Еще один шанс - А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада

В «Веданта-сутре», которая считается наиболее авторитетным ведическим писанием, говорится: джанмадй асйа йатах — «Абсолютная Истина — источник всего сущего» (Веданта-сутра, 1. 1. 2). Джанма значит «рождение». Здесь не нужно ничего объяснять — смысл очевиден. Все, что существует в материальном мире, изошло из Абсолютной Истины, подобно тому как наше тело появилось на свет из чрева матери. Джанмадй асйа йатах: «Все, что рождается и чему суждено погибнуть, исходит из Абсолютной Истины». Абсолютная Истина — начало и средоточие всего сущего, все покоится в Ней.

Какими же свойствами должен обладать изначальный источник? В «Шримад-Бхагаватам» (1. 1. 1) говорится: джанмадй асйа йато 'нвайад итараташ чартхешв абхиджнах сварат — изначальный источник всего сущего должен знать обо всем как прямо, так и косвенно. Он — Высший Дух, и Ему ведомо все, ибо Он совершенен. Мы тоже духовны, мы — духовные искры. Когда такая искра попадает во чрево матери, она порождает тело. Это значит, что источником тела, этого сложного механизма, является духовная искра. Хотя мы создаем свое тело с помощью собственной энергии, мы не знаем, как именно создаются наши вены или кости. А раз мы этого не знаем, то мы не можем быть Богом. Но Кришна знает. Кришна, Абсолютная Истина, знает все — это Его неотъемлемое свойство. Кришна говорит в «Бхагавад-гите» (7. 26): «Я знаю все, что было, есть и будет».

Мы можем постичь Абсолютную Истину, Кришну, получив знание от духовного учителя, но каким образом Кришна обрел совершенное знание? Почему знание, которым обладает Кришна, непогрешимо? Потому что Кришна полностью независим — сварат. Ему ни у кого не нужно учиться. Глупцы и невежды, чтобы осознать себя Богом, обращаются за знанием к майявади, но Кришна уже Бог, и Ему не нужно было для этого учиться. Таков Бог.

Встреча со смертью

Шукадева Госвами продолжал: Забавный лепет малыша и его неловкие движения пленяли сердце старого Аджамилы. Он всегда заботился о ребенке и с наслаждением наблюдал за его играми. Когда Аджамила ел, он звал сына поесть, и когда пил, тоже подзывал к себе сына и поил его. При этом имя «Нараяна» не сходило с его уст. Поглощенный заботами о сыне, Аджамила не заметил, что жизнь подошла к концу и смерть уже близка. Когда настал смертный час, невежественный Аджамила думал только о сыне Нараяне (Бхаг., 6. 1. 25-27).

Нараяна был так мал, что даже не умел как следует ходить и говорить. Старик был очень привязан к мальчику и умилялся его детскими играми. Поскольку сына звали Нараяной, отец постоянно повторял святое имя Господа. И хотя Аджамила обращался не к Самому Нараяне, а к своему сыну, святое имя так могущественно, что он постепенно очищался (харер нама харер нама харер намаива кевалам). Именно поэтому Шрила Рупа Госвами говорит, что тот, чей ум так или иначе привлекло святое имя Кришны (тасмат кенапй упайена манах кршне нивешайет), уже вступил на путь, ведущий к освобождению. У индусов принято давать детям имена Кришна дас, Говинда дас, Нараяна дас, Вриндаван дас и т.п. Таким образом родители получают возможность очиститься, произнося святое имя: «Кришна», «Говинда», «Нараяна» или «Вриндаван».

Взывая к сыну, Аджамила в свой смертный час произносил святое имя Нараяны. Аджамила родился в семье брахмана и в юности почитал Господа Нараяну, которому поклоняются в каждом брахманском доме. И вот, когда этот грешник, Аджамила, обращаясь к сыну, произносил святое имя Нараяны, он вспомнил того Нараяну, которому преданно служил в юности.

О том, как важно перед смертью вспомнить о Нараяне, говорится во Второй песни «Шримад-Бхагаватам» (1.6):

этаван санкхйа-йогабхйам

сва-дхарма-париништхайа

джанма-лабхах парах пумсам

анте нарайана-смртих

«Высшее совершенство человеческой жизни, которого можно достичь, либо познав природу материи и духа, либо овладев мистическими силами, либо безупречно исполняя предписанные обязанности, состоит в том, чтобы в конце жизни вспомнить Верховную Личность Бога».

Осознанно или неосознанно, умирающий Аджамила произнес имя Нараяны и, поскольку ум его был сосредоточен на святом имени, достиг совершенства.

Как уже было сказано, состояние ума в момент смерти имеет огромное значение. Если же мы самонадеянно думаем: «Да, смерть неизбежна — ну и что из этого?» — мы не сможем духовно совершенствоваться. Подобно тому как воздух переносит запахи, сознание человека в момент смерти переносит его в следующую жизнь. Если человек развил в себе сознание вайшнава, чистого преданного Кришны, он немедленно перенесется на Вайкунтху. Если же он приобрел сознание заурядного карми (того, кто работает только ради плодов своего труда), он останется в материальном мире и будет страдать.

Предположим, я бизнесмен. Если я до самой смерти занимаюсь бизнесом, то мое сознание будет поглощено бизнесом. Один богатый человек из Калькутты, умирая, спросил, как идут дела у него на фабрике. Он, наверное, потом и родился крысой на своей фабрике. Вполне возможно. Наши мысли в момент смерти переносят нас в следующее тело. Кришна очень добр — о чем бы мы ни подумали перед смертью, такое тело Он нам и дает: «Ты думаешь как крыса? — Будь крысой. Ты думаешь как тигр? — Будь тигром. Ты думаешь как Мой преданный? — Возвращайся ко Мне».

Повторяя мантру Харе Кришна, мы научимся всегда думать о Кришне. В «Бхагавад-гите» (6. 47) Кришна говорит: иогинам апи сарвешам мад-гатенантар-атмана — «Среди йогов самый лучший тот, кто в сердце своем всегда хранит Мой образ». Наше Движение предназначено именно для того, чтобы помочь людям обрести сознание Кришны. Тогда, умирая, они непременно будут помнить о Кришне. Ибо то, чем вы занимались на протяжении всей жизни, определит направление ваших мыслей в момент смерти. Таков закон природы.

По-настоящему разумен тот, кто серьезно готовится к смерти. Тот же, кто хочет до конца дней оставаться в кругу семьи, — глупец. Человек, строящий такие иллюзии, утешается мыслью: «У меня есть счет в банке, хороший дом, прекрасная семья. Мне нечего бояться». Но ни банковский счет, ни дом, ни семья не спасут его от смерти. В «Шримад-Бхагаватам» (2. 1. 4) сказано:

дехапатйа-калатрадишв

атма-саинйешв асатсв апи

тешам, праматто нидханам

пашйанн апи на пашйати

«Безумец думает: „Я крепок телом, богат, у меня взрослые дети, заботливая жена. Все это спасет меня"». Материальный мир подобен полю битвы. Наши воины — это жена, дети, соотечественники, наши деньги. Но «Шримад-Бхагаватам» предостерегает: не нужно полагаться на этих обреченных на гибель воинов. Хотя каждый ясно видит, что ни его отца, ни деда уже нет в живых, мы не понимаем, что и мы сами, и все, кто нас окружают, тоже умрут. Как же отец может спасти сына? И как сыну спасти отца? Эти вопросы не приходят в голову материалисту, который занят удовлетворением одних только животных потребностей — потребностей в еде, сне, защите и совокуплении.

Никогда не рождаться не умирать

Шукадева Госвами продолжал: Вдруг Аджамила увидел трех наводящих ужас существ: волосы на их уродливых телах стояли дыбом, а лица были перекошены от ярости. Они держали наготове путы, чтобы связать его и увести в обитель Ямараджи. В смятении Аджамила стал громко звать любимого сына, игравшего неподалеку. Со слезами на глазах он, сам того не ведая, произносил святое имя Нараяны (Бхаг., 6. 1. 28-29).

Когда приходит смерть, человек в страхе ищет спасения, особенно если при жизни он был грешником. Конечно, душа неподвластна смерти (на ханйате ханйамане шарйре), но оставлять одно тело и входить в другое всегда мучительно. В момент смерти живое существо испытывает такую боль, что не может оставаться в теле. Порой, когда жизнь становится невыносимой, человек совершает самоубийство. Но это грех, и самоубийца будет наказан по закону кармы.

Перед умирающим Аджамилой появились три свирепых, ужасных на вид существа с путами в руках. Волосы у них на голове стояли дыбом, все тело было покрыто густой щетиной. Это были ямадуты, слуги Ямараджи; они пришли, чтобы извлечь Аджамилу из тела и утащить его на суд к своему господину. Иногда при виде ямадутов умирающий даже кричит от страха. И Аджамилу тоже обуял ужас.

К счастью, хотя Аджамила взывал к сыну, он произнес святое имя Нараяны, и тотчас к его смертному одру явились вишнудуты, посланцы Нараяны. В страхе перед путами Ямараджи Аджамила со слезами на глазах повторял имя Господа. Однако на самом деле он вовсе не думал, что повторяет святое имя, — он лишь звал своего сына.