Хлопоты в Польенсе - Агата Кристи

— Эта особа — итальянка. Она решительно невозможна.

— Зато весьма привлекательна. Миссис Честер презрительно фыркнула. В этот момент на террасу взбежал Бэзил.

— Привет, ма! — бросил он. — Вот и я. А где Бетти?

— У нее разболелась голова, и она ушла домой. Что неудивительно.

— Опять, значит, дуется, — заметил Бэзил.

— Я считаю, твое отношение к Бетти совершенно недопустимо.

— Бога ради, ма, не начинай снова. Если она собирается устраивать сцены всякий раз, как я перемолвлюсь словечком с другой женщиной, хорошенькая же у нас будет жизнь!

— Вы обручены.

— Да помню я, помню. Но это вовсе не значит, что у каждого из нас не может быть каких-то знакомых. В наши дни люди должны жить так, как им хочется, и не мешать жить другим.

Он помолчал.

— Слушай, если уж Бетти с нами не ужинает… Я, пожалуй, вернусь в “Марипозу”. Меня приглашали…

— О Бэзил!

Молодой человек раздраженно передернул плечами и сбежал вниз по лестнице.

Его мать красноречиво посмотрела на мистера Паркера Пайна.

— Видите? — сказала она.

Он видел.

Развязка наступила парой дней позже. Бетти и Бэзил договорились отправиться на пикник и провести весь день на природе. Однако, зайдя утром в “Пино д'Оро”, Бетти обнаружила, что Бэзил начисто забыл об их планах, отправился с компанией Долорес Рамоны на острова и вернется лишь вечером.

Девушка сжала губы, но промолчала. Вскоре, однако, она поднялась с кресла и решительно подошла к миссис Честер. На террасе, кроме них, не было ни души.

— Все это в порядке вещей, — заявила она. — Не о чем и беспокоиться. Только.., наверное.., знаете.., пора уже с этим покончить.

С этими словами она сняла с пальца перстень, который подарил ей Бэзил, — настоящее обручальное кольцо он собирался купить позже.

— Вы не передадите ему это, миссис Честер? И скажите, что все в порядке и чтобы он не беспокоился…

— Бетти, дорогая, нет! Он ведь любит тебя, правда, любит.

— И делает все, чтобы доказать это. — Бетти горько рассмеялась. — Нет, кое-какая гордость у меня еще осталась. Скажите ему, что все в порядке и... и что я желаю ему счастья.

Когда на закате Бэзил вернулся в отель, его ожидала буря.

При виде кольца он немного покраснел.

— Ого! Даже так? Ну, может, оно и лучше.

— Бэзил!

— Да ладно тебе, ма, все равно последнее время мы не очень-то и ладили.

— И чья же это вина?

— Не думаю, что только моя. Ревность — отвратительная штука, но, честно говоря, я не совсем понимаю, чего ты-то так разволновалась. Сама ведь умоляла меня отказаться от Бетти.

— Это было до того, как я узнала ее получше. Бэзил, дорогой мой, ты же не думаешь... жениться на этой… Бэзил Честер спокойно ответил:

— Как только она согласится. Только, боюсь, она не согласится.

Холодные мурашки пробежали по спине миссис Честер, и она незамедлительно отправилась на поиски мистера Паркера Пайна. Тот сидел в укромном уголке и безмятежно читал книгу.

— Вы должны что-то сделать! — набросилась на него миссис Честер. — Должны что-то сделать! Жизнь моего сына рушится на моих глазах.

— Да что же я могу? — осведомился мистер Паркер Пайн, порядком утомленный непрестанно рушащейся жизнью Бэзила Честера.

— Пойти и поговорить с этим ужасным созданием. Если нужно, откупиться от нее.

— Боюсь, это слишком дорого обойдется.

— Не важно.

— Очень трогательно, но, возможно, есть и другие способы…

Миссис Честер вопросительно посмотрела на него.

— Я ничего не обещаю, — сказал он, покачав головой, — просто посмотрю, что можно здесь сделать. Мне знаком этот тип женщин. И кстати: ни слова Бэзилу. Это все погубит.

— Конечно нет.

Из “Марипозы” мистер Паркер Пайн вернулся только к полуночи. Миссис Честер ждала его на террасе.

— Ну? — выдохнула она.

В глазах мистера Паркера Пайна мелькнул огонек.

— Завтра утром сеньорита Долорес Рамона покинет Польенсу, а к вечеру — и вообще остров.

— О! Мистер! Паркер! Пайн! Как вам удалось это?

— Без единого, как говорится, цента. — В его глазах снова вспыхнул огонек. — Я был почти уверен, что смогу убедить ее, и, как видите, убедил!

— Нина Уичерли была права. Вы просто волшебник! Вы обязаны сказать мне, сколько.., э…

— Ни пенни. Это было для меня развлечением. Надеюсь, все кончится хорошо. Разумеется, когда мальчик узнает, что она внезапно исчезла и даже не оставила адреса, он будет страшно расстроен. Просто будьте с ним поласковей пару недель.

— Если бы только Бетти смогла простить его…

— Простит, можете не сомневаться. Они прекрасная пара. Между прочим, я тоже завтра уезжаю.

— Ох, мистер Паркер Пайн, нам будет так не хватать вас.

— Нет уж, лучше мне уехать, пока ваш отпрыск не поддался очередному увлечению.

Облокотившись о перила, мистер Паркер Пайн смотрел с парохода на огни Пальмы. Рядом стояла Долорес Рамона.

— Отличная работа, Мадлен, — говорил он ей с искренним восхищением. — Хорошо, что я догадался вызвать вас телеграммой. Вы ведь у нас такая домоседка…

— Рада была помочь, — просто ответила Маделейн дэ Сара, она же Долорес Рамона, она же Мэгги Сайерс. — И потом, полезно иногда сменить обстановку. Я, пожалуй, пойду вниз и прилягу, пока мы не отплыли. Моряк из меня неважный.

Несколькими минутами позже на плечо мистера Паркера Пайна опустилась чья-то рука. Обернувшись, он увидел Бэзила Честера.

— Вот, пришел с вами попрощаться. Бетти просила передать, что вы прелесть. Ну, и огромное вам спасибо от нас обоих. Отличный спектакль. Бетти и ма теперь лучшие подруги. Чуточку стыдно перед ма, что пришлось обманывать ее, но, в конце концов, она сама виновата Ладно, главное, все хорошо закончилось. Теперь бы не забыть, что еще пару дней сердце у меня совершенно разбито, и все. Мы просто ужас как вам благодарны, мистер Паркер Паин, Бетти и я.

— Желаю вам всяческого счастья, — улыбнулся тот — Спасибо.

После небольшой паузы Бэзил с каким-то уж чрезмерным равнодушием поинтересовался:

— А мисс.., мисс де Сара.., она поблизости? Хотелось бы поблагодарить и ее тоже.

Мистер Паркер Пайн пристально взглянул на молодого человека.

— Боюсь, мисс де Сара уже легла, — сообщил он.

— Жаль… Ну что ж, возможно, мы как-нибудь увидимся в Лондоне.

— Вообще-то по прибытии она почти тотчас же уезжает по моим делам в Америку.

— О! — тусклым голосом отозвался Бэзил — Ну мне наверное, пора.

Мистер Паркер Пайн улыбнулся. По дороге в свою каюту он постучался к Мадлен.

— Как вы, моя милая? Все в порядке? Наведывался наш юный друг. Обычное обострение мадленита[7]. Ничего страшного. Через день-другой пройдет. Но до чего же все-таки заразная болезнь!

Майор Уилбрехем ищет опасностей

Уилбрехем задержался перед дверью бюро мистера Пайна и вновь — в который уже раз! — вынул из кармана утреннюю, газету. Объявление было немногословным:

«Каждому. Вы счастливы? Если нет, зайдите к мистеру Паркеру Пайну, Ричмонд-стрит, 17».

Майор глубоко вздохнул, и уже не колеблясь, прошел через вращающуюся дверь в приемную.

— Здравствуйте, — сказал мистер Пайн. — Садитесь. И расскажите, что я могу для вас сделать.

— Моя фамилия Уилбрехем. Майор Уилбрехем…

— Так. Недавно из колоний? Из Индии? Восточной Африки?

— Из Восточной Африки.

— Прекрасные места, если я не ошибаюсь. Ну а теперь вы снова дома, и вам здесь не нравится. Не так ли?

— Вы совершенно правы. Но как вы догадались?

Пайн махнул рукой.

— Это моя профессия — все знать. Тридцать пять лет я был занят тем, что составлял статистические таблицы в одном правительственном учреждении. Теперь я ушел на пенсию и решил использовать свой опыт в совершенно другом деле. Все очень просто. Если человек несчастлив, его состояние можно отнести к одной из пяти рубрик, их не больше, уверяю вас. Как только мы классифицировали его недуг, можно приступить к лечению.

Кое в чем я похож на врача. Врач ставит диагноз больному и рекомендует соответствующее лечение. Когда нельзя помочь, я сразу говорю об этом пациенту. Но если я уж взялся, то гарантирую выздоровление. Могу вас заверить, майор, что девяносто шесть процентов ушедших в отставку строителей империи, как я их называю, несчастливы. Они сменили бурную жизнь, полную ответственности и опасностей, и на что? На скромную пенсию, отвратительный климат и постоянно преследующее их ощущение, будто они рыбы, выброшенные на сушу.

— Все, что вы говорите, правильно, — согласился майор. — Меня особенно мучает скука. Скука и бесконечная болтовня о ничтожных деревенских мелочах. Но что мне делать? У меня есть кое-какие средства, помимо пенсии, и уютный домик неподалеку от Кобхема. Но там не порыбачишь и не поохотишься. Я неженат. Мои соседи прекрасные люди, но их фантазия не выходит за пределы нашего острова.