Захватчики из Центра - Брайан Стэблфорд

Пока она изучала меня своими черными глазами, на лице ее не отражалось никакой ответной реакции. У нее была миниатюрная фигурка — ростом не выше метра шестидесяти пяти, — и даже с учетом того, что я сидел, а она передо мной стояла, наши глаза находились примерно на одном уровне.

— Значит, не дезертир? — спросила она. — Тогда что вы делали во время войны, мистер Руссо?

То был удар ниже пояса. Чего от меня хотели — чтобы я бросился домой в ту же минуту, когда узнал, что у нас начались серьезные боевые действия? Задавать этот вопрос вслух не требовалось. Понятно, что ответ наверняка был «да».

На Асгарде война всегда казалась какой-то далекой, и в том космополитичном мире легко было поддаться мировоззрению тетраксов. А это значит рассматривать и землян, и саламандров как две равнозначные банды варваров, которые сами не ведают, что творят.

— Мне надо кому-нибудь рассказать всю историю со своих позиций, — произнес я вежливо, но твердо.

Докторша выбросила ватку в мусоросборник и закрыла сумку.

— Я посмотрю, что можно для вас сделать, — пообещала она. — Но не думаю, что вам от этого будет какая-то польза.

У меня было мрачное предчувствие, что она права.

Хлопоты доктора Кимуры насчет меня принесли определенные плоды. Она, должно быть, пошла прямиком к руководству, потому что следующим, кто нанес мне визит, был главный человек на планетоиде. Звали его Аюб Хан. Он был высокого роста и солидного вида, с небрежной грацией в движениях. У меня сложилось впечатление, что ему от роду положено быть главным, где бы он ни находился на планетоиде или на целой планете.

— Мне очень жаль, — произнес он с видимым участием, — что от имени Солнечной системы нам пришлось встретить вас столь печальным образом. Мы понимаем, что вы только что вышли из, так сказать, "добровольного одиночного заключения" и что, к несчастью, вам пришлось вновь ему подвергнуться, теперь не по своей воле. Но у нас связаны руки. Военно-космические силы утверждают, что вопрос этот находится исключительно в их юрисдикции, и у них есть для этого основания.

— На Асгарде меня забрали в армию в результате ложного обвинения в совершении преступления, — сказал я ему, заранее понимая тщетность своих потуг. — Мои услуги были предметом кабального договора, по которому я мог попасть в рабство к людям, подставившим меня. Со временем правда выплыла на поверхность, и по тетронским законам подписанный мной контракт стал недействителен. Подразделение военно-космических сил выполнило свою задачу, после чего мне был выдан официальный документ об увольнении из армии. Я вовсе не дезертир; у них нет права арестовывать меня.

Хан только пожал плечами:

— Тетронские законы здесь не действуют, мистер Руссо. Данный случай должен быть рассмотрен в соответствии с законодательством Объединенных Наций. Я уверен, что трибунал примет к сведению все относящиеся к делу факты.

— А что, дезертиров нынче расстреливают? — поинтересовался я.

— Крайне редко, — заверил меня он. — В большинстве случаев пойманные дезертиры просто дослуживают свой срок в штрафном батальоне.

— Отличная перспектива, — мрачно произнес я.

— Враг побежден, но у военно-космических сил еще много работы, подчеркнул он. — После межзвездной войны вокруг такая разруха! Нашим колониям надо заново отстраиваться, и об оставшихся саламандрах тоже необходимо позаботиться. Даже в штрафном батальоне у вас будет полезная и ответственная работа.

Не скажу, чтобы эти радужные перспективы вызвали во мне большое воодушевление.

— Мистер Руссо, — мягко произнес он, — мы все очень рады считать вас на Весельчаке своим гостем, невзирая на реальные обстоятельства. За еду и пользование информационными сетями платы мы с вас не возьмем. Но законы одинаковы как для вас, так и для нас, поэтому мы обязаны действовать в рамках, определяемых обстоятельствами.

Он очень сильно напоминал мне моего последнего тюремного охранника Акилу-69, который тоже был до щепетильности вежлив.

— Очень признателен, — ответил я довольно неискренне. — Мне хотелось бы, если можно, задать несколько вопросов. Насколько я понимаю, военно-космические силы были заранее предупреждены, что я направляюсь в вашу систему, и инструкции относительно моей встречи были получены загодя. Это так?

— Полагаю, да.

— А вам случайно не известно, откуда они узнали о моем прибытии? До того, как я выключил пространственный компрессор, корабль идентифицировать было невозможно, а сам я никаких упреждающих сообщений не посылал. Кто проинформировал их обо мне?

— Понятия не имею, — без тени смущения ответил он. — Насколько я понимаю, информация о вашем прибытии должна была поступить из точки вашего отправления, когда вы находились в пути.

До этого я и сам догадался. Гиперпространственный информационный импульс легко опередит любой находящийся в полете корабль. Но посылка этих импульсов чрезвычайно дорогое удовольствие, и ими пользуются весьма редко. Сюзарма Лир послать его не могла, потому что ее корабль вылетел с Асгарда задолго до моего. Она уже несколько месяцев как должна была прибыть в Солнечную систему. Ответственность за объявление меня дезертиром наверняка лежит на ней, но она никак не могла знать, что я возвращаюсь домой. Если предупреждение о моем прибытии поступило с Асгарда, это могли быть только тетраксы. Но откуда тетраксы знали мои намерения? Да и вообще какое им до этого дело?

— Доктор Хан, — вежливо произнес я. — Я был бы очень вам признателен, если б вы, пользуясь своим влиянием, сумели выяснить, откуда военно-космические силы узнали о конечной цели моего маршрута. Это может оказаться жизненно необходимо для моей защиты.

— Рад буду вам помочь, — заверил он. — Весельчак — цивилизованный мир, и я не хочу, чтобы вы плохо о нас подумали.

Я даже в порядке бреда не мог себе представить, что у меня останется о них хоть одно положительное воспоминание, но решил оставить этот вопрос открытым. Когда Аюб Хан ушел, я сел на койку и попытался поднять себе настроение, подсчитывая оставшиеся капиталы. В конце концов утешил себя тем, что пока еще я богатый человек.

И тут появился следующий гость.

— Привет, Руссо, — как ни в чем не бывало произнес он, проходя через запираемую на кодовый замок дверь. — Не правда ли — мир тесен?

Я глянул на него и от удивления открыл рот. Мы не виделись уже много лет, но узнал я его моментально.

— Господи Иисусе! — пробормотал я. — Джон Финн!

— Здесь меня зовут Джек Мартин, — предупредил он. — Будь добр, запомни это как следует.