

– На самом деле.

– А если не оставим?

– Будут проблемы.

– Он что, собирается шарить по кабинету? – Предположил Ксантер.

– Вполне возможно. Так что забирайте личные вещи и можете идти.

Тоймены вяло кивнули, но тут же усомнились в целесообразности моего предложения:

– В разгар дня?

– Неохота?

– Так не ждёт никто... А если придём, сразу запрягут во что-нибудь. Ты же знаешь, дома дел всегда вдоволь!

Это верно. Но если нас сейчас разгонят, куда отправляться? На трактир денег нет, а гулять на свежем воздухе погода не располагает: с утра был морозец, а после полудня хоть и потеплело, но в небе повисли неприятного вида тучи, грозящие пролиться мелким, однако от этого ничуть не менее противным дождём.

– И что будем делать?

Ксантер подмигнул:

– У нас ещё один ключ есть. Этих проводим, а сами вернёмся.

Идея была одобрена молча, в самые сжатые сроки и единогласно. Я собрал черновики со стола в своём кабинете, уложил их в сумку и с чистой совестью отдал ключ Салиму. Тоймены сделали то же самое, к вящей радости пришлецов, которые не стали задерживаться и спустя минуту после прощания убрались восвояси, оставив нас наедине с невесёлыми думами.

Дождавшись, пока новое начальство исчезнет из видимости, Ксантер выудил из сумки запасной ключ, открыл кабинет, и мы расселись по креслам. В гробовом молчании. Так и сидели, пока Дарис не хлопнул ладонями по коленям:

– Ну что, по кружечке?

– Уверен?

– А что мы теряем?

– Вдруг, эти вернутся?

Моё справедливое опасение было вдумчиво оценено, после чего Ксантер уверенно махнул рукой:

– Не вернутся! Ключи они взяли и вряд ли догадаются, что у нас есть ещё.

Правильно, делать ключ к замку, к тому же, магически усиленному, стоит денег, и просто так, по щедрости душевной, никто не заказывает лишний пяток зачарованных металлических загогулин. Значит, можно не сомневаться: пришлецы не вернутся. Уж до завтра, совершенно точно.

– Ну так как? – Не желал угомоняться Дарис. – Пьём?

– У меня денег с собой только на полкувшина, – честно признался я.

– Ничего, у меня есть!

– И у меня тоже, – кивнул Ксантер. – Родители только вчера из имения прислали.

Оба тоймена выжидательно обратили взоры на меня. Почему-то во всех вопросах, касающихся серьёзных вещей (а что может быть серьёзнее выпивки?), требуется моё мнение или, на худой конец, разрешение, хотя вполне можно напиваться без меня. Да парни и развлекаются без моего участия не реже раза в неделю. Зачем сейчас спрашивают? А вот зачем: есть такое слово «уважение». Чем заслужено и когда, ума не приложу, но оно имеется и никуда не собирается исчезать, временами изрядно осложняя мне жизнь.

– Ну?

Взгляды стали ещё нетерпеливее.

Я взвесил все «за» и «против», прислушался к нехорошему эху дрожи, зарождающейся где-то под рёбрами, вздохнул и кивнул:

– Почему бы и нет?

Мигом повеселевшие Дарис и Ксантер навестили близлежащую лавку, вернувшись с парой кувшинов светлого эля и мешком вяленой рыбы. Питие обещало стать затяжным и стало таковым: мы просидели до самого вечера, разве что не до темноты, и разошлись по домам весьма нетвёрдой походкой.

Принятие на грудь эля в количестве, превышающем половину кувшина, всегда сказывалось на моём самочувствии дурно, но этот раз в корне изменил представления о запасах внутренней силы: ночь прошла без сновидений и ворочания с боку на бок (одиночный поход на кухню с целью смочить пересохшее горло водой прошёл без участия сознания, потому нарушением сна не засчитывался), а поутру, проснувшись и взглянув в зеркало, я понял, что ни одному малознакомому человеку не докажу факт вчерашней пьянки, хотя отражённая стеклянной гладью картина особо не впечатляла.