Двойная ставка на смерть - Джон Кризи

Доулиш сидел и молчал, напрягая слух в ожидании звонка. Испанец тоже молчал и ждал, но никто не приходил.

Не кто ином, как Фелисити, предложила Фернандесу отобедать вместе с ними в ожидании Мепиты. Фернандес подчеркнуто вежливо, хотя и с явной неохотой, принял приглашение.

Фелисити потянулась к кофейнику, стоявшему на столе справа от нее. Фернандес бросил взгляд сначала на нее, потом посмотрел на Доулиша: не отрываясь, как на священного идола, смотрел он на Доулиша, словно боялся, что тот растворится в прозрачном воздухе, стоит ему хоть на мгновение отвернуться.

Напряжение, нараставшее каждую минуту, стало нестерпимым.

Фернандес вяло ковырял вилкой свою порцию мяса; Элис строго придерживалась британской кулинарной традиции. Доулиш, изрядно проголодавшийся, счел не слишком приличным выказать свой аппетит в такую взрывоопасную минуту.

— Бренди? — предложил Доулиш.

— Нет! — чуть не прорычал Фернандес.

Доулиш произнес примирительно:

— Я надеюсь, вы измените ваше мнение. А ты, дорогая?

И Доулиш с невозмутимым видом осушил свой бокал.

— Сейчас почти девять, — заметил он, — мне кажется, пора навести справки. Более того, я полагаю, что необходимо все-таки позвонить в полицию.

Прошло несколько секунд, прежде чем Фернандес заговорил — казалось, что он просто не в силах подыскать нужные слова. Наконец скороговоркой, но твердо и решительно, он заявил:

— Вы знаете, я не могу звонить в полицию, но… у меня есть друзья. Я отомщу за себя, отомщу и за Мепиту. Вы, может быть, надеетесь, что вам все это сойдет с рук. Если так, то вы глубоко заблуждаетесь. Я найду Мепиту, и тогда…

— Разумеется, я не могу препятствовать вам изрекать заведомую чушь, однако слушать вас мне надоело, — резко прервал его Доулиш. — Позвоните в испанское посольство, позвоните любому человеку в Лондоне, пользующемуся вашим доверием, и вы убедитесь в чистоте моей репутации. Скорей всего, кто-то воспользовался моим именем и убедил Мепиту, что он тот самый Доулиш, который является компаньоном Гейла. Теперь же, узнав, что его игра открыта, он, быть может, изыскал возможность задержать ее, прежде чем она успеет прийти сюда во второй раз. Нужно постараться выяснить это как можно быстрей, и наилучший путь для этого — сообщить все полиции.

— Вы знаете, что я не могу обращаться в полицию, — процедил Фернандес сквозь зубы.

— Почему?

— Вы знаете!

— К черту вашу загадочность! — в сердцах бросил Доулиш и вскочил с кресла. — Я позвоню в Скотленд-Ярд, и мы заставим их разобраться в этой темной истории. — Он двинулся к двери, решительно отведя протянутую руку Фернандеса, и стремительно вошел в свой кабинет. Он уже взялся за телефонную трубку, когда в кабинет столь же стремительно ворвался испанец; Фелисити бежала вдогонку.

— Не звоните а полицию!

— Вы что, не хотите разыскать вашу сестру?

— Вы знаете, где она находится!

— Не имею ни малейшего представления! Почему вы так страшитесь полиции? Это что — рэкет?!

— Вы знаете…

— Сейчас я хорошо знаю лишь одно: вы не в себе, а моет, и вовсе спятили, — в ярости оборвал его Доулиш и быстро набрал нужный номер: WHI—12-12. Послышалось характерное потрескивание; из-за спины доносилось прерывистое дыхание испанца. — Алло… Старшего инспектора Триветта, если можно… Да, подожду.

Доулиш взглянул Фернандесу в глаза.

Тот вдруг начал вырывать у него из рук трубку, и в это самое мгновение раздался длинный звонок в дверь. То, чего асе так напряженно ждали, произошло в гот самый момент, когда они об этом совершенно забыли. Фелисити помчалась к двери, испанец — вслед за ней.

Дежурный Скотленд-Ярда сообщил:

— К сожалению, он завершил свое дежурство. Может, •ас соединить с квартирой?..

— Нет, спасибо, извините за беспокойство. — Доулиш аккуратно положил телефонную трубку и поспешил к двери. Он подоспел как раз в тот самый момент, когда Фелисити только-только открыла дверь. Фернандес выглядывал наружу из-за ее спины; ввиду того, что дверной проем был загорожен Фелисити и Фернандесом, Доулиш едва мог разглядеть стоящего на пороге подростка.

— Это Доулиш? — резко потребовал ответа паренек.

— Да, — едва дыша, пролепетала Фелисити.

— Срочная доставка, — солидно заявил паренек, и вручил ей конверт. Вот, получите. — Он развернулся и, насвистывая модный шлягер, скатился вниз по лестнице. Фернандес был ютов рухнуть в обморок от разочарования. Фелисити тупо уставилась на письмо, потом протянула его Доулишу. Тот, вскрыл конверт и, внимательно осмотрев его, вернул Фелисити.

— Попытайся хоть как-то образумить этого и вправь ему мозга, — буркнул он. — Что-то поздновато для срочной доставки, и потом, я хочу проследить за.этим посланцем. — Он хлопнул дверью, выждал секунду-другую и выключил свет. — Я пошел.за парнем, Фернандес, а вы останетесь здесь..

— Если вы уходите, я…

Доулиш веско проговорил:

— На тот случай, если вы попытаетесь остановить меня, имейте в виду, полиция прибудет сюда не позднее, чем через десять минут. В этом я совершенно уверен.

Фернандес, не проронил ни слова и не двинулся с места — он словно одеревенел.

Доулиш осторожно открыл дверь и вышел ка лестничную площадку. Прижимаясь к стене, он стал бесшумно спускаться по лестнице. На полпути он услышал, как хлопнула дверь подъезда. На улицу он выскочил как раз в то мгновение, когда парнишка садился на мотоцикл.

Собственная машина Доулиша, вместительный «хамбер», была припаркована всего в нескольких ярдах 01 подъезда. Доулиш успел вскочить в автомобили и тронулся с места, когда мотоцикл повернул налево, в сторону Уэст-Энда. Доулиш бросил машину к перекрестку, намереваясь проследить маршрут мотоциклиста, И вдруг на дороге возник неизвестно откуда взявшийся пешеход — еще секунду назад улица была совершенно безлюдна.

Это был мужчина — он шел неровной походкой, словно слепой, выставив перед собой руки. Доулиш нажал на тормоза. Взвизгнули шины. Мужчина в панике резко мотнул головой. Лицо его было отчетливо видно в свете уличного фонаря — бледное, с окаменелым выражением, очки с толстыми линзами. Он метнулся на тротуар, с которого.только что имел неосторожность сойти, с видом человека до смерти перепуганного и раскаивающегося в своем, быть может, нечаянном грехе.

Доулиш повернул на глазную магистраль, но было уже поздно: мотоциклиста я след простыл. Продолжение погоня было бы пустой тратой временя, Доулиш окинул взглядом спину мужчины в очках с толстыми линзами, который шел теперь по тротуару и успел за это время удалиться ярдов на тридцать, потом развернул машину и подъехал к своему дому.

Он вошел в подъезд, но сразу подниматься не стал, а с минуту постоял внизу, потом распахнул входную дверь и выглянул на улицу. На улице было пустынно: ни людей, ни теней, вообще ничего подозрительного и ничего такого, что могло бы хоть косвенно свидетельствовать о том, что где-то скрывается человек. Доулиш ощущал смутное, но назойливое беспокойство, какое-то дурное предчувствие. И это муторное ощущение оправдывало все: и вручение письма в неурочный час, и буйное поведение молодого испанца, и так и не появившаяся девушка.

Опасность чудилась всюду. Даже там, где ее, казалось, и быть не должно. Нервы Фелисити могут не выдержать такого рода напасти, внезапной и не укладывающейся в рамки их обыденной жизни. Фернандес — либо исключительно искусный актер, либо младенец, сидящий на пороховой бочке.

Доулиш медленно двинулся вверх по лестнице.

Какие чувства испытывает теперь Фернандес, если он говорил правду? Его сестра вышла замуж за фиктивного Доулиша. Надежды на радужное будущее растаяли, как мираж, а с ними канули в небытие и драгоценные камни.,.

Разумеется, создавшаяся ситуация не на шутку взбесила Доулиша. Как удобно было бы сейчас усомниться, скажем, в том, что эти драгоценные камни вообще существуют, и предположить, что Фернандес действует на пару со своей сестрой с целью его, Доулиша, дискредитации. Но вот что интересно: если они вознамерились шантажировать его, решатся ли они идти задуманным путем до конца? Станут ли подвергать угрозам Фелисити или повременят с этим— кто знает?

Он попытался мысленно представить себе девушку, которая приходила сегодня днем к ним домой и которая, вероятно, так жаждала поскорее увидеть своего «мужа»; постарался представить себе также, что она испытала, какое потрясение пережила, когда узнала, что ее обманули в самом святом.

Он добрался до своей лестничной площадки и открыл дверь квартиры. Навстречу по коридору шла Фелисити.

— Я надеялся узнать от мальчишки, кто и где вручил ему письмо, но он успел скрыться, — кратко объяснил Доулиш. — Где оно?

— У Фернандеса.

— Вообще-то письмо предназначено не для Фернандеса, — пробурчал Доулиш больше себе самому. — Некий аноним советует немедленно вернуться в Испанию и раз и навсегда забыть о принадлежавших ему некогда драгоценных камнях, если он, конечно, хочет когда-нибудь увидеть свою Мепиту.