Девушка на веревке - Степан Васильевич Бердинских
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Быстро раскрутив нить, я запустила её в сторону дуба. Промах. Второй попыткой я сбила жёлудь. На третий раз верёвка достигла цели, но узла так и не появилось.
− Ты забыла потянуть, Элиси, − подсказал папа.
− Попробую еще, − ответила я.
Получилось! Нить слегка зашипела, плотно обвила ветку и стала тянуть меня вверх. Я закрыла глаза, сделала шаг в сторону дуба и оказалась на двухметровой высоте могучего дерева.
− Пааап! − закричала я.
Страх оковал моё сердце. Я думала, что упаду и стала цепляться за сухую кору дерева, ломая ногти и царапая кожу.
− Просто прыгай вниз, доча! − успокаивал меня отец. − Веревка смягчит приземление.
− Боюсь!
− Я тебя поймаю, прыгай! − кричал отец.
Кора вдруг треснула, оголив ствол дерева, и я рухнула вниз, на руки папы. Боли не было. Была лёгкость. Удивительная легкость.
***
− Бутте, докладывайте, − отчеканил рослый мужчина лет 35-ти.
− В понедельник к нам поступила девушка − Элиси Баккарт. Держите на неё сводку.
Девушка положила документ на стеклянный стол.
− Так мало сведений?
− Она без документов и очутилась здесь незвано.
− Что это значит? − возмутился мужчина.
− Её нашли возле лавок на рынке. Она без сознания лежала на каменной плитке, с укусом змеи.
Мужчина взял листок и начал читать:
Девушка.
Имя: Элиси Баккарт.
Рост: 5 футов и 9 дюймов.
Масса: 6 фунтов.
Глаза: голубые.
Волосы: золотистые.
Телосложение: эктоморф.
Осложнения: нет.
Болезни: нет.
Особые приметы: легкие шрамы на ключице, с внутренней стороны левого бедра, за ухом.
− Что с весом, Ива?
− Сама удивлена. Все наши весы показывают 6 фунтов.
− Вы смеетесь?
− Никак нет.
− А шрамы? − продолжая листать подшивки, спрашивал мужчина. − Ты установила их происхождение?
− Кажется, её пометили.
− Прости?
− Это линии. Очень ровные линии. Будто аккуратно резали ножом, − по линейке.
− Запри её в отдельную комнату. На третий этаж.
− Слушаюсь.
Ива взяла ключи и закрыла за собой двери. Выйдя на улицу и обогнув мечеть, её окликнул Претт:
«Шууить!» − послышался свист. − У меня давно не было новых людей, Ива!
− Сегодня же отправлю тебе молодую парочку! Одно но! У них поражены лёгкие!
− У обоих? − возмутился Претт.
− Это последствия газа, − кричала Ива. − Передай своим, чтобы уменьшили концентрацию аммиака!
***
Деревня Мильтония. Храм. Часом ранее:
− Вставай, Элиси, − обратилась ко мне Ива. − Встань и ложись обратно на своё место. Я скоро вернусь, и тебя отпустят. Если очень хочешь, можешь остаться здесь.
Я молча подняла голову, упёрлась руками в пол и встала на ноги. Прошла удручённой походкой к моей ложе, легла и закрыла глаза.
***
Слышу успокаивающую мелодию. Она прекрасна. Неужели в каждую ноту заложен смысл? Мне хорошо, я расслаблена. Открываю глаза. Вижу перед собой море, высокую скалу, чувствую шеей легкий, приятный ветер и начинаю двигаться вперед, неосознанно.
Каждый мой шаг отдаёт приятной пульсацией по моим векам, рукам, спине. Я разделяюсь на мелкие кусочки и становлюсь лёгкой. Тело трепещет, сознание чисто, как белый лист. Это продолжается бесконечно. Я словно улетаю далеко в облака, где нет печали и сожалений. Меня подхватывают ангелы, слегка обнимая, и направляют меня вглубь синего океана, и я падаю, падаю, падаю… Стоп. Тупая боль. Шок. Страх. Недоумение.
«Эли! − слышу позади себя. − Вставай! Она скоро вернётся!».
Открываю глаза. На меня смотрит Фламмула и пытается разбудить. Я почти без сознания. И опять чувствую эту тупую и резкую боль. Фламмула замахивается и бьёт меня, каждый раз всё сильнее. Пятый удар и я ощущаю привкус крови, который приводит мой организм в движение, заставляя ноги согнуться, руки сжать в кулаки, а глаза включить острое зрение, расширяющее мои зрачки.
− Хаатит! − кричу я не своим голосом.
Фламмула резко поднимается на ноги, а затем плавно садится напротив, вытаращив на меня томные, зелёные глаза.
− Что, чёрт ваазьми праисходит?
− Тебе нужно бежать отсюда, здесь убивают людей, − ответила Фламмула.
− Откуда ты знааешь это? И заачем била мииня?!
− Я вовсе не больная, нет… Вернее… Я работаю здесь, Эли.
− Что тыы предлага-ешь?
Моё дыхание выровнялось, зрачки сузились, карман перестал издавать протяжный, еле заметный свист, язык пришёл в норму.
− На втором этаже есть секретный погреб, где мы храним разделочные инструменты, спирт и наркотические вещества, которыми тебя и напоили 15 минут назад. Ты быстро пришла в себя − организм тебя любит.
− Уже не знаю, кому и верить, − отвечаю Фламе.
− Прошу тебя.
Я потупила глаза, о чём-то задумалась и протянула руку девушке с зелёными глазами.
− Ты ведь Фламмула?
− Просто Флама, − улыбнулась незнакомка.
Спускаться было не просто. Потолки низкие, каждой ступеньке не хватало по кирпичу, а тусклое освещение едва вырисовывало контуры стен.
− Долго мы здесь просидим? − спрашиваю.
− До сегодняшней ночи. Ты не бойся, я тебя вытащу.
Флама постелила одеяло, зажгла длинную свечу, и мы молча смотрели куда-то вглубь тёмного коридора, пытаясь найти в нем что-то или кого-то − для утешения.
Говорят, если долго смотреть на луну − начнут мерещиться странные образы. Не то черти, не то кратеры, утягивающие всё внутрь себя, расширяясь и расширяясь; а порой мерещится ласковый профиль одиноко спутника, подмигивающего тебе соседними звёздами.
С папой мы каждые выходные отправлялись на пляж и наблюдали за звёздами. Моё любимое созвездие – весы. Оно вносит гармонию, заставляет задуматься и быть чуточку внимательней, взвешивая каждый факт.
В одну из таких ночей отец рассказал мне историю:
− Элиси, − вырывая жухлую травинку, подозвал меня папа. − Мечтала ли ты когда-нибудь о чём-то большем? О какой-то способности, которая изменит твою жизнь?
Закончив гоняться за бабочкой − летучей плутовкой, перелетающей с цветка на цветок, я вернулась к отцу и уселась рядом.
− Хочу разговаривать с животными, птицами и насекомыми, − мечтательно глянув на море, сказала я.
− О чём же они говорят?
− О многом, − я глубоко вздохнула. − О солнце, о воде и о том, как им живётся. А мы этого не слышим, потому что мы − люди.
Обняв меня за плечо, папа вытащил из кармана сумки тонкую леску, которая тут же свернулась в клубок.
− Что это? − удивилась я.
− Волшебная нитка, − ответил отец.
На ощупь клубок был прочным и скользким − как капрон. Я погладила его и
