Воровский - Николай Пияшев

Однажды, по дороге домой с очередного собрания, В. Бонч-Бруевич рассказал Воровскому о диспуте марксистов с народниками, на котором присутствовал гость из Петербурга Владимир Ульянов. Бонч-Бруевич говорил, что во время спора «столп народничества» — Воронцов был сражен, а Ульянов сразу завоевал симпатии. Но Воровский уже слышал об этом диспуте, наделавшем много шуму. Он читал недавно книгу Тулина. Говорили, что эго псевдоним Ульянова. Воровский спросил своего приятеля, так ли это? Бонч-Бруевич ответил утвердительно. Он сказал, что знает сестру Ульянова — Анну Ильиничну. Она передает им для перепечатки некоторые брошюры своего брата. Тогда Воровский спросил, не ему ли они обязаны тем, что смогли вместе с Масленниковым перепечатать на гектографе статью «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?».

— Да, это дело моих рук. Сами мы не успеваем всего печатать, приходится и вас нагружать.

— Послушайте, Владимир, а не могли бы вы достать мне вторую часть «Друзей народа»? — спросил Воровский. Его лицо сразу оживилось. — Понимаете, нигде не могу достать. Обещал мой однокашник Александр Бриллинг, но что-то не несет.

— Попытаюсь, может быть, у Анны Ильиничны есть…

Беседуя с Бонч-Бруевичем, Воровский поведал ему о своих блужданиях, о том, как он верил народникам, ходил точно слепой. Но потом, прочитав Тулина, он понял, что ему с народниками не по пути. Тут же Воровский пошутил, назвав себя «марксистским лягушонком с народническим хвостом»

— Да, у нас, видно, другая дорога, — задумчиво сказал Боровский. — Одних усилий интеллигенции еще недостаточно, чтобы поставить Россию на ноги. Для этого нужна новая, здоровая сила. И эта сила есть — рабочий класс…

Вскоре Воровский начал заводить связи с рабочими. Он заходил в пивные, не чурался выпить кружку пива с мастеровыми, знакомился. На квартире у Воровского, в Гороховском переулке, стали собираться небольшие группы рабочих. Туда заходили Андреев, Васильев, Картошкин и другие рабочие завода Гужона. Боровский занимался с ними в кружке самообразования, преподавал алгебру, рассказывал о революционерах-демократах, Плеханове и группе «Освобождение труда».

О встречах с мастеровыми узнала полиция и стала следить за Воровским. Занятия пришлось перенести на открытый воздух. В Сокольники отправлялись обычно по воскресеньям. Брали с собой пива, закуски, устраивались где-нибудь в кустах, подальше от чужих глаз, беседовали, пели песни. В Лефортово собирались в будни студенты. Им было удобно, близко. Выйдешь из училища, перейдешь Яузу — и вот она, роща! Тут воспитывались будущие революционеры-интеллигенты. Они уясняли себе, что успех в борьбе будет только в том случае, если они внесут политическое сознание в рабочее движение.

Летом 1894 года марксистская группа студентов Технического училища, в которую входил Воровский, примкнула к Рабочему союзу — первой общемосковской социал-демократической партийной организации.

ПЕРВОЕ КРЕЩЕНИЕ

Посещая дом Адама Толочко, Вацлав Воровский обратил внимание на его дочь — Юлию. Он увлекся девушкой и, недолго думая, решил жениться. Летом 1895 года они скромно отпраздновали свадьбу. А в сентябре Воровский с женой под видом «свадебного путешествия» отправились за границу. Полгода Провели молодые супруги в Австрии, Германии, Швейцарии. Любовались зимним пейзажем у подножья Монблана, бродили по берегу незамерзающего Женевского озера, а вечером сидели в отеле и подолгу смотрели через разрисованное узорами стекло на занесенные снегом деревья, на одиноких путников, на пляску снежинок в свете окна. Но о главной цели поездки жена лишь догадывалась. Воровский выполнял поручения московского Рабочего союза — налаживал связи с заграничными социал-демократическими организациями. Он побывал у Бонч-Бруевича, уехавшего год назад в Женеву, чтобы наладить связь с марксистской группой Плеханова, взял у него литературу, рассказал о Москве, о товарищах по работе.

Вскоре Воровского поджидало первое боевое крещение на революционном пути. Весной 1896 года ожидалась коронация царя. Московская охранка решила обезопасить себя от неприятностей и постаралась выслать из Москвы всех неблагонадежных. По распоряжению министра народного просвещения графа Делянова из Императорского технического училища были уволены 27 студентов. Воровского выслали в Вологду, А. Бриллинга — в Могилев, Н. Вашкова — в Харьков. Ссылка в Вологде затянулась до августа. Воровский скучал и рвался в Москву. Только 28 августа министр Делянов разрешил студентам продолжать учебу.

Вернувшись в Москву, Воровский с еще большей энергией взялся за революционную пропаганду среди рабочих.

В то время фабрично-заводские рабочие Москвы начали активно включаться в борьбу со своими хозяевами. То на одном, то на другом заводе вспыхивали забастовки и стачки. Рабочие требовали улучшения условий труда, сокращения рабочего дня до восьми часов, повышения заработной платы. На фабриках и заводах возникали социал-демократические кружки. Они объединялись и руководились Рабочим союзом. Этот союз был создан московскими марксистами по предложению В. И. Ленина зимой 1894 года. По примеру Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» московский Рабочий союз начал осуществлять переход от пропаганды к агитации, к соединению теории научного социализма с практикой рабочего движения.

По заданиям Рабочего союза Боровский организует подпольные кружки на предприятиях, ведет в них пропагандистскую работу.

Боровский выступал на рабочих сходках и в студенческих кружках. Говорил он просто и ясно, особенно перед небольшой аудиторией. На многолюдных собраниях Боровский нередко стушевывался, робел и отказывался говорить.

В ноябре 1896 года по инициативе Союзного совета землячеств около 400 студентов Москвы собрались у Пресненской заставы, чтобы оттуда двинуться на Ваганьково кладбище и почтить память жертв Ходынской катастрофы, со дня которой исполнилось полгода.

Полиция разогнала толпу. Тогда студенты направились к университету, где хотели провести митинг. Однако полиция и тут помешала им. Часть студентов была арестована. В знак протеста в учебных заведениях города Москвы состоялись митинги.

В огромном актовом зале Технического училища собрались студенты. Все затаив дыхание слушали оратора.

В это время разнесся слух, что в училище пойман шпион. Немедленно его приволокли в аудиторию, поставили на стол, и начался допрос. Агент пытался незаметно выбросить сверток, в котором оказался список всех дворников и лиц, сообщавших ему сведения о неблагонадежных студентах. Это подлило масла в огонь. Студенты тут же хотели расправиться со шпиком. Вмешался Воровский. Он сказал, что расправа над одним агентом пользы не принесет.