Не зная пощады (СИ) - Марьяна Сурикова

— Как что? Дядю пришла выбирать?

— Дядю? Мы на параде что ли? Ты видишь толпу кандидатов в дяди?

— А что, совсем никого нет?

— Был один из местных, нам не подходит.

— Ну ладно, тогда я с тобой тут посижу за компанию.

— Замерзнешь, домой бы шла.

— А там не теплее.

Я только вздохнула. Ребенок она еще совсем, любопытная, как маленький воробышек. Ну какая из нее ведьма?

Долго просидели мы с сестрой в засаде, пытаясь поймать хоть одного путника, но никто подходящий на эту роль так и не проехал. Заметив, что Алира совсем замерзла, я потянула ее за руку и потихоньку повела подальше от дороги обратно в лес. Уже вечером, когда сестренка уснула, укутанная своей шалью, я тихо присела рядом, согревая ее собственной силой, а потом снова выбралась из дома. Нельзя терять время, нужно дежурить у дороги и днем, и ночью, иначе так никого и не найдем.

Просидев в кустах почти всю ночь, к рассвету я задремала. Очнулась от стука лошадиных копыт по каменистой дороге. Открыв пошире слипающиеся глаза, внимательно присмотрелась. По разбитому проселочному тракту, освещенному светом тонкого месяца, то появляющегося, то исчезающего за тучами, неспешно ехала телега с одиноким господином. Мужчина был среднего возраста, неброской внешности, в меру упитанный и с копной пушистых седых волос. Голова его свесилась на грудь, а в ночи раздавался мерный храп. Я потихоньку выбралась прямо на дорогу, вскидывая руку и останавливая уставшую лошадь. Кобыла не успела отшатнуться, подпав под действие чар, а потому господин не проснулся. Осторожно забравшись на телегу, я коснулась ладонями его лба, и руки засветились в ночи. Я тянула магию серебристого месяца, магию духов ночи, пропуская ее через свое тело, вливая силу во впавшего в забытье мужчину, меняя его воспоминания, меняя линию жизни. Мне было больно, больно и страшно. Холод творимого черного дела проникал до самых костей, скручивая внутренности тугим узлом, меняя меня саму, меняя сущность еще совсем юной ведьмы. С тяжелым стоном выдохнув завершающие слова: Теперь ты в моей власти, я опустила потяжелевшие руки, весившие сейчас едва ли не больше меня самой, и велела господину открыть глаза.

Взгляд его был рассредоточен, а потом сфокусировался на мне, зрачки расширились, мужчина безмолвно открывал рот, словно пытался набрать в грудь побольше воздуха.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Арон.

— Ну здравствуй, дядя Арон. Я твоя племянница Арика, а вторую племянницу зовут Алира, она уже ждет нас в заброшенном доме. Поедем, заберем ее поскорее, нам нужно найти подходящее жилье в этой деревне.

— Да, поедем, — ответил мужчина и тронул поводья.

Я тихонько пошевелила пальцами рук, снимая с лошади заклятие, и телега снова покатилась по дороге, свернув к тропинке, ведущей в сторону леса.

Пока мы забирали из дома заспанную удивленную Алиру, прихватив старый узел с вещами, лучи рассвета уже скользнули по небу, посылая розовые блики бежать по темно-синему небосводу. Лес наполнился радостными голосами птиц, лошадь понуро жевала траву, господин сидел на крыльце, опустив голову и не делая попыток пошевелиться.

— Арика, он словно неживой. Он всегда таким будет?

— Нет. Не должен, по крайней мере. Наверное, я задействовала слишком много сил. Надо отпустить его чуть-чуть, чтобы мог вести себя естественно. Теперь опасаться нечего, он считает нас своими племянницами, полагает, что мы дети его погибшей сестры и что у самого нет семьи.

— А почему он едет именно в этот поселок?

— Просто хотел увезти нас подальше от города, там у него дела не заладились, решил домик попроще в тихом месте купить.

— А из какого мы города?

— Из того, куда сельчане ездят своих кур да свиней по выходным продавать. До него как раз день пути, и людей там намного больше — не то что здесь, где все друг друга знают. Теперь поселимся и будем жить спокойно. Я смогу развивать свою силу и тебя новому учить. Тут спокойно, инквизиторов нет.

— А может, у него семья была, искать начнут? Он же ехал куда-то?

— Мы его отпустим, Алира. Месяца через четыре отпустим, дольше я не продержусь.

— Тебе очень плохо?

— Тяжесть такая на сердце, дышать трудно, и силы постоянно уходят на подпитку заклятия.

— Зря мы все это затеяли, надо было что-то другое придумать.

— Не переживай, Лирусик, все будет хорошо.

— Маме бы это не понравилось.

— Мамы больше нет, сестра, теперь мы сами по себе.

Мы въехали в деревню на рассвете. Я оглядывалась по сторонам, подмечая, какие чистые и аккуратные здесь домики, ухоженные подметенные дворики. Нигде в канавах не видно нечистот, наверное, специально сливы прокопали. По такой деревушке сразу заметно, что местный голова — человек хозяйственный и за порядком следит. Представляю, что было бы, сунься две юные ведьмочки сюда в одиночку и попросись к кому на ночлег. Как пить дать, схватили бы да утопили в ближней речке.

Пока телега катила по довольно ровной дороге, я не заметила ни одного человека. Потом лишь поняла, что еще слишком рано, и если кто и поднялся, то это хозяйки, но только у них есть сейчас дела поважнее: коров, коз подоить, яйца у несушек собрать, а потом и завтрак на всю большую семью приготовить. Хотя все же не наблюдательная я ведьма, нет, ошиблась с выводами. Чтобы в таком приличном селении да не приметили заезжих чужаков?

Совсем скоро мы вынуждены были остановиться, повинуясь окрику седоволосого жилистого мужчины с окладистой бородой, висячими усами и довольно живого да крепкого на вид. Судя по его позе и манере вести разговор, он и был местным головой:

— Эй, путники, куда направляетесь?

Наш дядя Арон, который стал держать себя намного естественней с того момента как Арика поумерила собственные чары, ответил:

— Неместные мы, проезжали мимо да заехали. Уж больно понравилось! Очень у вас здесь красиво, чисто, хозяйская рука чувствуется.

Голова приосанился:

— Так оно так, я здесь за порядком слежу, а потому и чужаков просто так не пускаю. Вы кто будете?

— Из города Вильемки мы, что в дне пути от селения.

— Живность выбрать хотите? У нас домашней скотины хватает, выбирайте, кого надобно: хрюшек, кур, коз?

— Жилье я думал прикупить. На старости лет покоя захотелось, а в городе все шум да суета. Племянниц опять же хорошо в поселке растить, у вас тут нравы строгие, не то что в городах этих, не забалуешь особо.

Голова стал совсем гордым, только пушистой макушкой кивал, поддакивал. Вообще, глядя на обоих мужчин со стороны, я бы сказала, что они чем-то похожи, не зря так быстро нашли общий язык.