Город, где гаснут фонари - Инна Владимирова

Девушка замолчала, обдумывая услышанное. Думала ли она когда-нибудь, что ее будет преследовать один бандит, а другой будет ее зачем-то защищать? Нет, конечно же. От девяностых всякого можно было ожидать, но Даша не думала, что это коснётся прямо ее.

Переведя задумчивый взгляд на молодого человека, она внимательно посмотрела на его лицо. Хоть он и успокоил ее, заверив, что все будет хорошо и он скоро разрулит эту проблему с Заречным, но… Ей было как-то не совсем уютно рядом с ним, что-то смущало ее в этом Артеме, но она не могла никак понять, что именно.

Как будто услышав ее мысли, Артем поднялся с места и, схватив свою кружку, ушел вглубь квартиры, и Даша осталась в кухне одна — правда, это чувство неуютности никуда не ушло. Отхлебнув горячий чай из своей чашки, она поняла, почему парень поморщился, — тот был до ужаса крепкий, так что вкус отдавал горечью. Окинув взглядом небольшую кухню, Даша попыталась высмотреть заветную сахарницу, но так и не заметила ничего, что могло бы ее напоминать. Вздохнула и сделала еще один глоток — придется пить так, потому что лазить по шкафам в незнакомом доме в поисках сахара она не хотела.

Внезапно в прихожей раздался телефонный звонок, и девушка услышала, как загрохотали шаги Артема в коридоре. Поговорив негромко о чём-то пару секунд, он бросил трубку и вернулся в кухню, на ходу надевая свою кожаную куртку.

— Я поеду к Заречному, — закинув пустую чашку в раковину, начал быстро объяснять он, — а ты пока посиди тут. Бежать не пытайся, я тебя все равно запру и дверь ты никак не откроешь. Жрать захочешь — поищи в холодильнике. Деньги и ценности всякие можешь не искать, здесь ничего нет, что вынести можно. В спальню не лезь. В общем, делай, что хочешь, но не шуми особо и не бери трубку, если кто звонить будет. Все поняла?

— Угу, — для убедительности Даша даже кивнула.

— Скоро вернусь, — на прощание бросил Артем и через пару секунд за ним захлопнулась входная дверь, а замке щелкнул ключ.

Встав со своего места, девушка прильнула к окну, пытаясь разглядеть вышедшего из подъезда парня, но как назло окна квартиры выходили на другую сторону дома, так что эта затея не увенчалась успехом. Вздохнув, Даша подхватила свою чашку и решила немного осмотреться в квартире — не сидеть же ей теперь все время в кухне, ожидая, когда Артем соизволит явиться и отпустить ее.

Пройдя мимо закрытой двери, которая, наверняка, и вела в спальню, в которую он сказал ей не заходить, девушка зашла в небольшую гостиную. Включив торшер, Даша прошлась по комнате, с интересом рассматривая самые обыкновенные диван с застилавшим его пледом, два кресла с нелепыми деревянными ножками, забитую книгами и посудой стенку, в которой стоял и телевизор. На подоконнике среди полузасохших фикусов и герани выглядывал красный «Сириус». На небольшом столике у кресла лежала свернутая газета почти месячной давности. На стене тикали здоровенные настенные часы в форме наручных.

Что больше всего смутило Дашу, так это то, что по квартире ничего нельзя было сказать о ее хозяине. Вроде бы все то же самое, что и у всех, но здесь не то, что не чувствовалось присутствие женской руки, а даже Артема. Как будто здесь не жили, а существовали.

Посидев на диване пару минут и допив свой чай, девушка поняла, что точно не сможет сдержаться, поэтому резко поднялась и решительно зашагала к спальне. Запретный плод — сладок, ведь так? Так вот ей казалось, что в той комнате ей прям медом намазано и она должна обязательно заглянуть туда. Толкнув неожиданно легко поддавшуюся дверь, Даша заглянула в слабо освещенную настольной лампой комнату и осторожно огляделась.

Взгляд ее прошелся по висящим на столом медалям за какие-то спортивные достижения, нескольким фотографиям на стене, заваленному какими-то книжками столу с лампой, незастеленной кровати с каким-то нелепым клетчатым постельным бельем и остановился на шкафе с распахнутыми дверцами. Ее внимание привлекла одна конкретная вещь — пятнистая куртка защитного цвета с меховым воротником, на спине которой было написано «ОМОН». Увидев ее, девушка поджала губы, вынырнула из комнаты, громко захлопнула за собой дверь спальни и прислонилась к ней лбом, чертыхнувшись себе под нос.

— Сука! — вскрикнула Даша, со злости ударив кулаком по дверному косяку.

А ведь она с самого начала поняла, что с этим Артемом что-то не так…

Глава 3

Ещё раз взглянув на ящик, где лежали столовые приборы, в том числе и ножи, Даша вздохнула, закрыла глаза и устало потёрла переносицу. Эта ночь выдалась для неё слишком долгой…

Сначала, после того, как она нашла эту проклятую куртку, она металась по квартире, никак не находя себе места. Потом уселась на табуретке в кухне, поджав под себя ноги, и попыталась хоть немного успокоиться и разобраться во всем.

О слухе, что иногда в бандитские банды затесываются менты или люди, которые на них работают, а потом сливают все информацию в соответствующие органы, девушка конечно же слышала, но не думала, что это правда. Да и к тому же, она не думала, что менты будут играть так мелко. Даша считала, что внедряются в крупные и серьезные ОПГ, а не в подростковые банды, которые помогают крышевать ларьки. Или они тоже начинают с малого? Почему не внедриться к тому же Заречному — он-то явно фигура покрупнее?

Но если в историю с внедрением сотрудника в ряды бандитов она ещё могла как-то поверить, то почему она сейчас сидит в чужой кухне? Какой смысл сотруднику милиции похищать ее? Да, истории о похищениях чьих-то детей отрядами особого назначения ради выкупа по запросам тех же ОПГ она тоже слышала. Вот только она не дочь кого-то влиятельного или в ком могут заинтересоваться бандиты, да и никто за неё выкуп никогда не заплатит… Так зачем Артему было ее увозить? Или это новый способ у милиции в борьбе с молодежью, которая собирается на квартирах и устраивает там черт знает что? И Заречный всего лишь прикрытие? Тогда почему он сразу не отвёз ее в отделение и не оформил по всем правилам? Зачем было везти ее к себе домой? Или что это, какая-нибудь явочная квартира…

Даша ничего не понимала. Бандитские разборки, разговоры с Артёмом, сидение в его кухне и омоновская куртка никак не вязались