Рыжий дракон: Рождённая пылать (СИ) - Савченко Лена

Жил в подвале дворца, в небольшой коморке с одной только кроватью и сундуком для не многочисленных вещей. Веру было запрещено показываться на глаза на верхних этажах.

- Мне нужна твоя помощь, - с ходу начала дева, только толкнув дверцу и пригнувшись, что бы зайти в комнату, - Я сегодня поймала дракона. Нужно ее разговорить.

Амбал сидел на своей койке, скрестив руки и прикрыв глаза. Губы его шевелились едва заметно: сухие, слишком крупные даже для такого лица. Да и весь Вернер был не складным, огромным и даже угловатым.

- Я знаю, моя королева, - глухо отозвался палач, поднимаясь на ноги, - Мне уже сказали.

Игрит сдержалась, что бы не поморщится. Если сейчас по дворцу могут поползти слухи, могут дойти и до Отца. Чем черт не шутит, вдруг старик решиться на вылазку из своих покоев в темницу? Валькирия не могла ручаться за то, что он отреагирует на весть о старшей дочери так, как ей было нужно.

- Тогда идем? - она улыбнулась, - Эта девочка, так что все будет просто. Не пройдет и часа, как ты будешь свободен.

Вернер дернулся, но все же последовал на златовласой девой. Игрит не могла видеть, как уголок некрасивого рта дернулся в слабом подобии улыбке. Он успел.

Портальная установка, располагающаяся дальше по коридору, перенесла их в темницу. Дверей здесь не было, только вентиляция, что бы узники все таки оставались живы и не задохнулись ненароком. Теперь уже валькирия откровенно сморщила нос, брезгливо оглядываясь по сторонам. Отвратительное место, куда попадали не менее отвратительные люди всегда было ей противно. А для Вернера это было едва не домом.

Рыжая полукровка забилась в угол, подтянув под себя колени, но все равно старалась казаться грозной. Игрит улыбнулась

- Так где Вальхела, выродок?

- Не знаю.

Ответ был тихим, нервным и слишком быстрым. Валькирия снова улыбнулась, подошла к решетке в плотную и окинула создание оценивающим взглядом. Хорошее тело, которое наверняка никогда не знало шрамов и издевательств. Девчонку можно было даже назвать красивой, если бы не участок кожи на щеке, покрытый чешуёй. Она же проступала на плечах и спускалась на лопатки, это Игрит заметила еще на холмах. Полукровка, вот только с кем? Драконы вообще крайне плохо смешивались с другими расами, а рыжий цвет волос мог указывать на двух - либо феникс, либо человек. И невесть что хуже, потому что одни - это неконтролируемые имбецилы, слишком вспыльчивые и самовлюбленные, а люди - просто жалкие отбросы природы. Но сильно валькирию это не волновало - в любом случае жалкое подобие воина.

- Видишь этого аса? Хочешь, что бы он с тобой поболтал? Вернер крайне любит поговорить, знаешь ли.

«Заторможенная какая-то» - раздраженно подумалось Игрит. Пленница не спешила отвечать, не бросалась к ней под на ноги и даже не шипела в лицо ругательства. Обычно пойманные вели себя именно так, а эта дракониха просто сжалась, смотрела с ужасом на ее спутника, обхватив себя руками за плечи, но молчала.

- Займись, - бросила валькирия Веру, махнув рукой, - Делай что хочешь, но не смей ее убивать. Она должна рассказать где моя сестра.

С этими словами она щелкнула пальцами и растворилась в открывшемся портале.

Страшно? Еще как. Но сама виновата. Никто меня за язык не тянул, а шпион из меня никакой. Они бы быстро поняли, что мне и правда просто не повезло и отпустили бы. А теперь оставалось только стоически молчать. Разумеется, вряд ли я выдержу все - тут старалась быть с собой предельно честной. Никогда не испытывала сильной боли, кроме того превращения, но разве могла она меня закалить в достаточной мере для пыток?

Загнанным зверьком я смотрела на этого огромного монстра. Думала, что все в Асгарде красивы, но нет, вот оно, исключение. Уродом мужчину было не назвать, но матушка природа явно ему не благоволила, когда формировала внешность. Странно смотрящиеся глаза, которые тут же напомнили о Рамоне и я решила, что все таки он вполне себе обычный. Одна пара и ладно.

Я набрала в грудь побольше воздуха, когда часть решетки отделилась и отъехала в сторону по неприметным рельсам. Он, видимо тот самый Вернер, надвигался тяжело и во взгляде не читалось почти никаких эмоций. Легкого сожаления было слишком мало, что бы устраивать театр и просить его отпустить, помочь сбежать или что-то из этого разряда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Прости.

Мужчина резко нагнулся, схватив меня за горло и поднял над землей: дыхание хрипом вырывалось из груди, я старалась цепляться и царапать сильные руки, но, как и ожидаемо, ничего не выходило. Магия все так же не отзывалась,  оружие не вытащить. Терпеть, Фиджи? Терпеть.

Я уже старательно рылась в этих путах, кое как ухватив энергию на подсознательном уровне и тщательно изучала каждую визуализированную черточку сложной руны до того времени, как вернулась златовласая. Даже имени ее не знала, но очевидно, что важная особа. Простушки таким тоном не говорят, палачей не приводят и уж точно не носят таких украшений. Сейчас голову валькирии венчала утонченная диадема из переплетений золотых, тонких прутоков, пластин, усыпанными мелкими камнями. А как же великая философия о том, что воин не должен носить драгоценности, потому что должен выделятся только подвигами? Прежде чем словить первый удар, я закатила глаза, прячась.

В Сознании было пусто. Одна единственная комната была огромной, с нереально высоким потолком. Круглая, с нишами, тянувшимися кольцом и массивными колоннами, подпирающими своды. И тут было темно,  ни единого источника света и только сами стены будто мерцали голубоватым свечением. Путь сюда я нашла, пока искала на себе путы. Заодно поняла, что Сознание и правда можно не плохо использовать. Сейчас в теле осталась плохо слепленная копия разума, которая кричала и охала, до меня боль доносилась через раз, но все равно я стискивала зубы и шипела. Когда вернусь туда - может не сладко, потому что наверняка каждая клеточка будет ныть, зато я нашла способ побега. Сложный, муторный, но нашла.

Для начала он просто избивал меня Через двадцать минут моих криков,  его рычания ругательств, и смешивающихся вопросов, распутывать руну стало еще сложнее. Я и без того ровно ничерта в этом не смыслила и жалела, что отмахивалась от поучений Голендуса в свое время, так еще и постоянная боль подливала масло в огонь. Доставалось особенно ребрам. Ныла левая рука. Я старалась абстрагироваться от этого, перестать чувствовать, на худой конец метнулась к ощущениям, решив, что уж лучше я буду в полной мере ощущать атмосферу камеры, чем чувствовать боль. Все попытки вялого сопротивления в виде пинков куда придется были пресечены на корню.

Оставалось только терпеть и выпускать это из себя вместе со сдавленными криками. Рука у Вера оказалась еще и тяжелой и уже оставила несколько ссадин на щеке. Ситуация ухудшалась с каждой секундой, но стало совсем плохо, когда меня вытянуло обратно в тело.

Глава 3

- Хватит! - всхлипывала я, стараясь отползти, - Пожалуйста, хватит!

Меня не слушали, разумеется. В определенный момент я даже потеряла счет времени, в прошлый его визит, кажется, отрубилась. Теперь царапала пряжкой от ремня портупеи стены всякий раз, как приходила в себя. Черточек было девять.

Не берусь утверждать, что это количество дней. Во-первых, я не знаю количество часов, отведенных в Асгарде под сутки, во-вторых - не уверена, что по этим обморокам и обрывочным снам можно вообще об этом судить. Понятие "время" смазалось и расползлось, отгородив меня от того, что творилось на поверхности. Был только Вернер, ненавистный Вернер, и боль. Сначала даже тупая, простые побои, которые я с грехом по полам выдерживала, скуля и воя. Забивалась в угол камеры когда он уходил, если не проваливалась в небытие, подносила трясущиеся руки к лицу и истерически рыдала. Обнаружила, что некоторые участки кожи покрылись чешуей, с чего стало отдельно не по себе. Если удаться сбежать, что тогда? Выдавать себя за любую другую чешуйчатую расу? Таких было много, оправдания внешности отыскать было вполне возможно, но черт возьми! Обида грызла меня не хуже зверя. Обида, страх и отчаяние.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})