Охотничья луна - Лори Хэндленд

В дни, когда я еще была мисс Тайлер, я делала мелирование, красила губы розовой помадой и носила высокие каблуки. Пришлось сглотнуть, чтобы подавить рвотный рефлекс.

И смотрите, что мне это дало. Шрамы и внутри, и снаружи.

— Зачем вы сжигаете мертвого волка? — спросил он.

Я глянула в костер. Сложно было сказать, что именно я там жгла, но, возможно, этот Дэмьен околачивался тут дольше, чем я думала. Поэтому я выдала ему те же самые сказочки, что обычно скармливала гражданским.

— Я работаю на ДПР.

Он поморщился — как я уже давно поняла, обычная реакция на упоминание Департамента природных ресурсов. Но не повел себя как большинство людей после знакомства — не стал сбегать без оглядки, сверкая пятками, — а продолжил вопросительно сверлить меня взглядом.

— Что? — наконец не выдержала я.

— Почему вы сжигаете волка? Я думал, они под угрозой исчезновения.

— Охраняемый вид.

Его непонимающий взгляд дал понять, что Дэмьен не в курсе тонкостей законодательства по поводу популяции волков. «Охраняемый вид» означал, что волков могут убивать только определенные люди — например, я, — в определенных обстоятельствах. Что же до обстоятельств…

— В окрестностях зафиксирована маленькая проблема с бешенством у волков, — солгала я.

— Правда? — Дэмьен приподнял бровь.

Не поверил? Что-то новенькое. Я очень, очень хорошая лгунья.

— Правда.

Я говорила твердо. Не хочу больше никаких вопросов. Особенно таких, на которые мне сложно отвечать. Вроде того, как мы отличали бешеного волка от зверя, зараженного чем-то другим.

На самом деле, мы бы и не смогли отличить без проверки в Лаборатории Мэдисона. Стандартная процедура ДПР заключалась в следующем: сначала связаться с местным лесничеством, затем с СИЗЖР — Службой инспекции здоровья животных и растений, федеральным агентством, в чью сферу деятельности входят и проблемы заболевших животных.

К счастью, гражданские зачастую не знали установленного порядка действий государственных служб, поэтому обычно моя ложь прокатывала. Помогало, что само слово «бешенство» отпугивало всех. Люди желали уничтожения вируса, предпочтительнее, еще вчера, и если кто-то в форме и с удостоверением был готов броситься в бой, никто не задавал уточняющих вопросов. Все просто уходили с дороги.

Вот только Дэмьен оказался не таким, как все. Он склонил набок голову, и пряди нечесаных волос скользнули по щеке.

— Бешенство? А почему я об этом не слышал?

Я уже многократно озвучивала эту ложь и на этот раз даже не стала задумываться, прежде чем снова её произнести.

— Эта новость не для ушей всех граждан. Поднялась бы паника.

— А. — Он кивнул. — Так вот почему вы не в форме.

— Точно. Нет смысла зря волновать людей. Я обо всем позабочусь, поэтому можете возвращаться в… откуда вы там. — Я нахмурилась. — Откуда вы взялись?

— Из Нью-Йорка.

— Прямо сейчас?

Его губы дернулись в подобии улыбки.

— Нет, изначально.

Это объясняло его легкий акцент — возможно, Бронкс, но не уверена. У девушки из Канзаса, последние несколько лет обитавшей в лесах в погоне за оборотнями, не слишком много возможностей изучать акценты привлекательных ирландцев из Нью-Йорка.

— И давно вы здесь живете? — спросила я и отвернулась, чтобы поворошить угли сучковатой палкой.

— Вы так и не сказали, как вас зовут, — парировал он. — Есть ли у вас какое-нибудь удостоверение?

Я продолжила ворошить угли, думая, что бы сказать. Ничего не изменится, если я скажу ему свое имя. В заднем кармане лежит удостоверение сотрудника ДПР. У сообщества ягер-зухеров имелись колоссальные ресурсы, в некоторых случаях поражавшие воображение. Но почему он так интересуется?

— А вы что, полицейский?

— Вообще-то да.

Я вскрикнула и развернулась. Дэмьен Фицджеральд исчез, словно корова языком слизнула.

Вышедшая на поляну женщина была одета в форму шерифа. Высокая и мощная, что сразу же меня взбесило, она шла с уверенностью, которая мгновенно выдавала в ней человека, способного защитить себя даже без пистолета. Темные волосы были подстрижены коротко, обрамляя привлекательное, но не смазливое лицо.

Она посмотрела на погребальный костер волка, потом на меня.

— Должно быть, вы ягер-зухер.

Глава 3

Недовольно поморщившись, я оглядела поляну и прошипела:

— Тсс!

— Кто, по-вашему, может меня здесь услышать? — удивилась незнакомка. — Неужто еноты?

— Здесь был человек, — нахмурилась я. — Не видели его?

— Нет. Вы что-то бормотали себе под нос, когда я подошла.

— Вот ещё. Здесь был мужчина. — Я взмахнула рукой. — И на нем были брюки.

— Это всегда беспроигрышный вариант.

— И ничего кроме брюк.

— Так даже лучше. Моя последняя встреча в лесу с обнажённым мужчиной стала началом чего-то большого.

— Вообще-то, он не был полностью обнажён.

— Жаль, — пожала плечами моя собеседница. — Куда же он делся?

— Не знаю.

— А вы уверены, что видели мужчину?

Уверена ли я? Да. Несомненно. Я не теряла разума с тех самых пор… как в последний раз его обрела.

— Он сказал, что его зовут Дэмьен Фицджеральд. Не знаете такого?

— Затрудняюсь ответить. Мы с Манденауэром прибыли сюда лишь на прошлой неделе. Но, судя по вашим словам, этот тип явный представитель клуба мохнатых и клыкастых.

До меня наконец-то дошло, о чём она толкует. Она знала о ягер-зухерах, об оборотнях, об Эдварде. Тот якобы парень, которого мне предстояло обучать, оказался девушкой.

— Ты...

— Джесси Маккуэйд. А ты, должно быть, Ли, мой тренер.

Я сердито насупилась. Это мы еще поглядим. Меньше всего на свете мне хотелось обучать эту потрясающе компетентную женщину своим приёмам.

— Значит, ты — Ли, — заключила она.

Я фыркнула.

Она расценила это, как «да».

— Манденауэр ждёт у меня дома. Следуй за мной.

Без всяких «с вашего позволения» она разворошила ногой остатки костра и затоптала угли.

А затем двинулась в том направлении, откуда я пришла.

Я окинула взглядом поляну, но полуголый мужчина исчез.

Я даже прошлась до места, где видела его в последний раз, и, пригнувшись к листве, попыталась рассмотреть следы. Но земля была слишком твёрдой, а обувь на Дэмьене... похоже, отсутствовала.

Раздавшийся неподалёку волчий вой заставил меня подскочить, но волк находился не слишком близко, так что я зашагала за Джесси спокойно, а не припустила рысцой. Не хотелось показывать ей — или им, — насколько я пуглива.