Полет над грозой - Анна Бильченко

— Пусть так, — нехотя согласился Майкл, — но как мне удастся уничтожить Запредельного, если он действительно выше нас с тобой?

— Не думаю, что это получится у тебя с первой попытки. Наблюдай, собирай данные, находи слабые стороны. Он сам отыщет тебя, в этом я не сомневаюсь. Ты для него — препятствие, тот, кто может нарушить его планы. Больше мне нечего добавить. Удачи, Майк.

Проделывая обратный путь по бесконечным коридорам, Майкл размышлял о своей новой миссии. И чем дольше он это делал, тем сильнее ему казалось, что сообщили ему только часть правды, причем не самую полезную. Когда стены зала прибытия померкли в сиянии тоннеля, Майкл как раз вспоминал самый неприятный пункт рассказа — о том, что Запредельный найдет его раньше, чем это сделает он.

Стук в дверь его кабинета в Министерстве обороны застал Майкла врасплох: посетитель явился к нему, едва он успел переместиться в прошлое, и это настораживало. Швырнув оружие в ящик стола, Майкл задвинул его коленом и поспешно сбросил каэсовскую шинель.

— Входите, — сказал он, наспех поправив галстук.

Дверь приоткрылась, и генерал Лесли появился на пороге. Притворная улыбочка отнюдь не украшала его лицо, будучи еще и бесполезной: все, что он пытался скрыть за ней, сквозило во взгляде, исполненном затаенной злобы. Прежде, чем Лесли успел открыть рот, Майкл вежливо заметил:

— Нет, я не забыл, что совещание начинается в двенадцать. Большое спасибо, что напомнили.

Лесли замер, слишком изумленный, чтобы говорить. После нескольких секунд молчания он бросил попытки понять, каким образом ненавистный О'Хара "прочел" его мысли, и удалился. Майкл проводил генерала снисходительной улыбочкой: он знал, что Лесли его, мягко говоря, недолюбливает.

Причина тому была банальной и старой, как мир. Главным в жизни карьериста Лесли было продвижение по службе; все, к чему стремился генерал, — украсить свои погоны еще одной звездочкой. И он обязательно добился бы своего, если бы на пути не возник генерал О'Хара, за считанные дни отобравший у бедняги всякую надежду на повышение. Конечно же, упрямец Лесли не сдался. Конечно же, его упорство не помогло. Отчаянная борьба за власть была первым, с чем столкнулся Майкл по прибытии в эпоху "Quo". Человек из очень далекого будущего, где простому седьмому и думать не пристало о какой-либо высокой должности, он смутно представлял, каких невообразимых пределов могут достигнуть хитрость и желание быть лучше остальных. В этом и заключалось одно из главных отличий мира прошлого от мира будущего: в эпохе "Quo" все ненавидели друг друга, тогда как во времена Майкла все давно привыкли ненавидеть алленов и орионцев.

Слабая вспышка блеснула перед его глазами. Рука Майкла метнулась за пистолетом, но ящик не открывался, хотя секунду назад был приоткрыт. Вспышка повторилась, на этот раз сильнее и ярче; искривление пространства превратило ее в пламя тысячи свечей, терзаемое ураганным ветром. Легкая тень скользнула по стене, и бешеное, искаженное пламя потухло, когда палец Арка соскользнул с зажигалки. Воздух наполнился горьким ароматом орионских сигар.

Появление орионца было верхом неожиданности. Никто не знал, как они выглядят на самом деле, но для землян Арк подбирал вполне человечный облик. Волосы янтарно-рыжего оттенка, знаменитая улыбка, в которой слились насмешливость и загадочность, — и, конечно же, впечатляющие глаза, абсолютно черные, немного больше, чем у людей. В их мрачных глубинах изредка проскальзывали тонкие нити света, как и в тот раз, когда Майкл видел Арка впервые. Вторая встреча привела его в похожее смятение чувств. Арк говорил с людьми, как человек, и Майкл чувствовал его, как человека. Но временами, на один короткий миг, он видел другого Арка, совершенно чужое существо, сила которого заставляла сердце сжиматься от необъяснимой тревоги. Одного короткого знакомства с орионцем было достаточно для того, чтобы понять: на его ладони поместится вся Вселенная.

— Удивлен? — спросил Арк. Легкость его тона была пропитана насмешкой — не злой и не особо доброй.

— Вы знаете об угрозе Земле?

Арк наградил Майкла милой улыбочкой и ответил:

— Мы знаем, но не собираемся вмешиваться, ибо землянам давно пора самим решать свои проблемы.

Майкл не мог не заметить, что орионец насмешливо подчеркнул первое слово. Он был не первым, кто посмеивался над странной манерой людей обращаться к собеседнику на "вы". Пока Майкл был занят своими мыслями, Арк отошел к окну, за которым царило солнечное летнее утро. Казалось, он совсем забыл, что с кем-то разговаривает.

— И что означает твой ответ? — спросил Майкл, мрачно смотря ему в спину.

— Это значит, что я больше ничего не скажу. За последние пару сотен лет вы стали достаточно сильными, чтобы самим себя защищать… и не надеяться на чужие советы.

— Неужели судьба Земли тебе совсем безразлична?

— Нет, почему же, — заметил Арк нарочито скучающим тоном.

— Хорошо. Тогда зачем ты здесь?

— Не догадываешься?

— Я не могу бороться с ним вслепую. Пусть мы сами должны решать свои проблемы — да, это справедливо, — но могу я хотя бы узнать, кто такой этот Запредельный и как именно он собирается уничтожить планету?

— Запредельный? — насмешливо переспросил Арк.

— Новый враг Земли, — уточнил Майкл.

— Это не просто враг, — заметил орионец, — а часть того, что за Пределом, отражение вечного противостояния ума землян и их неисправимой глупости.

— И в чем же вы, великие орионцы, видите нашу глупость? — спросил Майкл, злясь все больше и больше.

— А в том, что вы слишком много думаете перед тем, как что-либо сказать. Лично я думать не умею, поэтому говорю именно то, что хочу сказать, а совсем не то, что ты от меня слышишь. Вот почему мы совершенно не понимаем друг друга.

— Это правда? — удивился Майкл. — Ты действительно не умеешь думать?

— А зачем мне думать? — усмехнулся орионец. — Вы, земляне, говорите "я думаю", когда в чем-то не уверены. А я не думаю. Я просто знаю, вот и все.

Почувствовав внутри слабый холодок, Майкл решил не затягивать беседу.

— Удастся ли мне победить Запредельного? — наобум спросил он.

Арк не ответил. Майкл вгляделся в его лицо… и, скорее, не увидел, а ощутил, куда направлен его взгляд. Одна из стен кабинета была увешана фотографиями истребителей и пилотажных команд, в составе которых посчастливилось летать Майклу. Орионец пристально смотрел на один из снимков. Его лицо вдруг стало серьезным, и насмешливая улыбка исчезла с поджатых губ. Арк наклонился вперед, ближе к фотографии; спутанные волосы и матово-черные глаза придавали его облику нечто демоническое. Наконец, он медленно развернулся и задал один-единственный вопрос: