Пожиратель лодок - Микки Спиллейн

— Вы вроде бы о чем-то хотели спросить меня, сэр?

— Да. Почему ты не сказал мне о странном звуке, который слышали твои друзья при ударе о лодки?

— Вы бы все равно не поверили.

— Это почему?

— Потому, что слышали они дыхание. Штуковина дышала прямо под лодкой, и запах при этом был просто жуть. Вонища, как от протухшей на берегу рыбы.

— И все это слышали?

Билли неохотно покачал головой.

— Только четверо. — Он на секунду умолк, нахмурился и добавил: — А мои друзья. Пока и Лал... они еще и видели «это».

— И на что оно было похоже, твое «это»?

Билли снова покачал головой.

— Просто на... темноту. Большую тьму. Куда темнее ночи. Точно все звезды разом погасли.

"Да, — подумал Хукер, — люди всегда были склонны романтизировать необъяснимое и непонятное, пусть даже громкое и зловонное дыхание и тьма — вещи ничуть не романтичные. Однако шесть лодок затонуло, бесследно пропали два человека, и он сам, собственными глазами, видел отметины от гигантских зубов на днище «Сокана».

Черт, но должен же существовать ответ на все эти вопросы!

— Давай заходи, Билли, — сказал он. — Посмотрим наши карты.

Два часа спустя Хукер в мельчайших деталях изучил лежавшие к северу от них острова Пеолле и Ара, внимательно выслушал все, что говорил ему Билли. Там не было ни одной пещеры, ни единого углубления, ни скалы или холмика, о которых бы не знал Билли. Пришлось скатать карты и сунуть их обратно в пластиковый футляр.

— А что мы ищем, мистер Хукер, сэр?

— Ты знаешь, что такое саботаж, Билли?

— Знаю.

— Если в капитан хоть одной из этих лодок что-то знал... пусть даже толком и не понимал, что это такое... Что если их за это могли просто уничтожить, а?

— Мы уже думали об этом, сэр, — заявил Билли. — К этим островам никогда не приставали пиратские корабли. И никаких кладов или зарытых сокровищ там нет. Даже сейчас каждое лето туда приезжают студенты из Майами с разными своими хитрыми инструментами. Ищут металл. И находят пивные банки, всякий никчемный хлам. И ничего больше, никаких сокровищ.

— Знаешь, приятель, ты, оказывается, у меня куда сообразительней, чем я ожидал.

— И все равно, ночью в море выходить не буду.

— Ну а днем?

— Тут уж ничего не попишешь, должен, сэр. Помирать с голоду — это не для меня. — Потрескавшиеся от солнца и ветра губы дрогнули в улыбке. — Так что никакого саботажа, сэр.

Хукер усмехнулся и кивнул.

— Те, кто саботирует, вряд ли станут плести небылицы о зловонном дыхании и большой тьме, верно?

— Ни в коем разе, сэр.

— Ты все еще веришь в эту чушь?

— Мне это рассказывали друзья, а потому верю, сэр, — со всей серьезностью ответил Билли.

— Ладно. — Хукер взглянул на часы. Уже почти полночь. — Как насчет того, чтоб сделать мне одно одолжение, Билли?

Широко ухмыльнувшись во весь рот, так что в свете лампы блеснули зубы, Билли радостно ответил:

— Да, сэр. Все, что попросите, сэр.

— Перестань обращаться ко мне с этим словечком «сэр», о'кей?

Секунду-другую Билли молча и изучающе смотрел на босса. «Странные они все же люди, эти белые с материка», — подумал он.

— Мистер Хукер, с-с... Мистер Хукер, я...

— И слово «мистер» тоже можешь забыть. Мы ведь с тобой друзья.

— Невежливо это будет. И потом я просто не знаю вашего имени...

Хукер с трудом удержался от смеха.

— Хочешь верь, хочешь нет, но звать меня Мако.

— Но в точности так звали акулу, ту самую, бешеную, ловить которую приплывали лодки с Майами...

— Билли, такой была девичья фамилия моей родственницы. До того, как мама вышла замуж. И она ей так нравилась, что мама решила дать мне имя Мако. Возможно, что здесь так зовут бешеную акулу, но в моей стране это простое и старое ирландское имя. Так что выбирай сам, Хукер или Мако. Только...

Билли поднял руку.

— Знаю, как вас звать. Поздний ужин.

— Очень остроумно, парень.

— А как же. Ладно, я пошел спать.

Хукер кивнул и направился к приемнику. Все часы на острове были механическими и заводились вручную, и если не ставить их каждую ночь по сигналу точного времени из Майями, невозможно было узнать, который теперь час. Впрочем, не так уж это было и важно. Он включил приемник, выждал секунду, затем покрутил колесико, ища нужную частоту. Узнав время, поставил свои часы на восемь минут вперед, потом снова стал крутить колесико настройки в попытках найти станцию, передающую последние новости.

И тут вдруг он напал на канал срочных сообщений и снова весь так и похолодел от ужаса. Голос оператора звучал спокойно, деловито, но он сразу понял по характерно напористому тону, что происходит нечто чудовищное. В четырнадцати милях от острова Пеолле терпит бедствие «Королева Арико», быстро идет ко дну. Откуда-то снизу, из глубины моря, по днищу был нанесен чудовищной силы удар, судно затрясло и замотало, как мотает голодный пес кость, в днище образовалась огромная пробоина. Команда занимает места в спасательных шлюпках... тут волна ушла вместе с голосом.

Он поймал другой канал, по которому обычно велись переговоры между судами. Поблизости от места катастрофы оказались два судна. Оба должны были подойти примерно через тридцать минут. Береговая охрана США выслала сторожевой катер «Понтерой», он шел на полной скорости и мог подоспеть где-то через час.

Хукер выключил приемник, вышел из дома. Прямо перед ним чернел океан. Почти полный штиль, волны такие мелкие, что едва слышен прибой. «Что ж, спасательная операция должна пройти нормально, — подумал он. — Погода тому благоприятствует».

И тут же представил себя на месте терпящих бедствие моряков. Каково это, сидеть в шлюпке, знать, что тебе спешат на помощь, и одновременно понимать, что ты здесь не один, что под тобой огромная темная глубина... а там, в этой глубине, затаилось нечто?..

На миг он даже задержал дыхание, а потом со свистом выпустил воздух сквозь зубы. «Нет, это никуда не годится, с каждым днем он становится все больше похож на Билли». Хукер еле слышно чертыхнулся и удрученно помотал головой.

Глава 2

Стоя на капитанском мостике минного тральщика, Чана Стерлинг оглядывала в мощный спортивный бинокль береговую линию острова Ара. Осмотрела пристань с утлыми суденышками, затем навела окуляры на южное окончание острова, где обычно швартовался «Теллиг».

Единственное место, где было восемь футов под килем и могли пришвартоваться суда. И, несмотря на то, что Компания сняла в аренду этот участок суши вместе с акваторией сроком на девяносто девять лет, островитяне частенько оставляли в бухте какую-нибудь свою развалину, которую приходилось убирать. Последние два раза, работая на этом участке, им пришлось извлекать из воды затонувшие двухмачтовые суденышки перед тем, как подвести «Теллиг» к причалу.