Замок янтарной розы (СИ) - Снегова Анна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Папа!!
Вспыхивает розовым светом хрусталь на моей груди. Волна сияния выплёскивается из него и растекается по моему телу, а потом дальше и дальше – наполняет поляну до краёв, взбирается по стволам деревьев, рассыпается искрами в потемневшее небо.
«Иду. Я иду, Эмбер! Ты умница!» - голос у меня в голове. Полный… триумфа?
И он выходит из-за ближайшего дерева.
Направляется ко мне, становится передо мной на одно колено и берёт в ладони мои дрожащие руки.
- У нас получилось, дочка! Мы проявили твою магию. И я уже вижу – у тебя поистине безграничный потенциал!
Папины глаза горят восторгом, а у меня мысли путаются, и я отказываюсь верить в то, что только что произошло.
Он специально оставил меня одну на поляне.
- Магии… магии не бывает!
Папа меняется в лице, кривится в усмешке.
- Кто тебе такое сказал? У тех, кто захватил Ледяные Острова, у этих проклятых пришельцев с Материка – да, не бывает. Но у эллери…
- Эллери были ужасные чудовища! Их истребили много веков назад…
- Да, нас почти истребили много веков назад. Изгнали из собственных домов, оболгали и даже саму память о нас постарались надёжно стереть из воспоминаний потомков. Нет никаких монстров, Эмбер! Это всё сказки, детские страшилки. Есть лишь последние выжившие изгои покорённого племени, которые затаились с мечтой о мести. И мы непременно отомстим! Когда вернём себе то, что они отняли у нас. Вернём замки роз, взращённые магией наших предков.
Земля уходит из-под ног, голова кружится и я, верно, упала бы, если бы отец не держал так крепко мои руки. Всё, что я знала, было ложью. Всё, во что верила с самого детства – лишь картонные декорации написанной кем-то нелепой пьесы. А отец продолжает торопливо объяснять.
- Послушай, Эмбер – ты должна запомнить самое главное! Прячь свою магию и никому о ней не рассказывай, пока не придёт время. Много веков последние выжившие эллери скрываются от захватчиков. Мы использовали все уловки, самые хитрые способы, чтобы раствориться среди них, слиться с ними. Но никогда не забывали, кто мы есть на самом деле. Ты знаешь, почему на нашем гербе лис? Потому что у лисицы никогда не бывает только одного выхода из норы. Хитрость и разум – вот наше оружие! Ты должна быть умной, Эмбер. Не сближайся ни с кем из них, никому не доверяй наш секрет – потому что, если они узнают о нас, станут преследовать, как загнанных зверей, чтобы уничтожить оставшихся наследников награбленного ими богатства.
- Ты говоришь «нас»… Есть и другие – такие, как мы?
В этот момент отчётливо понимаю, что мой отец тоже совершенно очевидно обладает магией. Именно её проявления я замечала все эти дни. Скорее всего, его дар как-то связан с воздействием на сознание других людей – вот отчего он не боялся использовать его почти в открытую в собственном доме.
Отец колеблется, отвечает на мой вопрос не сразу. Отпускает мои руки, встаёт и отряхивает колени.
- Да, скорее всего, есть. Но потомки эллери давным-давно потеряли связь друг с другом. Каждая ветвь была озабочена только собственным выживанием. Могу только сказать, что вероятнее всего найти их среди других дворянских родов Королевства – наша стратегия всегда строилась на том, чтобы найти новые источники власти и богатства и подчинить их себе. Это лучше всего помогает обеспечить безопасность.
Всё это слишком сложно и слишком быстро, и почти не укладывается у меня в голове. Быть может, когда-нибудь я сумею разобраться. Пока же мне хочется отыскать хоть какую-то простую и понятную мысль, чтобы за неё зацепиться и не сойти с ума.
- Вот откуда ты знаешь эту легенду…
- Какую ещё легенду, принцесса?
- Ту, что ты рассказывал когда-то маме. Про восьмой замок. Замок янтарной розы.
Глаза отца вспыхивают.
- Ещё бы мне её не знать! Замок янтарной розы был резиденцией королевской семьи – правителей той прекрасной до боли, волшебной страны, которую мы потеряли. Мой далёкий прапрадед был его последним владельцем. Перед тем, как захватчики решились на завершающий отчаянный штурм, он сумел спастись из осаждённого замка по тайному ходу, уведя с собой свою семью. И до конца жизни проработал батраком в имении какого-то занюханного свинопаса, а его жена, королева без венца, колола свои нежные пальцы, зашивая грязные рогожи. Но он что-то сделал перед уходом – что-то, на что потратил всю магию и свою, и жены без остатка. Никто не знает, что именно, вот только взору изумлённых захватчиков предстал голый холм – на том месте, где прежде возвышался Замок янтарной розы. Самый прекрасный и самый гордый из них. Так и оставшийся непокорённым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})В серебряных глазах застыли слёзы. Никогда ещё я не видела отца таким.
Подхожу к нему и обнимаю, а он неловко, неумело гладит меня по голове. Мы стоим так очень долго и очень долго молчим – нас обступает вечерняя притихшая тьма, и последние искры моей магии одна за другой гаснут на ветру.
Круговерть моих мыслей постепенно успокаивается, и я чувствую на душе странный покой. По крайней мере, я избавилась от мучительной неизвестности и тревоги. Теперь я знаю чуточку больше об окружающем мире. О себе самой.
Я сберегу наш секрет. И не стану судить отца за его молчание или его поступки. Он правильно сказал – мы с ним остались вдвоём. А это значит, у него теперь тоже есть только я. Поэтому я попытаюсь простить его за то, как он поступил со мной сегодня. Ведь мы любим родных людей не за то, какие они хорошие, правда? А просто за то, что они у нас есть.
Вот только… если единственный близкий человек мог поступить со мной так…
Значит, в этой жизни мне некому больше доверять.
Глава 5. Птица над морем
Следующие три года прошли на удивление мирно. Я постепенно свыкалась с тем, что обладаю собственной магией. Отец больше не пытался на меня давить – видимо, решил, что у меня всё равно больше нет от него секретов.
После парочки испытаний в более спокойной обстановке подтвердилось то, что было очевидно с самого начала – моя магия позволяет держать связь с человеком через расстояния. Слышать его, а если очень постараюсь, то и видеть. Такое получалось только с отцом, но думаю, и с другими людьми получилось бы – просто я не пробовала, по понятным причинам.
Магию мою усиливал хрусталь. Он был как линза, которая собирает и фокусирует свет во мне, раскаляет разрозненные лучи до состояния плавящего и обжигающего потока. Вот почему в первый раз мне удалось связаться с отцом, когда в моих руках оказался хрустальный лис.
Отец подарил мне несколько очень дорогих кристаллов чистейшего горного хрусталя – чем объемней кусок, тем проще мне было сосредоточиться. Маленькой капли, как тогда в лесу, пока оказалось недостаточно для устойчивой связи. В обычных условиях – а экстремальные я не горела желанием повторять.
Зато теперь моей отдушиной стали беседы с отцом с глазу на глаз, когда он уезжал на очередные свои учения и манёвры, или срочно требовался королю при дворе. Не сказать, что ему были очень уж интересны те повседневные мелочи, которыми я с ним делилась, но он старательно делал вид, что внимательно слушает. И мне становилось не так одиноко.
И всё же это не шло ни в какое сравнение с той невероятной, ослепляющей радостью, которую я испытывала при мысли о том, что мне уже скоро тринадцать, а значит, на носу поступление в ту самую королевскую школу для отпрысков самых благородных дворянских родов, Эбердин. Школа была с полным пансионом, то есть воспитанники проживали в ней практически круглый год, за исключением довольно продолжительных зимних каникул и более коротких летних. И она находилась в столице! Фрагонара по-прежнему манила меня к себе, словно волшебный маяк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Я начала зачеркивать дни в календаре почти за полгода. Отец, честно говоря, не очень-то хотел меня отпускать, но такова была традиция, и было бы странно объяснить, почему маршал Его величества прячет единственную дочь от этого светоча знаний. Он тоже примерно за полгода начал изводить меня беспрестанными напоминаниями о том, что я не должна ни с кем сближаться в Эбердин из риска раскрыть нашу тайну. Я поспешно соглашалась с каждым его словом. Вдруг еще передумает.
