Наедине с памятью - Игорь Корсаков

В последние годы появились данные, что запоминание (то самое, что навсегда) происходит, кажется, одновременно или почти одновременно с регистрацией. Возможность амнезии (потери памяти) всё больше подвергается сомнению. Оказалось, что практически все случаи амнезии являются не дефектами следа памяти, а дефектами механизма воспроизведения. Ломается что-то в нём — и мы не можем вспомнить то, что бесспорно помним! Но если нам помочь (эта процедура называется напоминанием), мы можем победить амнезию.

Просто и логично предположить, что одной из причин плохого запоминания информации может быть не дефект памяти, а затруднение поступления информации по адресу. Как запомнить хорошо, если регистрируется плохо?

Регистрация важна. Её значение не только в том, что активная установка на запоминание позволяет словно бы усилить запоминаемую информацию, сделать её контрастнее. Важность стадии регистрации ещё и в том, что восприятие внешнего мира просто так, само по себе — вещь едва ли возможная. Всё, что мы воспринимаем, сравнивается с тем, что уже есть в нашей памяти, проходит через фильтры наших желаний и целей. Мозг при этом анализирует все характеристики воспринятого: и объективные, и субъективные.

Чтобы закончить с этим вопросом, приведём два простых примера, демонстрирующих, как объективное и субъективное в восприятии зависят друг от друга.

Вам не раз случалось, читатель, поднимать лёгкий предмет, на который вы настраивались, как на тяжёлый (например, вместо ожидаемой полной вы поднимали пустую коробку). Не правда ли, этот предмет казался вам легче, чем он есть? Он прыгал вверх так, словно имел едва ли не отрицательный вес.

Снизу его подталкивала разница между реальным весом и вашим представлением о нем.

Второй пример. Представьте, что вы выходите из дома, не зная времени дня, но прикидывая, что сейчас вечер. Оказывается, день, но какой слепящеяркий!

Да, регистрация — важная вещь. Результаты экспериментов на животных показывают, однако, что особую важность при этом имеет не столько качественное, без помех проведение нервных импульсов от рецептора к мозгу, сколько какие-то другие физиологические процессы, происходящие уже на более высоком уровне. По времени соответственно они протекают непосредственно вслед за проведением. С этими-то процессами и связаны нарушения памяти, вызванные ухудшением регистрации.

Выяснено это было в изящном эксперименте, проведённом под руководством профессора Р. Ю. Ильюченка. В этом эксперименте действие химического вещества, затрудняющего регистрацию, блокировалось сразу же после регистрации другим препаратом — антагонистом первого. Второй препарат действовал мгновенно, или, как говорят, «на кончике иглы», и получилось, что, хотя регистрация и была затруднена, след памяти формировался вполне исправно. Если второе вещество не вводить, память нарушается.

Что же это за процессы, сохранность которых так важна, чтобы след памяти и зафиксировался, и воспроизвёлся? Консолидация всё-таки?

В том-то и дело, что не только понятие консолидации, но и само понятие амнезии потеряло в последние годы свои привычные очертания. Раньше было проще: амнезия — потеря памяти. Теперь амнезия — скорее не воспроизведение следа памяти.

Здесь уместно добавить, что и сегодня многие крупные учёные-физиологи придерживаются теории консолидации, находя новые (и подчас весьма остроумные) доказательства её правильности, Инструментом, однако, и в этих экспериментах является всё та же амнезия. Но можем ли мы сказать, что если какая-то информация не вспоминается, то она забыта и нет её в памяти вообще? Строго говоря, нет… Мы можем утверждать лишь то, что объективно имеем: информация не вспоминается, не воспроизводится. Так что же это такое — невоспроизведение, носящее маску амнезии?

Учёные, пытаясь выяснить сущность амнезии (ведь ясно же, что, найдя причину потери памяти, мы приблизимся и к механизму её формирования), пробовали вызывать амнезию всевозможными способами. Что же оказалось?

Оказалось, что если амнезию провоцировать судорожным электрошоком, то след памяти можно восстановить и повторной проверкой его сохранности, и напоминанием ситуации, в которой производилось обучение. След памяти может восстановиться и сам по себе. Между тем при судорогах электрическая активность мозга во всех его отделах очень сходна — изменения электрической активности, которые можно было бы связать с памятью, просто теряются в этом однообразии. Можно сказать так, что все образования мозга в этом случае шагают в ногу. Но для мозга это плохо, гармония его работы — гармония случайностей. Представьте детерминированные случайности. Сколь бы несообразным ни казалось это сравнение, оно отражает суть процессов, происходящих в мозгу.

Другое сравнение, связанное с воздействием на электрическую активность мозга искусственно вызываемых судорог. Представьте щит с множеством лампочек, где запоминание информации эквивалентно зажиганию одной из лампочек. При судорогах зажигаются все лампочки!

А память всё-таки сохраняется. Более того, электрофизиологическими исследованиями удалось выяснить, что сразу после судорожного воздействия, когда след памяти как будто бы стирается, электрические потенциалы в мозгу показывают, что подопытное животное всё помнит, но, по какой-то причине не демонстрирует своё знание. По какой же?

Эксперименты эти выглядят так.

Животному — кошке несколько раз подряд предъявлялись два стимула, причём второй предъявлялся через определённое фиксированное время после первого. Кошка слышит звуковой щелчок и спустя какое-то время получает по лапе удар электрическим током, не очень сильный, но неприятный. Кошка, понятно, лапу отдёргивает. Это случается несколько раз подряд — и вот уже кошка точно запомнила время, через которое она получит удар по лапе. Как это удаётся узнать? Дело в том, что на оба стимула — и на щелчок, и на удар — в коре головного мозга регистрируются электрические реакции. Называются эти реакции вызванными потенциалами. Именно вызванные потенциалы условно и изображены на рисунке. И вот, если животное обучено, оно отдёргивает лапу уже и тогда, когда предъявляется только первый стимул. Для исследователя важным и интересным в этом явлении было то, что в мозгу в это время по-прежнему наблюдались обе электрические ответные реакции. Всё выглядело так, как будто кошка восприняла оба стимула, хотя второй стимул, повторяем, отсутствовал. Следовательно, второй ответ как бы говорил от лица кошки: «Я знаю, я помню, что в этот самый момент меня ударят. Врасплох меня не возьмёшь». Значит, второй ответ, этот вызванный потенциал на пропущенный раздражитель, — это символ памяти. Животное обучилось — вот о чём свидетельствует этот необычный ответ, вызванный потенциал на пропущенный раздражитель регистрировался во многих образованиях мозга. Во многих, но не во всех одновременно. Получалась этакая мозаика распределения электрического символа памяти в мозгу.

После обучения применялось электросудорожное воздействие. Оно состояло в раздражении электрическими импульсами одного из подкорковых образований мозга. Образование это называется миндалевидным комплексом и относится к кругу тех, что во многом заведуют нашими эмоциями (и поэтому называются эмоциогенными). Кстати, раздражение того же миндалевидного комплекса, но током небольшой силы в несколько раз ускоряет обучение. Стоит же чуть-чуть увеличить силу тока — и в мозгу регистрируется судорожная активность.

После судорог порядок в работе мозга ломался. Примерно на час. Лапу кошка отдёргивать переставала. Казалось бы, потеря памяти, пусть и кратковременная. Но нет, оказалось, всё не так просто. Во многих образованиях мозга по-прежнему наблюдались электрические символы памяти. Более того, во многих подкорковых образованиях, особенно связанных с эмоциями, они даже увеличивались. Память сохранялась, но изменялась мозаика её распределения в мозгу, и в результате внешнее, поведенческое проявление памяти исчезало.

Вывод ясен, и теперь к нему приходит всё большее количество исследователей; для полноценного, нормального функционирования памяти необходима сонастроенность образований мозга, нужна гармония в их работе. Для каждого вида информации своя. На важность такой сонастроенности мозговых функций указывали такие крупные советские учёные, как академики П. К. Анохин, Н. П. Бехтерева, М. Н. Ливанов. Между прочим, организация, осмысление материала, а также и мнемотехнические приёмы выполняют функцию такого синхронизатора, гармонизатора функции памяти.

Все эти данные были получены автором главы в исследованиях электрических потенциалов мозга при электросудорожных воздействиях. Но может быть, есть и другие грани функции памяти, непосредственно связанные с амнезией? Может быть, память не связана с электрическими потенциалами мозга так прямо? Учёные пытались вообще погасить ту лампочку на щите, о которой говорилось выше. Способы были различными.