Последний Дон Кихот - Марина Дяченко

Так надо, молча говорил дон Диего. (Альдонса отлично помнила его - они с Алонсо уже были мужем и женой, когда однажды двадцать восьмого июля Диего Кихано ушел в свое странствие). Так надо, терпи. Будь достойной подставкой для статуи прекрасной Дульсинеи...

- Сеньор Карраско, - сообщила Фелиса.

Альдонса нахмурилась. Сказаться больной? Уйти к себе?

Это была бы слабость, в Альдонсином роду не водилось слабачек. А как ее свекровь, мать Алонсо, шла за гробом своего замученного мужа? Прямая, как гвадаррамское веретено, с невозмутимым, будто высеченным из мрамора лицом...

И той же ночью умерла от сердечного приступа.

- Добрый день, милейший Алонсо, - юнец Карраско уже стоял в дверях. Добрый день, дорогая Альдонса... О-о-о, так это и есть наш оруженосец?

- Это не вполне ваш оруженосец, - отозвался Алонсо с недоброй улыбкой. - Это наш оруженосец, любезный Самсон... Присаживайтесь. Фелиса, еще один прибор...

Санчо, это Самсон Карраско, друг семьи.

* * *

Карраско переминался с ноги на ногу:

- Нет-нет, Алонсо, я не хотел бы... у вас домашний, в некотором роде семейный ужин... Я всего на минутку, Алонсо, можно вас на пару слов?

- Я слушаю, - Алонсо пожал плечами. - Здесь все свои.

- Алонсо, - гость замялся, - вы жаловались на бессонницу, так я добыл для вас великолепное снотворное! Куда лучше обыкновенной цикорной воды!

И торжественно замолчал, очевидно, дожидаясь похвалы.

- Он прекрасно спит, - холодно сообщила Альдонса. - Можете мне поверить, он спит, как ребенок.

Карраско не смутился:

- Очень хорошо, дорогая Альдонса, это просто прекрасно... Но волнения, но магнитные бури, изменение атмосферного давления - это все очень влияет на людей, подобный нашему Алонсо. Я сам в такие дни плохо сплю, что уж говорить о...

Он запнулся. Вздохнул; обернулся к Пансе:

- Санчо, любезный Санчо! С вами мне надо тоже переговорить... Потом, конечно.

Потом. Вы ведь будете сопровождать нашего идальго в походе, а странствия рыцаря - это не прогулка за грибами, здесь может быть много непредвиденных случаев, ситуаций, травм как физических, так и моральных... А я чувствую ответственность за здоровье Алонсо. За его душевное здоровье.

Алонсо весело подмигнул:

- Самсон, за последнюю неделю ты похудел и плохо выглядишь. Нельзя, чтобы доктор, переживая за пациента, сам угодил на больничную койку...

- Я успокоюсь только тогда, когда ваш поход благополучно завершится, отрезал Карраско, взгромождаясь за стол прямо напротив Санчо. Чуть поспешно кивнул Фелисе, предлагая наполнить его бокал. Выпил; промокнул салфеткой губы:

- Санчо... На вас ложится большая ответственность. Я научу вас некоторым тестам.

- Отправлялся бы ты с нами, - предложил Алонсо, отхлебывая от своего бокала.

- Я рад, что ты еще способен шутить, Алонсо... - кисло улыбнулся Карраско. - Санчо, запомните: вы с вашим хозяином должны видеть одно и то же. Если вы увидите мельницы - Дон-Кихот смело может с ними сражаться. Но если вы будете видеть мельницы, а сеньор Кихано - великанов, тогда срочно надо возвращаться назад, это я вам как доктор говорю...

Санчо перевел наивный взгляд с гостя на хозяина и обратно, вздохнул, развел руками:

- Сеньор Алонсо, не понимаю, чего от меня хочет этот господин...

Карраско нахмурился.

- Видите ли, Санчо, - Алонсо примиряюще улыбнулся. - Семейство Карраско - друзья семьи Кихано... Эта дружба длится вот уже несколько столетий.

Альдонса хмыкнула.

- Я психиатр, - сварливо сообщил Карраско. - То есть я начинающий психиатр, но мой отец, тоже Самсон Карраско, он был светилом психиатрии. Он наблюдал еще дедушку нашего Алонсо, и уж конечно, он наблюдал его отца... У меня есть архивы двухсотлетней давности! Для психиатрии очень важны наследственные связи, и, зная историю семьи Кихано, я могу многое предсказать... - тут он сжал губы и скорбно покачал головой. Наследственность... Вы понимаете? У семьи Кихано такая наследственность, что...

И Карраско сложил брови домиком, а Санчо обернулся к портретам на стене - теперь он разглядывал их с подозрением, будто желая отыскать искорку сумасшествия в печальных глазах предков Алонсо.

- Санчо, не принимайте все это слишком близко к сердцу, - вкрадчиво сказала Альдонса. - Так называемая психиатрия больше здоровых сделала больными, чем больных - здоровыми. На самом деле слухи о так называемом безумии Рыцаря Печального Образа сильно преувеличены.

- Так ли преувеличены, дорогая Альдонса? - не сдавался Карраско. - Еще в детстве отец заставлял меня на память заучивать отрывки из медицинских статей, в частности такое вот определение: "Безумие Дон-Кихота носит характер паранойяльного бреда. При этом бред носит систематизированный характер.

Бредовыми являются не идеальные нравственные устремления Дон-Кихота, а форма и способы их исполнения. Можно думать, что у благородного рыцаря наступило возрастное снижение психики, проявляющееся в сентиментальности, неадекватном восприятии рыцарских романов, неспособности реально оценивать свои физические возможности".

- Это безграмотно, - поморщился Алонсо. - Самсон, я не знаю как насчет медицины, но в грамматическом отношении этот отрывок ниже всякой критики.

Безумие носит характер, бред тоже носит характер... Кто кого носит?

- Уж лучше чирей на заду, чем лекарь в доме, - невозмутимо добавил Санчо. - Потому как чирей лопнет, а лекарь, пока не уморит - не отступится...

Карраско глянул на него с плохо скрываемым презрением:

- Ладно, сеньор Санчо, "лекарям", как вы изволили выразиться, можно не доверять... Но источник, которому принято верить... надеюсь, понятно, о какой книге я говорю? Так вот в этой книге написано буквально следующее: "...мозги его высохли, и он совсем рехнулся". Рехнулся! А сегодня, в свете достижений современной науки можно смело утверждать, что у несчастного прародителя Дон-Кихотов имела место вялотекущая паранойяльная шизофрения, осложненная атеросклерозом!

Некоторое время над столом стояла тишина. Санчо готов был ввернуть присказку - но в последний момент осекся. Не решился.

- Возможно, Рыцарь Печального Образа был действительно оригинален в поступках, - мягко сказала Альдонса. - Но те совершенно здравомыслящие люди, которые издевались над ним, лицедействовали перед ним и играли с ним в "Дон-Кихота" - неизмеримо хуже.

Это она напрасно, подумал Алонсо. Самсона можно терпеть, иногда его общество занимательно, но намекать ему на роль его предков в истории донкихотства...

- Сеньора Альдонса! - шипящим шепотом начал Карраско. - Вот уже не в первый раз я слышу... - он махнул рукой гобелену, будто призывая его в свидетели. - Все эти сказки о том, что мой предок Карраско, в честь которого меня назвали Самсоном... что этот достойный человек будто бы погубил Рыцаря Печального Образа - все это ложь! - Карраско обернулся к Санчо, и указующий перст едва не уперся оруженосцу в грудь. - Он спас его! Он его спасал, немощного старца, спасал, возвращая домой... Да, он в какой-то степени лицедействовал, представившись Рыцарем Белой Луны, но Дон-Кихота он одолел в честном поединке! И что бы не говорили некоторые...