21 век (Пособие для пользователя) - Алекс Грин

Надо сказать, что процесс колонизации нельзя трактовать однозначно негативно, как это делали марксистско-ленинские мудрецы. Безусловно, негативные явления в нем присутствовали и иногда - в крайней степени. Но были и не только они. Так, к примеру, на территории британских колоний английская администрация активно боролась с такими "самобытными народными традициями" как людоедство, охота за головами, сжигание живых женщин в случае смерти мужа и т.д.

Кстати, после получения Индией независимости обычай сжигания вдов был там возрожден. В соединении с другим распространенным в этой стране явлением - выдачей совсем юных девушек за состоятельных мужей преклонного возраста это нередко приводило к тому, что среди загоняемых на костер вдов оказывались и едва-едва начинавшие жизнь.

Среди народов колоний нередко происходили позитивные перемены в сферах быта, санитарии и гигиены, борьбы с эпидемиями, доступа к практически полезным знаниям... Но взвешивание всех "за" и "против" в вопросе европейского колониализма не входит в задачу нашего очерка. Мы можем лишь констатировать, что это было явление сложное, неоднозначное, и порожденное сложившейся к тому времени единой европейской культурной традицией.

И сейчас нам важно рассмотреть ту маленькую трещину, которую создала в мощном фундаменте этой традиции п-волна 1881-1892.

Критически важным в создании этой трещины оказался не рост национализма в европейских массах, начавшийся под влиянием новой п-волны, и вылившийся, к примеру, в печально знаменитые еврейские погромы в России в 1881 году. Энергия п-волны вторглась в души широких масс, но сознание их оставалось в кругу прежних идей и образов. Даже погромщики (какой трагический парадокс!) оправдывали свои действия, приписывая евреям нарушение библейских заповедей (ритуальные убийства христианских младенцев и т.п.).

И лишь один человек позволил вернувшейся из загадочных глубин энергии, и рожденным ею идеям образам, войти в свое сознание полностью и целиком. Ему не удалось найти влиятельных единомышленников при жизни. Да и закончилась она в клинике для душевнобольных.

Что успел сделать Фридрих Ницше, "первый имморалист" как он сам себя называл? Все его маневры совершались лишь на бумаге, там и одерживались все его чисто бумажные победы - над фундаментальными европейскими культурными ценностями, общепринятыми представлениями о морали, и о путях исторического прогресса.

Три его самые важные книги - "Так говорил Заратустра" (писалась и издавалась частями с 1883 по 1885 год), "По ту сторону добра и зла" (1886 г.), "Воля к власти" (1889) - это всего лишь борьба идей, а не людей. Мощное, но совершенно бескровное и бескорыстное философское побоище.

Но если мы посмотрим на три ближайшие друг к другу парахрон-волны (1881-1892, 1905-1916, 1929-1940) как на три части некой целостности, мы совершенно по иному оценим смысл и значение этих книг...

9. Пейзаж с двумя цаплями

Конечно, нам скажут, что Ницше был глубок и сложен, а Гитлер понял его слишком прямолинейно, огрубил, упростил и в результате - исказил. Но, так или иначе, а без нескольких фрагментов из "Так говорил Заратустра" нам не обойтись.

"Сострадание и называется сегодня добродетелью у всех маленьких людей... через головы их смотрю я вдаль... Все они - маленькие доброжелательные серые людишки.

Как цапля, закинув голову, глядит с презрением на мелкие пруды, так смотрю я на копошащуюся безликую массу ничтожных желаний и душ".

"Как низко опустился мир

В блудницу превратился Рим,

Во всем упадок и развал,

Пал Цезарь до скота,

Сам Бог евреем стал!"

"Добрые никогда не говорят правды; для духа быть добрым - болезнь... Все, что у добрых зовется злом, должно воссоединиться, дабы родилась единая истина: о братья мои, достаточно ли злы вы для этой истины?"

"... падающее - подтолкни! Все нынешнее падает и разрушается: кто станет поддерживать его! Я же, я хочу еще и подтолкнуть его!"

"Смотрите же, как народ стал подражать торгашам, извлекая малейшую выгоду из всякого мусора!

Они подсматривают друг за другом - и это у них называется "добрым соседством". О, блаженные далекие времена, когда народ говорил себе: "Я хочу быть господином над народами!"

Ибо, братья мои: лучшее должно господствовать! А где учение гласит иначе, там лучших не хватает".

"... теперь - царство толпы... Толпа же - это мешанина и неразбериха.

У них все перемешано: святой с негодяем, дворянин с евреем, и все зверье из Ноева ковчега".

"Такими я хочу видеть мужчину и женщину: его - способным к войне, ее к деторождению... "

"Вы утверждаете, что благая цель освящает даже войну? Я же говорю вам: только благо войны освящает всякую цель.

Война и мужество совершили больше великого, чем любовь к ближнему".

"Восстание - это доблесть рабов. Да будет вашей доблестью послушание!

Так живите жизнью повиновения и войны! Что толку в долгой жизни!"

"Эй, вы, высшие люди, - бессмысленно моргая, говорит чернь, - нет никаких высших, мы все равны, человек есть человек, и перед Богом мы все равны!"

Перед Богом! Но теперь этот Бог умер...

О, высшие люди, этот Бог был вашей величайшей опасностью.

Только с тех пор, как он лег в могилу, вы воскресли.

Только теперь наступает Великий Полдень, только теперь высший человек становится господином".

Разумеется, все эти мысли можно понимать более глубоко и криволинейно, чем это сделал Гитлер. И все же, мы не можем не заметить, что между двумя "кандидатами в высшие люди" существует некоторый резонанс.

10. Тройной прыжок пан-германизма

А теперь - три п-волны крупным планом.

1881-1892. Эта волна - время выхода основных работ Фридриха Ницше.

В этих работах, помимо интересных и действительно притягательных мыслей, впервые в новой европейской истории всплывает комплекс идей, который в п-волне 1929-1940 будет полностью использован при построении национал-социалистического общества в Германии.

Вот некоторые из постулатов революционного ницшеанского имморализма:

- Идея равенства людей - глупая фикция. Они делятся на "маленьких людей", достойных лишь презрения, и "высших людей", чья цель - стремиться стать "сверхчеловеком"

- "Высшие люди" должны полностью "освободиться" от традиционной морали, и - прежде всего - от сострадания. Мораль и сострадание - это признаки неполноценных "маленьких людей"

- Не равны не только люди, но и народы. Сильный народ должен властвовать над слабым. И вовсе не с целью "цивилизаторской миссии" и приобщения к каким-то "прогрессивным культурным ценностям". Какие могут быть общие ценности у мелких и малодушных рабов и у возвышенных господ?

- Несостоятельной объявляется не только идея добрососедского сосуществования народов, совместно идущих к миру и прогрессу, но и сами идеи прогресса и мира. Период развития Европы под знаком библейских ценностей объявляется периодом деградации. А война провозглашается не только допустимым явлением, но и необходимым элементом подлинного развития...

И хотя во времена Ницше Германия уже была объединившейся, сильной и благосклонно относящейся к идеям национализма - это был национализм добропорядочных обывателей, прочно вписанных в общеевропейские культурные традиции, и даже не помышлявших о возможности разрыва с ними.

Идеи Ницше были слишком радикальными не только для его соотечественников, но и для него самого. Нарастающее внутреннее напряжение заканчивается полным, саморазрушительным безумием. С-волна 1893-1904 безвозвратно уносит немецкого философа в сумасшедший дом, где он и умирает в 1900-м году...

1905-1916. Немецкий милитаризм все сильнее играет своими мышцами. Работы Ницше в это время уже не просто получают известность, а становятся объектом яростных, иногда скандальных споров.

С-волна 1917-1928 швыряет Германию в реальность позорных поражений и хронической нищеты.

1929-1940. Адольф Гитлер, любимым автором которого был Фридрих Ницше, создает в Германии общество "нового типа". Нацистские вожди официально возводят Ницше в ранг "культового" писателя и провозвестника "арийского возрождения".

В стране полным ходом идет эксперимент по воспитанию освобожденных от морали "сверхчеловеков". В результате, правда, появляются существа, метко названные одним из русских писателей "недосверхчеловеками".

С-волна 1941-1952 возвращает Германию в реальность развалин и позора. Нацистских преступников судит весь мир.

И только послевоенный Нюренбергский процесс делает очевидной для демократических стран невероятную действительность тоталитарного террора и концлагерей. Да, многие люди на Западе до последних дней войны, несмотря на неоднократно появляющиеся сообщения, не могли поверить, понять и представить подлинный размах и масштабы нацистской индустрии смерти.

Таким же "потусторонним" для традиционной западной морали оказался и беспрецедентный цинизм геббельсовской пропаганды.