Проступок сыщика - Чингиз Абдуллаев

– Почему?

– Его мало интересовали мои родные и обстановка у меня на даче, больше переговоры с Рахимовым в его кабинете. Мне кажется, он был уверен, что нас все-таки подслушивали именно там. Чалмаев подробно расспрашивал меня о том, как я вызывал Полину Прокофьевну и о чем именно с ней разговаривал.

– С ней он разговаривал?

– С ней тоже. И с Лазарем Марковичем.

– О чем разговаривали, вам известно?

– Об итогах тендера, конечно. Но, насколько я знаю, ничего конкретного выяснить не удалось.

– Кто ведет уголовное дело по факту гибели Чалмаева?

– Фамилия следователя Парфентьев. В полиции все еще считают, что это мог быть случайный наезд. Старик переходил улицу в неположенном месте, так сказал мне один наш придурок полицейский. Для этого двадцатипятилетнего парня Чалмаев был стариком, который действительно переходил улицу в неположенном месте. Парфентьев тоже молод. Ему не больше тридцати.

– Чалмаева уже похоронили?

– Позавчера. Я ходил на похороны. Там было не так много людей. У нас быстро забывают своих бывших товарищей. Чалмаев жил один, с женой он давно развелся. На похоронах из близких присутствовали только его племянница и двоюродный брат. Жалко человека. Получается, что пострадал из-за нашего поручения. Если, конечно, его намеренно сбили.

– Нам понадобится пропуск в вашу компанию, – сказал Дронго, – и вообще необходимо побеседовать с каждым из возможных свидетелей.

– Давайте, – согласился Трегубов, – все равно хуже уже не будет. Можете приехать к нам на работу когда вам удобно.

– И еще нам нужно будет поговорить с членами вашей семьи, – повторил Дронго.

– Да, – нахмурился гость, – я помню. Скажу честно, что я долго колебался. Вы должны меня понять. Это не простое расследование, когда дело касается собственной семьи. Но я обязан знать правду. Все, что угодно, но только правду. Если бы не этот случай с Чалмаевым, я бы, возможно, еще колебался. Но теперь отступать поздно.

– Утром мы приедем в вашу компанию, – заявил Дронго, – попросите Лазаря Марковича и секретаря президента компании быть на месте. Часам к одиннадцати, если можно.

– Обязательно, – согласился гость. – Еще что-нибудь?

– С кем еще вы обсуждали эти вопросы? После смерти Чалмаева?

– С Лазарем Марковичем, – вспомнил Трегубов, – и с Рыжанковым. Это заместитель Чалмаева. Он сейчас исполняет его обязанности.

– Сколько ему лет?

– Сорок четыре. Бывший капитан-десантник. Тяжело ранен в Дагестане. Комиссован. Мы взяли его по предложению Рахимова. Кажется, он знает его отца. Неплохой парень, но, конечно, не Чалмаев. При разговоре дергается. Он был контужен, два года провалялся в госпиталях. Пока временно заменяет Чалмаева, но, конечно, нужно найти на его место другого человека.

– Он тоже считает, что Чалмаева нарочно сбила машина?

– Нет. Он не высказывает своего мнения. Но я ему рассказал о своих подозрениях. Рыжанков хороший парень, но вы понимаете, что мы взяли его только из уважения к его отцу и вообще к его военным заслугам. Его наградили орденом Мужества.

– Понятно. А вы не пробовали выйти на эту компанию «Орфей» самостоятельно?

– Зачем? Или вы думаете, что у них может заговорить совесть? В современном российском бизнесе такие понятия, как совесть, мораль, нравственность, уже давно забыты.

– По-моему, эти понятия вообще забыты в любом бизнесе, – хмыкнул Дронго. – Но я спросил не из-за того, чтобы определить чьи-либо моральные принципы. Мне было важно уточнить, как именно вы действовали в последние дни. В данном случае вы поступили правильно.

– Хотя бы в этом, – печально произнес Трегубов. – У вас больше нет вопросов?

– Пока нет. До завтра, – произнес Дронго.

Трегубов поднялся. Следом поднялись хозяева. Гость двинулся к выходу. Уже перед дверью он остановился и, взглянув на Дронго, невесело добавил:

– Никогда в жизни не думал, что попаду в такую идиотскую ситуацию. И еще с моими близкими. Я дал себе слово, когда все закончится, построю в своем родном селе храм. Мой отец оттуда приехал в Москву еще в пятидесятые годы. Давно хотел помочь селянам. Если все закончится нормально.

Он повернулся, вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Дронго и Вейдеманис вернулись в гостиную. Сели на свои места.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Эдгар.

– В то, что авария была случайной, я не верю. Тем более что машину не нашли, – признался Дронго, – только у меня другой вопрос, и, похоже, он самый важный. Зачем нужно было убирать этого Чалмаева уже после того, как тендер был выигран? Похоже, что этот вопрос как раз не очень волновал Трегубова, – заметил Дронго. – Его больше волнует, кто из его знакомых и близких мог оказаться источником информации. А не почему убили Чалмаева. А ведь причина убийства и есть главный ключ к разгадке этого преступления.

– Поедем завтра в компанию?

– Обязательно. И еще нужно будет заняться этим «Орфеем». Здесь вообще невероятный психологический этюд. Зачем им такое громкое убийство? Ведь они выиграли тендер. Все и так закончилось нормально, никаких проблем. К чему этот наезд на Чалмаева? Тогда выходит, что он знал какой-то секрет или был опасен. Вот они его и убрали.

– Ты думаешь, что он сам мог организовать прослушивание кабинетов, чтобы сдать информацию конкурентам?

– Нет, не думаю. Тогда бы его точно не убили. Ведь в этом случае он был уязвим. Здесь что-то другое.

– Тогда кто-то из этой восьмерки действительно сдал информацию.

– Скорее шестерки, – возразил Дронго, – самого Трегубова все-таки нужно исключить. И еще Рахимова. Зачем президенту компании настолько глупо и очевидно нецелесообразно сдавать интересы собственного детища? Остаются шесть человек. Только шесть человек, один из которых мог оказаться тем самым источником информации. Ты видел, как дергался наш гость, когда мы спрашивали его о членах семьи. Догадываюсь, что там не все в порядке, и поэтому этот факт нервирует его больше всего.

– Я обратил внимание, – согласился Вейдеманис, – видимо, в семье есть некоторое напряжение. Так бывает всегда в отношениях между первой и второй семьей.

– Шесть человек свидетелей и убийство начальника службы безопасности, – подвел итог Дронго, – значит, начнем с завтрашнего утра. И учти: если Чалмаева действительно убрали, то наверняка за самим Трегубовым тоже следили. Это к тому, что он сегодня приходил ко мне. Нам нужно быть готовым и к подобным неприятностям.

– Об этом я тебе сегодня говорил, – вздохнул Вейдеманис.

Глава 3

Компания «Инсеко» находилась в девятиэтажном новом здании, построенном на проспекте Академика Сахарова. Приехавшие гости предъявили свои документы, терпеливо дождались, когда им выпишут пропуска, а затем поднялись на восьмой этаж, где находились кабинеты руководителей компании. В приемной Трегубова их встретила молодая женщина лет тридцати. Высокого роста, с мускулистыми накачанным ногами, в костюме-двойке, юбка которого была гораздо выше колен, что позволяло оценивать красоту ее ног. Симпатичное лицо, несколько стянутое уколами ботокса, которые она уже начинала делать, несмотря на свой молодой возраст. Полные чувственные губы, наглые глаза. Она встретила их понимающей улыбкой, уже проинформированная об их появлении службой безопасности. Женщина проводила их в большой кабинет первого вице-президента компании. Вадим Олегович был сегодня в кремовом костюме, розовой сорочке и красно-белом галстуке. Энергично пожав руки гостям, он предложил им садиться.

– Давайте сразу перейдем в другой кабинет и переговорим с Лазарем Марковичем, – предложил Дронго.

– Хорошо, – согласился Трегубов, – пойдем вместе.

Они прошли в соседний кабинет. Здесь секретарем работала женщина лет пятидесяти. Она что-то искала в компьютере. Увидев гостей, поднялась и, обращаясь больше к Вадиму Олеговичу, чем ко всем остальным, сказала:

– Вас уже ждут.

Все трое прошли в кабинет Каплана. Этот кабинет был гораздо меньше прежнего. И скромнее. Чувствовалось, что он больше для работы, чем для представительских целей. Лазарь Маркович оказался мужчиной лет сорока пяти, подвижным, среднего роста, уже начинающим лысеть. У него были светлые глаза и большие уши, прижатые к голове. Увидев гостей, он выбежал из-за стола, почти радостно приветствуя их. Поздоровался с каждым.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил он гостей к длинному столу для заседаний.

– Это те самые господа, о которых я вам говорил, – напомнил Трегубов. – Они хотели с вами встретиться, и поэтому я не буду вам мешать, – проговорил он и вышел из кабинета.

Каплан с интересом оглядел гостей.

– Меня обычно называют Дронго, – представился эксперт, – а моего друга зовут Эдгаром Вейдеманисом.

– Я про вас слышал, – кивнул Лазарь Маркович, – говорят, что вы самый выдающийся сыщик среди ныне живущих. И умеете с первого взгляда видеть детали, недоступные для глаз остальных. И еще говорят, что вы обладаете поразительным даром угадывать по тембру голоса вашего собеседника, когда он говорит правду, а когда лжет.