Агнесса Сорель – повелительница красоты - Принцесса Кентская

Он смеется – такой смех она слышала, когда рыбаки на улицах Неаполя смеялись вслед уличным девкам.

– Что мне угодно? Что мне угодно, вы спрашиваете? Что ж, это мы увидим, моя милая леди из Лотарингии. Я дам вам знать, очень скоро вы получите от меня весточку, – с этими словами она разворачивается и уходит, все еще посмеиваясь себе под нос.

Изабелла видит, как дрожит Агнесса, и приходит ей на помощь, взяв за руку:

– Агнесса, милая, поздороваемся же с одним из любимцев Иоланды, которого она вырастила и который стал прекрасным другом для моего мужа. Граф Жан де Дюнуа – наверняка она говорила вас о нем, правда ведь?

В Большой зал входит Жан де Дюнуа, друг детства Рене, его кузен, о котором он много говорил в Неаполе, друг, которым Рене настолько восхищался, что даже назвал своего старшего сына в его честь. Незаконнорожденный сын принца Людовика VII Орлеанского, Жан приехал в поместье королевы Иоланды и под ее опеку в раннем детстве, после убийства его отца. Принц Людовик и его жена Валентина были членами семьи и друзьями Иоланды, которая часто рассказывала Агнессе, что очень любила Жана и ценила его выдающиеся качества. Он быстро стал лучшим другом для старшего сына Иоланды Людовика, а затем и Рене и незаметно, но ощутимо влиял на обоих и направлял их в правильное русло, не выходя при этом за рамки своего положения. Иоланду восхищало, что он никогда не сетовал и не сердился по поводу своего происхождения, а просто был усерден в занятиях, всегда старался достигать поставленных целей и при этом обладал хорошим чувством юмора и пребывал по большей части в добром расположении духа. Он был прирожденным лидером, хотя и очень осторожным и рассудительным, и Иоланда всегда была спокойна, когда ее сыновья находились в его обществе, даже если он уезжали кататься на лошадях или охотились в лесах.

– Мой дорогой кузен! – На лице Рене расплывается счастливая улыбка при виде Жана, он обнимает его как старого доброго друга. – Я знал, что ты придешь, и я по-настоящему рад! С самого нашего детства ты давал нашей матери множество поводов гордиться тобой. Ты знаешь, ее письма ко мне в Неаполь полны рассказами о твоих военных успехах и твоей деятельности в интересах короля. Она знала, что может доверять тебе, и мы с Людовиком тоже. И я знаю, как часто ты помогал ей, как много делал для нее, иногда публично, иногда – тайно… – Они обмениваются понимающими взглядами.

Иоланда рассказывала Агнессе, что в интересах короля ей не раз приходилось идти на интриги и сложные многоходовые комбинации, в основном благородные, но случалось, что и не совсем. Но всегда они совершались во имя королевства, как повторяла Иоланда, и их великой цели, ради которой она не остановилась бы ни перед чем. Дюнуа знал множество секретов Иоланды, и Агнесса понимала, что лорд Рене справедливо уверен, что эти секреты умрут вместе с ним.

С выражением сочувствия на лице Жан обнимает своего кузена, и Агнесса слышит, как он говорит:

– Мой лучший и самый старый друг, я очень сочувствую тебе и разделяю, поверь, твою скорбь по поводу кончины твоей выдающейся матери, которой я искренне восхищался и которую любил, как если бы она была моей собственной.

– Я знаю, мой дорогой Жан. Добро пожаловать, и спасибо тебе за то, что поддерживаешь меня в этот скорбный день. А теперь – пойди к ней в соседний зал. Посмотри, как мирно она спит, и помолись за ее душу.

Молчаливое взаимопонимание между ними, не требующее множества слов, тронуло Агнессу, а их глубокая взаимная привязанность и доверие друг к другу произвели на нее сильное впечатление.

Когда Жан Дюнуа вернулся из часовни, он утирал слезы. Подняв голову, он сказал Рене, пытаясь утешить его, а может быть – и самого себя:

– Наше общее детство кажется таким далеким, правда? Ежедневные уроки под присмотром твоей матушки; наши веселые игры в детской, когда надо было спать, особенно когда твой отец переодевался в огра и пугал нас, помнишь? Наши драки с деревенскими мальчишками… прогулки на лошадях, охота в лесу… Какое же это было чудесное время! Когда ты уехал в Бар, к дядюшке, я всякий раз с нетерпением ждал поездки к тебе туда, а потом в Лотарингии, перед твой женитьбой, помнишь, как мы карабкались по горам, охотясь на серн? Какими невинными были мы!

Жан кладет руку на плечо Рене, и оба идут в угол зала.

– Рене, друг мой… я хочу, чтобы ты кое-что знал. Я теперь неплохо разбираюсь в человеческой природе и могу самостоятельно существовать в этом мире – и все благодаря твоей матери. Именно она научила меня гордиться тем, что я – последний из Орлеанского рода Франции, несмотря на свое незаконное происхождение. Когда моего отца убил наш коварный кузен в Бургундии, она написала моему кровному брату, новому герцогу Орлеанскому, которого так и держали в Тауэре с момента его пленения в битве при Азенкуре, и потребовала, чтобы меня привезли в королевский дом Анжу и учили меня в соответствии с моим положением и происхождением. Всем, что у меня есть сегодня, я обязан ей – в том числе своими близкими отношениями с нашим кузеном-королем, который, как и я, был ее протеже, – и он улыбается, погружаясь глубоко в свои воспоминания и не убирая руки с плеча Рене.

Объявляют о прибытии графа Артура де Ришмона – еще одного помощника и союзника почившей великой королевы. Карл VII отвлекся от своих важных дел в Нормандии, чтобы прибыть сюда и отдать последние почести своей наставнице и покровительнице, который был обязан нынешним высоким положением.

Агнесса смотрит на Изабеллу, которая подает ей знак оставаться на месте. Де Ришмону, выдающемуся коннетаблю Франции, главнокомандующему вооруженными силами, двадцать семь лет назад в смертельной битве при Азенкуре страшно изуродовали лицо. Иоланда не раз рассказывала Агнессе, как непросто ей было заставить короля не обращать внимания на жуткие шрамы де Ришмона, а заглянуть в душу де Ришмона и там разглядеть его подлинную сущность. Еще одна сложная задача, которую она с блеском выполнила – особенно если учесть, с каким отвращением Карл VII всегда относился ко всякого рода уродствам и физическим недостаткам.

– Артур, добро пожаловать! Как же мы рады вас видеть! Проходите, дорогой друг, проходите в часовню, где покоится ваша самая верная и преданная союзница.

Агнесса смотрит, как Рене ведет де Ришмона к катафалку матери. Да, шрамы коннетабля действительно выглядят ужасно, они придают ему такой устрашающий вид, что иной человек на его месте предпочел бы скрыть их под маской. Но королева Иоланда добилась его присутствия при дворе – и это было заслуженно, учитывая его выдающиеся военные способности и преданность. Если бы старая королева не предупредила Агнессу о его шрамах – возможно, девушка не смогла бы не отвести глаз при виде его лица и выдержать его взгляд.

Кто-то из гостей заходит в часовню, кто-то выходит из нее. Четыре рыцаря в доспехах стоят по сторонам открытого гроба, склонив головы. Перед каждым из них – высокий, тяжелый бронзовый подсвечник со свечами, которые наполняют комнату нерезким слабым светом. Других источников света в зале нет, пол застелен травой, от которой идет едва уловимый приятный аромат. Де Ришмон перед катафалком опускается на одно колено, склоняет голову, кладет руку на сердце в знак своего молчаливого уважения и скорби.

Гости прибывают и прибывают. Рене и Изабелла обмениваются парой слов с каждым из них. Агнесса все так же следует за Изабеллой на шаг позади, и наблюдает за всем, готовая исполнить любое ее указание. Она вспоминает, как королева Иоланда рассказывала, что ее обожаемый супруг учил ее правильно понимать свои обязанности и исполнять их, потому что она королева и должна посвятить всю свою жизнь королю и стране. Только однажды она позволила себе возразить ему в чем-то, касающегося воспитания детей, и он наградил ее таким взглядом, что она немедленно замолчала и опустила глаза. И с тех пор она всегда и во всем с ним соглашалась и поддерживала во всем, независимо от собственных убеждений или сомнений. Это был весьма поучительный урок.

В толпе вновь прибывших Агнесса замечает знакомое лицо – она помнит его по временам, проведенным при дворе в Неаполе, где он бывал частым гостем. Это еще один протеже королевы Иоланды, Жак Кер, друг и спаситель Изабеллы и Рене. «Это крупнейший магнат в Бурже, король среди купцов, если можно так выразиться, – так говорил о нем Рене в Неаполе. – И несмотря на свое скромное происхождение, достоин самого глубокого уважения!»

Именно Жак Кер рекомендовал Рене остановиться во Флоренции по пути из Неаполя, чтобы встретиться с Козимо ди Медичи, который продемонстрировал ему всю красоту и славу своего города. И теперь Рене может с полным основанием сказать, что этот купец является его другом.

– Жак, как чудесно, что сегодня вы приехали к нам в Анжер! Я у вас в неоплатном долгу за то, что вы помогли нам бежать из Неаполя на ваших кораблях! – Рене говорит громко, через весь зал, чтобы все слышали и аплодировали купцу. – Я с самого детства знал, как высоко моя мать вас ценила и как всегда рекомендовала вас королю. – Жак Кер низко кланяется, а когда поднимает голову – Рене удостаивает его объятия, что король редко проделывает в отношении простолюдина. Но этот человек очень много сделал для королевской семьи. Затем Рене произносит чуть тише: – Когда-нибудь я найду способ отблагодарить вас, дорогой Жак, за то, что вы послали за нами свои суда. А особенно – за Изабеллу и ее свиту. И за себя самого. Когда я наконец взошел на борт, ваш капитан рассказал мне, что ваши быстрые галеоны, вооруженные до зубов, несколько недель болтались в Неаполитанском заливе, притворяясь торговыми судами и будучи готовыми к любому повороту событий. Я понятия не имел об этом. Но вы были мудрее и предусмотрели, что нам придется бежать.