Действие SKY. Часть вторая - Алекс Бессмертный

– Что они кричат? – спросил Тим.

– Говорят: «жрите, жрите, свиньи», – ответил Ширш.

О, да! Это была та же самая, знакомая Тиму похлёбка, такого же белёсого цвета, также отвратно воняющая, только наскомых в ней было побольше.

– Что это за мерзость? – спросил Тим Ширша.

– Этот милый жучок называется «большой карклунский таракан». Почему-то, нигде кроме Карклуна он не живёт, но на Карклуне его – в изобилии. На Карклуне он вездесущ. А что? Между прочим, очень вкусно и питательно! Так что, ты ешь, дружище, не стыдись. Чтобы грести, нужны силы.

После обеда, на время отвязанные рабы, начали обдавать сидящих морской водой из больших ржавых вёдер. Эта процедура была весьма кстати в такой-то зной.

– Только не думай, что карклунцы разрешают полить нас, чтобы доставить нам наслаждение, – заметил Ширш.

– А для чего тогда они это делают? – удивился Тим.

– Узнаешь. Скоро ты это узнаешь, – хитро прищурившись ответил Ширш, и зловеще улыбнулся.

Пятерых рабов снова привязали за ноги к балкам под скамье. Барабанщик крикнул: «Дарба!», и принялся выбивать бой. Невольники вновь взялись за вёсла.

Через пару часов Тим обратился к Ширшу:

– Ширш, мне хочется по нужде. Не мог бы ты подозвать надсмотрщика, чтобы он отвязал меня и сводил в гальюн?

– Ну вот, пришла пора тебе узнать, для чего они нас моют, Квалуг! – сказал Ширш со злодейской улыбкой. – Запомни: ни одно из тех животных, что сидят на вёслах, включая нас с тобой, обезьяна, здесь в гальюн не водят! Гальюн – он для них, для людей. А мы, животные, все справляем тут нужду под себя! И малую, и большую. Ты думаешь почему так воняет тряпьё сдохшей обезьяны, которое дали тебе, дабы ты хоть чуть-чуть смог прикрыть свой срам? А? Ха-ха-ха-ха! (Ширш снова загоготал своим ужасным смехом.) Теперь ты понял… Ха-ха-ха… Понял зачем они нас обдают водой два раза за сутки? Не для того, чтоб охладить наши горячие тела. И даже не для того, чтобы сделать нас чистыми. Они делают это только для того, чтобы им от нас не воняло! Ха-ха-ха! – продолжал говорить Ширш, давясь от смеха, – дружище, Квалуг, опоржнись, не мучь себя! Ха-ха-ха! Привыкай. Привыкай к тому, что ты – животное! Ха-ха-ха!

Ширш ещё долго исходил своим истерическим смехом. Потом затих и долго молчал. Молчал до самой темноты. Молчал и Тим. «Ароб!» – снова прокричал гигант. Невольники подняли вёсла.

– Пять часов на сон, – сказал Ширш.

Спать рабам полагалось на своих местах. Им даже не ослабляли привязь на ногах, кольца кандалов на щиколотках жёстко крепились к балке, проходящей под скамьёй. Те, кто был высокого роста, и соответственно, обладал более длинными ногами, мог откинуться назад. Тогда спина их, а точнее, плечи, могли лежать на полу позади скамьи, ноги же были перекинуты через неё. Спать в таком положении было неудобно, но, по крайней мере, у них был какой-то выбор. Хуже приходилось людям среднего и невысокого роста. Длинна их ног не позволяла им откинуться назад, плечи не доставали до пола. Поэтому спать им приходилось либо сидя, постоянно валясь на бок, и просыпаясь от боли в сдавливаемых кандалами лодыжках, жёстко прикрученных к балке внизу, либо в согбенном положении, когда колени стоят на полу, туловище лежит на них, а лоб упирается в землю. Перепробовав все способы, Тим выбрал последний.

Ужина рабам не полагалось, зато их снова помыли. На этот раз сие действо не доставляло никакого удовольствия, напротив, это было весьма неприятным – быть облитым холодной водой в прохладной и ветреной ночи.

Несмотря на ужасное утомление, Тим долго не мог забыться даже неким подобием дремоты. Мешали до крайности неудобная поза и боль в сломанном ребре, от которой было трудно дышать. Между тем Ширш и другие невольники, почти мгновенно заснули, сигнализируя об этом, раздающимся со всех сторон храпом. «Ничего, и я скоро привыкну, – подумал Тим, – хотя, с другой стороны, как жутко и нелепо привыкать к такому!»

В предрассветный час рабов разбудили грубые крики и удары бичей. Потом был, с позволения сказать, завтрак, состоящей из той же самой похлёбки с тараканами и кружки, пахнущей тиной, воды. «Дарба!» – рявкнул гигант и забил в барабан. Рабы принялись за работу. Галера стала набирать ход.

– Послушай, Ширш, – сказал Тим, – а что ты там говорил мне о том, что, дескать, я – несчастнейший из несчастнейших, о том, что на галере ещё хорошо, по сравнению с тем, что ждёт меня в Бусвире, о том, что там я сильно пожалею по поводу того, что меня не сожрал Сап?

– Ах, да! Дружище, я с радостью расскажу тебе об этом. Я с превеликим удовольствием поведаю тебе обо всём, мой невезучий друг, Квалуг! Внимай же!

Карклунцы, дружище, – преинтереснейший народ, скажу я тебе. О нём мало, что известно в мире. Это оттого, что они не хотят, чтобы о них много знали, и крайне неохотно идут на контакт с любым другим народом. Если они это делают, то лишь в случае крайней необходимости. Например, им нужны рабы – они приобретают их у пиратов. Или, им нужен табак, так как, почему-то он отказывается расти на их острове, и тогда они изредка заходят в порты Новой Земли, дабы приобрести его. Но все эти сношения сведены к минимуму. И знаешь почему? Всё дело в том, Квалуг, что они не считают все остальные народы за людей. Карклунцы убеждены, что все, кроме них – не люди, а животные, – наглые, тупые животные, которые смеют мнить себя людьми. А коль скоро, с их точки зрения, так оно и есть, – так зачем им общаться с животными? Зачем им опускаться до их уровня? Животные, по их мнению, созданы только для того, чтобы они, карклунцы, могли их использовать. Что, как видишь, они и делают.

– Но неужели они не видят, что мы разумны, что мы страдаем, что у нас есть душа?

– Эх, друг мой, мы тоже видим, что многие животные, например, лошади и собаки, весьма разумны, что они страдают, но при этом мы считаем, что у них нет души, считаем, что они даны нам в услужение, и тоже зачастую мучим их.

Тим не нашёлся, что ответить на это, и Ширш продолжал:

– Но непохожесть карклунцев на любой из народов Земли этим не исчерпывается, дружище. Другое разительное отличие – это их вера. Вообще, карклунцы, скажу я тебе, очень религиозны, фанатично религиозны; вера для них – всё. Но вера эта их – очень странна и удивительна для нас. Веруют они в единого и могучего бога Краура – создателя и распорядителя всего сущего. По мне же, этот их Краур напоминает Сатану. Сам посуди. Карклунцы нерушимо верят, что страдания неизбежны, что страдания, как и всё сущее – есть порождение Краура. Но Краур, якобы, велик и мудр, и страдания он создал для того, чтобы они оттеняли блаженство, служили ему контрастом: ведь если бы не было страданий, мы не могли познать бы и блаженства, считают они. И так как страдания неизбежны, следи за мыслью, Квалуг, то кто-то должен страдать! Неважно кто, но кто-то должен. Краур дарует и блаженство и страдания, значит, по их мнению, если кто-то возьмёт на себя страдания, то другие возьмут блаженство! Кто же должен взять на себя страдания? Да, конечно же, мы – животные, нелюди! Мы должны взять на себя страдания, чтобы карклунцы могли блаженствовать! Краур должен питаться страданиями, для того чтобы даровать взамен блаженство. Вот они и кормят его нашими страданиями, для того чтобы взамен Краур даровал им различные блага, как на этом, так и на том свете. А теперь, отметь, Квалуг, один удивительный момент: их Крауру нужна не просто жертва, гибель, а именно СТРАДАНИЕ! Ты понимаешь, что это значит? А значит это то, что им не нужна наша смерть, им нужны наши мучения! Они не хотят, чтобы мы, их скотина, их рабы подыхали. Они хотят, чтобы мы ЖИЛИ И СТРАШНО МУЧИЛИСЬ! Ведь, по-ихнему: нет жизни – нет и страданий. Ада для них не существует. Ад для них – на Земле. Они считают так: те из них, кто за жизнь свою земную подарил много страданий Крауру, тот после смерти подает в царство блаженства, а тот, кто подарил мало – снова рождается на Земле, и будет в своём воплощении небогатым, незнатным, больным.

– А куда же после смерти, по их мнению, попадаем мы? – поинтересовался Тим.

– А никуда. Мы бесследно исчезаем навечно, так как у нас нет души. Душа, как уверены они, есть только у них, карклунцев. Но я продолжу, с твоего позволения. Итак, чтобы обеспечить себе счастливую жизнь, как сейчас, на Земле, так и в посмертии, карклунец должен подарить как можно больше страданий Крауру. Как ты уже понял, карклунцы предпочитают расплачиваться не собственными страданиями, а чужими, страданиями других существ способных страдать, то есть, страданиями животных. Причём, чем более высокоразвитое животное страдает, тем более «высокого качества» его страдание, тем больший дар получает Краур. Мы, другие народы, с точки зрения карклунца наиболее высокоразвитые животные, значит, наши страдания очень высоко ценятся Крауром. Поэтому, чем большее количество нас, «высших животных», и чем сильнее и дольше, заставит страдать данный конкретный карклунец, тем выше будет его заслуга перед Крауром, а, следовательно, и ответное воздаяние. Потому, каждый карклунец старается приобрести как можно больше рабов, и как можно сильнее заставить их страдать. Но ведь и мы, «высшие животные» тоже весьма неоднородны, верно? Мы делимся на нищих, простолюдинов, мелких мануфактурщиков, богатых буржуа, высоких вельмож, коронованных особ… Так вот, с точки зрения краурита, чем более высокого происхождения человек, ну, в смысле, животное для карклунца, – тем больше его страдания ценятся Крауром. Представь: допустим, бедный карклунец, коих, надо сказать очень мало, может позволить себе иметь лишь собаку или кошку, значит, он будет мучить её. Но страдание одного безродного нищего раба, скажем флинийца, будет стоить в глазах Краура, страданий тысячи собак. Страдание же одного человека, допустим, из среднего браганьского сословия будет стоить страданий десяти нищих флинийцев. А страдание человека из высшего сословия, вроде тебя, Квалуг, будет стоить страданий, сотни офицеров, тысячи матросов, десяти тысяч бродяг и всех собак Карклуна! Представляешь, какой ты для них лакомый кусочек, бывший граф! По их законам, животное, добытое в результате захвата судна – собственность капитана. Твоё судно считается захваченным. Теперь ты понимаешь, почему так радовался Врынур, когда узнал, кем ты был в своей прошлой жизни, и когда у него появилось доказательство твоего происхождения, в виде медальона, который он сорвал с тебя? Врынур может продать тебя за баснословную цену, но я уверен, что он поступит с тобой иначе. Он и так очень богат, и для него, как и для каждого карклунца, гораздо важнее заслуги перед Крауром, нежели приумножение своих богатств. Он не продаст тебя людям, он продаст тебя Крауру. Ты будешь страдать, страдать безмерно, увеличивая заслуги Врынура перед его богом.