Суженый - Варя Медная

— Попробуйте отделить их друг от друга.

Она попробовала. У неё тоже ничего не вышло.

— Как это понимать? — недовольно спросила она. — Что ты сделала?

Как же мне надоел этот вопрос! Я скривилась:

— То, что вы просили. Свиток у вас, а жабу считайте чем‑то вроде подставки, дополнительный бонус, в общем.

Мадам Лилит наклонила голову к плечу и внезапно улыбнулась.

— Значит, Черате придётся заводить новый архив.

— Вы знали, что произойдёт! — охнула я. — И ничего не сказали!

— Значит, я права, и подземного зала больше нет?

Я кивнула:

— Погребен под тоннами цветного песка. Что это было?

— Защитный механизм. Жабу не велено было передвигать, и её не передвигали с той самой минуты, как установили в хранилище. Любой ректор об этом знал от предыдущего… если, конечно, тот считал нужным его уведомить. — По этой ремарке я поняла, что первый советник не сочла нужным уведомить мадам Черату. — Как я должна была догадаться, что ты возьмёшь с собой и её? К тому же, я не знала в точности, что произойдёт, только догадывалась, что ничего хорошего. Оставим эти споры, сейчас меня интересует, как достать этот чертов свиток!

Она потрясла жабу.

— Надеетесь, что её затошнит, и она расцепит челюсти? — поинтересовалась я.

Лицо мадам Лилит потемнело, но тут вмешался её дядя и вкрадчиво произнёс:

— Уверен, мы найдём способ изъять документ без ущерба для содержимого.

Первый советник медленно кивнула и аккуратно поставила жабу на стол.

— Ах да, держите, — я бесцеремонно сдернула с шеи Руфоцефалуса за хвост и протянула ей. Змей зашипел, но тут же успокоился в бережных руках хозяйки. Та вернула его на законное место и погладила. Надеюсь, мне больше никогда не придётся испытать на себе его скользкое прикосновение. — Можете спросить у него, я сделала всё, как вы сказали. Скрывать нечего.

— Да, здесь всё, как нужно, — подтвердил Глюттон Медоречивый, и я, бросив взгляд на свиток, с изумлением обнаружила, что стертые слова снова на месте.

Неужели он волшебный, и исправить ничего невозможно, потому что всё появляется вновь? Похоже на то… Как досадно!

— Отлично, Ливи, ты справилась, — тепло похвалила мадам Лилит и махнула Эолу Свирепому: — В темницу её, до завтрашнего утра. — Потом отвернулась к столу и побарабанила кончиками пальцев по подбородку, рассматривая жабу.

— Постойте! — возмутилась я, скинув руку великана. — Я выполнила свою часть уговора, теперь ваша очередь выполнить свою. Освободите Озриэля!

— Непременно сделаю это, но не раньше, чем получу от братца ифрита всю партию гляделок. Без них свиток бесполезен.

— Мы так не договаривались. Вы обманщица!

— Мы не договаривались, что я освобожу его немедленно, — произнесла она с тихой угрозой. — Это научит тебя в будущем тщательнее обговаривать условия сделки. А если ещё раз назовешь меня обманщицей, договоренность будет аннулирована. Не испытывай моё терпение, принцесса.

Сердце у меня упало. Глупая — глупая Ливи! А на что ты рассчитывала? Что мадам Лилит сдержит слово и собственноручно распахнет дверь камеры? Да, именно на это и рассчитывала, но в глубине души жил даже не червячок, а настоящий питон сомнения. Я ухватилась за гнилую соломинку, и не мне сетовать на то, что она оборвалась.

— Признайтесь, вы использовали меня и с самого начала не собирались выполнять обещанного.

— Признаюсь: я использовала тебя, о чем все стороны прекрасно знали. Что до остального… — Она обошла стол, выдвинула верхний ящик и протянула мне послание на гербовой бумаге. — Вот, ответ от господина Мартинчика, которому я, пока тебя не было, отправила заявку на магические щипцы. Как видишь, я ничем не заслужила твоих упреков.

Сердце ёкнуло. Магические щипцы, которые помогут вытащить из нас с Озриэлем щепки, отколовшиеся от Стрелы Дружбы, наследие арбалета Ореста. Я в волнении пробежала глазами строки. Они подтвердили слова первого советника. Руководитель конторы доставки сообщал, что заказ принят. Такие щипцы больше не изготавливают, но он знает того, у кого хранится последний экземпляр и немедленно пошлёт соответствующий запрос. В конце он заверял мадам Лилит в своём почтении и в том, что приложит максимум усилий, дабы их достать. Все печати и подписи оказались на месте, на подделку непохоже, возразить мне было нечего. Я вернула документ, и первый советник небрежно бросила его обратно в ящик.

— Не хочешь поблагодарить меня?

— Непременно сделаю это. Как только щипцы будут у меня, а Озриэль получит свободу.

Она ухмыльнулась и сделала знак рукой.

— Увести. — Но в дверях сама нас остановила. — Постой‑ка, принцесса, что это на тебе?

Я потрогала орхидеи и пожала плечами.

— Просто цветы, подарок от жителей города. Вы удивитесь, узнав, сколькие рады моему возвращению.

Она с подозрением посмотрела на бусы. Глюттон Медоречиеы й шепнул что‑то на ухо, и первый советник кивнула. Принц приблизился и мягко осведомился:

— Позволите?

И, не дожидаясь разрешения, склонился, рассматривая цветы. Практически носом уткнулся. Пальцы пробежали по ярким венчикам, отогнули пару лепестков, потерли, но ничего подозрительного не обнаружили. Я потянулась к бусам:

— Могу снять, если хотите.

Именно равнодушный тон вкупе с готовностью с ними расстаться развеял подозрения.

Принц пожал плечами.

— Никаких следов магии, обычные цветы, — сообщил он и неторопливо вернулся на место, постукивая тростью.

— Оставь себе, — разрешила мадам Лилит и насмешливо добавила: — На лучшее украшение в ближайшее время рассчитывать не придётся.

Я не удостоила это ответом и первой вышла за дверь.

Друзья о чем‑то совещались, но при нашем появлении, разговоры тут же стихли. — Ливи! — Прошла целая вечность! — Мы за тебя беспокоились.

— Со мной всё в порядке, — заверила я и, воспользовавшись моментом, протянула Озриэлю руку. Он взволнованно схватил её и успел погладить, прежде чем нас разлучили.

Когда тюремщик ушел, вопросы посыпались со всех сторон:

— Получилось?

— Тебе удалось?

— Было трудно?

— Что мадам Лилит?

Я кратко поведала им новости.

— Постой, — нахмурился Озриэль, — если ты выполнила условие, то почему снова здесь? — Он яростно схватился за прутья:

— Только не говори, что мадам Лилит обманула и решила оставить тебя в темнице!

— Нет, Озриэль, — я мягко покачала головой, — я здесь, потому что сделка не завершена, и потому что уговор был другим. Она не давала слова меня освободить.

— О чем ты? — удивился он. — Взамен я попросила не свою свободу, а твою. Когда до ифрита дошло, он ударил кулаком по прутьям: