Место для неугодных - Екатерина Леснова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, ты что делаешь? — внезапный оклик заставил оглядеться, я задумалась и просто механически переставляла ноги.
Где-то в конце затолпились люди, колонна начала останавливаться, возницы фургонов натянули поводья.
— Да что же это делается?! А ну отдай!
Я не хотела лезть в толпу, но любопытство потащило меня в ту сторону, куда уже отправились верховые стражники. Двое спрыгнули с лошадей и стали пробираться сквозь пока еще тихо ропочущей толпе.
— А ну разошли, чего встали?! — закричал один из них.
— Господа стражники, да что же это? — причитала женщина средних лет. — Это мои вещи, а он стащил, наверное, когда я спала, — она указывала на небольшой мешок, который держал в руках ухмыляющийся молодой парень с противной улыбкой на лице.
— А ты откуда знаешь, что это твои вещи? А? — он спрятал мешок за спину. — Я их несу от самого Иллеса, здесь все, что у меня осталось.
Парень смотрел открыто, не таясь, а женщина внезапно заморгала часто-часто, будто собираясь заплакать. То ли от шока, то ли от безграничного удивления женщина несколько раз открывала и закрывала беззвучно рот, а потом заговорила со слезами в голосе:
— Да какие ж это твои вещи? Что же у тебя зеркало и расческа с инкрустацией, да два комплекта тонкого нижнего белья? — несмотря на то, что женщина вот-вот была готова заплакать, она не сдавалась и посмотрела на стражников с надеждой.
— А еще там три серебряных, — осклабился парень, — это мне мамка последнее ценное от себя оставила. Наказала продать, коль нужда придет.
Стражники переводили хмурый взгляд с одного спорщика на другого.
— Ну и дурак, — покачал головой стоящий рядом пожилой мужчина с седой бородой, — кто ж тащит в толпе, с которой не первый день идешь.
— Верно, — кивнула женщина, — и три серебряных, которые я сама заработала. Все что осталось от приданого, которое ушло на оплату долгов мужа-покойника.
— Разберемся, — хмуро бросил старший стражник, не без труда забирая мешок у парня, — до города день пути, вот там с вами комендант и разберется.
— Но как же, господа стражники, — непонимающе смотрела на них женщина, — где ж это видано, чтобы у мужика из всех вещей только бабские были?
— А не твое дело, — выдохнул парень, зыркнув на нее зло, — мамка, говорю, оставила.
— Да это ж мои вещи, негодяй! — выкрикнула женщина и в жесте отчаянья попыталась ударить гадко улыбающегося парня.
Женщину удержал второй стражник. Что-то шепнул, что услышала только она. Женщина перестала вырываться и вроде плакать передумала, только нахмурилась еще больше и покрепче притянула мешок побольше, что держала до этого в руках. Наверное, тот мешочек с вещами лежал в ее заплечном, потому что горловина развязана. Она увидела свои вещи в чужих руках и полезла проверять, а не найдя подняла шум.
— Комендант такое не спустит, идиот, — сплюнул дядька.
— Почему? — отважилась спросить.
— Да потому, что такую глупость совершает совсем уж безнадежный дурень, — мужчина глянул на меня, чуть сдвинув брови, но видимо не посчитал наше общение опасным. — А комендант в Радоле, как я слыхал, мужик серьезный, военный из высоких чинов, да и градоправитель тоже. Городок то пусть и маленький, а на границе, да еще и с шахтами, так что сядет этот глупец в тюрьму вместо ссылки. А то и еще хуже, если сегодня бежать надумает.
— Думаете, решит сбежать? — удивилась я.
Это уж совсем отчаянный шаг, за побег вместо ссылки получишь тюремный срок, да не маленький. А найдут быстро, метка просигналит во все близлежащие поселения, и ее увидит любой маг.
— Да как пить дать, — усмехнулся мужик, смотря как разводят спорщиков в разные концы колонны, а стражник забирает мешок с вещами женщины. — Говорю же дурень, здесь кругом ссыльные, тащить здесь вещи глупо, и мало их у людей, и ценного ничего нет, да и вычислят быстро, несмотря на такую толпу.
А я призадумалась над словами дядьки. Логика, конечно, была, но мне кажется все равно бы тащили. Тут же ссыльные и за воровство есть, почему бы им не прихватить чужую вещь? Наверное, чего-то я не поняла в словах мужчины. По мне, так любой в этой толпе мог бы украсть, потому что это и так провинившиеся люди.
К вечеру мы добрались до очередного барака. Этот выглядел новее предыдущих, но внутри все также аскетично. После дневной склоки я решила держаться поближе к страже. Не знаю, будет ли что-то, но внутри поселилась какая-то тревога. Поэтому легла как можно ближе к мужчинам. Они внимания не обращали на ссыльных, тихо переговариваясь между собой. Наскоро перекусив безвкусной кашей, ополоснув лицо и руки, я пристроилась спать. Чемодан держала чуть ли не в обнимку, попробовала устроить его под голову, но было неудобно, поэтому обхватила руками и накрылась плащом. Сон был муторным, снилась какая-то чушь, я не могла расслабиться, поэтому часто просыпалась. Вокруг все спали, на стенах тускло горели масляные лампы, на современные на основе минерала орты никто не стал здесь разорятся. Когда я в очередной раз открыла глаза, то в дальнем углу мне померещилась тень, которая вдоль стены кралась на выход. Наверное, кто-то захотел в туалет, ничего не обычного. Однако, заснуть снова никак не получалось, и я просто лежала. В голове мыслей не было, только напряжение, которое никак не отпускало. Ноги гудели, тело было ватным. Вот бы сейчас отдохнуть на удобной кровати, чисто вымытой, укрыться теплым одеялом, а утром вместо пустой каши, вкусная булочка и ароматный кофе или хотя бы чай. Запах дыма я почувствовала сразу, но сначала подумала, что это зачадили лампы. Но потом запах стал навязчивее, и я открыла глаза и села, оглядываясь. Лампы горели тускло и ровно, а вот в дальнем углу, где мне померещилась тень, мне показалось что появился белесый туман. Туман? Я никак не могла связать эту серо-белесую дымку с запахом гари. А потом в голове вспыхнуло: «Дым! Пожар!» В том конце появилось шевеление. Затем возня стала интенсивнее, а потом раздались крики: "Пожар! Пожар!" Что тут началось! Люди вскакивали, начали метаться. Дым тоже стал заметнее и потихоньку расползался. Я сначала испугалась, но паника мне не поможет. Осталась на месте рядом со стражниками, которые быстро разделились и начали выводить людей. Люди не желали быть организованными, они лезли, толкались и
