Дети сумерек - Анджей Беловранин

Когда Рутгеру сообщили условия: установить лазерный указатель на особняк члена Совета в строго определенное время – он сначала ушам своим не поверил. Даже если кто-то смог получить доступ к довоенным технологиям такого класса как управляемые крылатые ракеты со спутниковым наведением, использовать их для устранения одного человека ранга Диалонетти – все равно что охотиться с танком на тараканов. И дело здесь даже не в цене, а в невосполнимости этого ресурса – крылатых ракет: их не производил ни один завод на планете уже добрых два десятка лет, и будь ты хоть трижды магнат – все равно не сможешь купить их ни за какие деньги, как нельзя купить эликсир бессмертия или философский камень.

Диалонетти был мелкой сошкой, с него хватило бы простого ручного гранатомета – подорвать автомобиль, и делу конец. Не говоря уже о том, что Рутгер Нэш вообще смог бы все это сделать без лишнего шума…

Как только стемнело, Иза легко перепрыгнула ограду особняка, без труда обманула сенсоры движения и, притаившись на ветке вяза, ждала, когда подъедет лимузин Энтони Диалонетти. Затем Рутгеру всего лишь надо было нажать на кнопку, и включился лазерный указатель, закрепленный на голове рыжей рыси. Через четыре с половиной минуты член Городского Совета Лос-Анджелеса превратился в пыль – вместе со своим прекрасным домом в неоколониальном стиле…

Рутгер взглянул на часы: пора было возвращать Зигфрида с охоты. Нэш надел шлем и прикрыл левый глаз, а правым вгляделся в окуляр установленного в шлеме микроэкрана. Движением брови он переключил вид с камеры на голове сокола на камеру на его левой лапке: теперь в инфракрасном спектре он видел крыши домов и захламленные улицы Лос-Анджелеса: все, над чем пролетала птица.

Рутгер протяжно свистнул в микрофон шлема, и Зигфрид тут же повиновался команде: он сделал широкий разворот, опираясь на левое крыло, и направился домой, к скромной усадьбе Рутгера, затерянной в предместьях мегаполиса.

Рутгер снял шлем и вернулся к своему джину. Сокола ждать еще минут десять…

Отряд коммандос под названием «Хозяева» был создан правительством США за два года до Реванша. Рутгер – кодовое имя Спрут – оказался самым многообещающим специалистом среди своих коллег: всего через год он уже мог выполнять боевые задачи со своим первым питомцем. Это был пес – немецкая овчарка по кличке Курт. Специальный шлем, оборудованный наушником и микроэкраном, позволял Рутгеру видеть и слышать все, что видела и слышала собака… вернее, что мог бы слышать и видеть на ее месте человек – благодаря укрепленным на голове животного видеокамерам и микрофонам. Так же дистанционно Рутгер подавал Курту команды. Отработан был и механизм обратной связи: несколькими простыми знаками пес мог передать хозяину, что видели его глаза, слышали уши, и чувствовал нос. На грудь собаки надевался специальный жилет, крепившийся на манер шлейки, а под брюхом располагался кронштейн, позволявший укрепить короткую крупнокалиберную винтовку, мину или даже небольшую ракету.

Курт умер от старости несколько лет назад. Кроме него – уже по собственному почину, после Реванша, когда из всех «Хозяев» в живых остался один Спрут – Рутгер тренировал других животных. У него в команде были ласка и горностай, несколько хищных птиц… Ментальное подавление, целая система курсов химических препаратов и обучение с раннего «щенячьего» возраста позволяли ему приручать самых диких и своенравных меньших братьев. Сейчас агентов у Нэша осталось четверо: сокол Зигфрид, рыжая рысь Иза и два брата-хорька – повинуясь странному желанию, словно вынырнувшему из детства, он назвал их Чип и Дейл…

В комнате на втором этаже раздался плеск крыльев: Зигфрид вернулся.

Рутгер нехотя выбрался из кресла и направился наверх. Под его шагами заскрипели крутые деревянные ступени. И вдруг – как всегда неожиданно – под ноги ему вылетел живой пищащий клубок: Чип и Дейл не то играли, не то дрались за какое-нибудь лакомство, забредшее на шести членистых ножках в старый дом.

– Ну вас, чертенята, – и Рутгер несильно толкнул ногой два переплетенных тела, чтобы не наступить на них. Хорьки тут же расцепились и, внимательно поводя носами, смотрели на хозяина. А потом одновременно, словно по команде, бросились на его штанины и в мгновение ока вскарабкались на плечи: Чип – по правой стороне тела, Дейл – по левой. Они тыкались мордами ему в шею и в уши, щекоча усами, так что Рутгер несколько раз мотнул головой.

Зигфрид сидел на своей жердочке, повернув голову на бок. Рутгер снял с него электронную сбрую и бросил птице немного сырого мяса из ларя в углу. Сокол, расправив крылья, накинулся на добычу и стал рвать ее клювом.

Пора было браться за дело – Зигфрид не просто так парил над городом…

Вначале Рутгер искал их через своих осведомителей на улице, через своих людей в полиции… Но ничего не помогало. Потом попробовал прощупать их старые контакты – сделать это было чрезвычайно трудно, слишком значительных людей это касалось. И все же Рутгеру удалось и это, но… безрезультатно. Они словно сквозь землю провалились. И вот две недели назад, когда Рутгер понял, что талант детектива не сможет выручить его – он принялся за планомерный обыск Большого Эл-Эй. Каждый день Зигфрид прочесывал городские кварталы и предместья Лос-Анджелеса, включенная на режим работы в инфракрасном спектре камера передавала данные напрямую в компьютер Рутгера, и тот анализировал их.

Рутгер искал женщину среднего роста и возраста с маленьким ребенком – не старше полугода. Тепловизору нипочем были любые стены (вернее, потолки), и Рутгер мог увидеть каждого жителя города. Довольно быстро компьютер отбрасывал всех, кто не подходил под описание цели: не так уж много маленьких детей с двумя руками и двумя ногами было в этом мегаполисе в начале двадцать второго века.

Остальных Рутгер пробивал по Базе Граждан Лос-Анджелеса: действительно ли в таком-то доме зарегистрированы молодая женщина и ребенок. Если данные Базы совпадали с записью тепловизора – Рутгер оставлял счастливую семью в покое. Так что в итоге набиралось не так много незарегистрированных матерей с детьми. А уж этих Нэш проверял лично.

Как правило, это были мамаши со своими чадами, опрометчиво забредшие в гости; очень редко – незарегистрированные бродяги (дети, тем более без физических аномалий, у них практически не рождались). Серьезно повозиться Рутгеру пришлось только с тремя городскими сиротскими приютами…

Спускаясь на первый этаж, Нэш думал о последней информации заказчика: цели совершенно точно не покидали городской черты. Откуда он мог это знать? Ведь стоило им выбраться за границу предместий Лос-Анджелеса – и Рутгеру ни за что не найти их.

Он сел на крутящийся стул и надел активные перчатки. Включился голограф компьютера, и Рутгер принялся за уже привычную рутинную работу: отбирать, сверять и отбрасывать, отбрасывать…

7.

Тринадцатый участок располагался в новом здании; построено оно было уже после Реванша. А у всех послевоенных построек в Далласе была одна общая черта: они возводились без четкого архитектурного плана… да и вообще без какого-либо архитектора. Используя часть старого фундамента и две чудом сохранившиеся стены, рабочие в течение одного дня обстроили их кругом, залили все как попало цементом, щели заделали пластик-герметиком. Получилось три комнаты с крышей; одна из них – обширная камера с дверью-решеткой, одна – общая, и маленькая – кабинет капитана. И никаких окон.

Над входом, чуть выше кривой полустертой надписи «Полиция» – красной краской по ржавой жести, – горела тусклая лампочка; рядом с ней – камера слежения.

Крамер стоял в тени на противоположной стороне улицы. Вот свет лампочки у двери выхватил странную фигурку: тугой сверток драных тряпок. Джек осторожно приблизился ко входу, что-то прошипел в интерком. Щелкнул электронный замок, и коротышка, толкнув дверь, бесшумно скрылся внутри. Из участка тут же послышались крики. Через пять секунд дверь закроется: дай бог, чтобы малыш все сделал правильно!

…Три, два, один… Держа в одной руке кольт, а в другой – световую гранату (он никогда не расставался с одним-двумя спецсредствами), Крамер быстро проскочил пространство, отделявшее его от двери, в последний миг осторожно приоткрыл ее – всего на сантиметр.

Джек что-то шипел и размахивал руками прямо перед лицом охранника, в чьи обязанности входило наружное наблюдение. Еще двое полицейских в поле зрения Крамера – справа от двери – что-то писали за своими столами.

Алекс проскользнул внутрь и огляделся. Слева четверо, двое из них, улыбаясь, наблюдают за шоу, устроенным Джеком:

– Крыс-сос-слон! Огромный! Прямо здес-сь, з-са углом… – коротышка не придумал ничего лучше, чем вспомнить старую байку далласских нищих о гигантском монстре-людоеде.

Всего – семь.