Одноклассница - Лия Абаль

– Прошло уже очень много лет, люди сильно меняются. И я уже совсем не тот школьник, которого ты помнишь.

– Сердце не обманешь. А детские любови самые чистые, а значит, самые правильные.

– Но ведь и в школе у тебя не было ко мне сумасшедшего чувства?

– Семён, мы вернулись к началу.

– Да, ты права – это замкнутый круг и мы будем ходить по нему вечно. У меня слишком много вопросов на которые ты не даёшь ответа.

– Ты просто не слышишь меня! Я говорю, что люблю тебя, а ты заставляешь меня оправдываться.

Марго залпом допила вино в бокале и жестом заказала себе ещё.

– Не хочешь пойти потанцевать?

– Извини, я не любитель.

– Извиняю. Ты всегда был таким, – она тряхнула головой. – А вот я, пожалуй, пойду.

Она вышла на середину зала, прикрыла глаза и стала раскачиваться из стороны в сторону. Двигалась она легко и плавно, совершенно не обращая внимания на присутствующих людей. Она, казалось, полностью погрузилась в мир чарующих звуков и своих грёз. В тёплом приглушённом свете женщина выглядела совсем молодой, будто время совершенно не коснулось ни её лица, ни её точёной фигуры. Всё так же обворожительна и притягательна.

Семён смотрел на Марианну и на её месте видел юную белокурую девушку. Ему было шестнадцать и он был отчаянно в неё влюблен. Она была словно звезда – яркая, притягательная и холодная. И вот эта «звезда» снизошла до него. Он мог получить её – только протяни руку. Говорит, что любила, а теперь любит ещё сильней.

Может, мы и возвращаемся к детской любви потому, что она была самой искренней и бескорыстной?

4

Марина повертела в руке телефонную трубку, подумала и набрала номер. Длинные гудки монотонно ныли в ухо. «Ну конечно, суббота. У людей выходной. У людей всё, как у людей». Она уже хотела отключиться, но тут услышала короткое «Алло».

– Привет, – сказала Марина, как можно безмятежнее. – Как поживаешь?

– Воюю.

– А… Ну, не буду тебе мешать.

– Что у тебя с голосом?

– А что у меня с голосом? Голос как голос.

– Понятно. Сейчас закончу «разбор полётов» и смогу подъехать. Хочешь?

– Хочу.

– Ну, тогда крепись. Я скоро буду, – отчеканила Лариса и отключилась.

– Я постараюсь… – пообещала Марина гудящей трубке.

Она шмыгнула носом, бросила мокрую салфетку и потянулась за новой.

«Хорошо, что у меня есть Ларка, иначе я бы сошла с ума».

Она подошла к зеркалу и уставилась в уже знакомое поросячье лицо с маленькими глазками и огромным красным пятаком. «О боже!» – Марина бросилась в ванную комнату и включила холодную воду. Минут пять она плескала себе в лицо водой, пока не стало сводить скулы. Она ещё раз взглянула на своё отражение. Стало немного получше. По крайней мере, на неё пялился не хряк, а такая розовая хрюшка. Она вздохнула и побрела в комнату.

«Какой длинный день», – подумала Марина, взглянув на часы. – «Какой ужасно длинный день! И неизвестно чем он закончится. Всё когда-нибудь заканчивается, а всё хорошее заканчивается вдруг».

Она сидела на полу и тупо смотрела в одну точку. На другие эмоции у неё просто не было сил. Звонок в дверь прервал это созерцание, она встрепенулась и вышла из оцепенения.

Ларка ввалилась в дверь, разбрызгивая остатки дождя с зонта и с куртки.

– Что случилось? Ты, почему на звонки не отвечаешь? – накинулась она с порога.

– А никто не звонил, – растерянно пробормотала Марина.

– Как никто? Я же говорю, я тебе раз сто звонила!

Марина посмотрела на домашний аппарат. Трубка лежала рядом на столике, а мобильный «сдох» ещё вчера, и она забыла его зарядить.

– Ты мне скажи, – напирала Лариска, – у вас все живы-здоровы?

– Все живы и здоровы, – эхом отозвалась Марина.

– Ну, слава богу! А то дети меня так замотали, что я сразу забыла спросить, а потом всю дорогу места себе не находила.

– Прости…

– Ну пойдём, что ли, чайку выпьем. Погода просто жуть. Скорее бы уже эта слякоть закончилась.

Марина поплелась на кухню и стала греметь чашками, чайником и ещё чем-то. Лариса зашла на кухню и плюхнулась на любимое место. Марина повернулась и стала расставлять на столе чашки.

– О! Вот это да! – воскликнула Ларка, разглядывая лицо подруги. – Вот это ты постаралась, мать. Супер фейс!

Марина подняла на подругу блестящие глаза. Слёзы готовы были пролиться обильной влагой и затопить всё вокруг.

– Та-ак… – протянула Лариса. – Прежде, чем ты раскиснешь, расскажи мне, что произошло?

– Мне кажется, что он влюбился, – пискнула Марина и закусила губу, чтобы тут же не разрыдаться.

– Кто и в кого?

– Сёма. В свою бывшую… одноклассницу… у-у-у… – завыла Марина и всё стихийное бедствие, что она сдерживала в себе, хлынуло на кухонный стол. Слёзы лились и лились, и конца им не было видно, а она думала, что плакать уже не может.

Пока её горе выплёскивалось наружу, Лариса молча гладила подругу по голове, лишь изредка приговаривая: «Ну-ну, девочка».

Наконец, Марина затихла и подняла глаза на подругу.

– Ты помнишь, я тебе рассказывала, что у Сёмы в школе был роман. Так, ничего особенного… Детские шалости: охи, вздохи и ничего больше.

– Ну и чего ты распереживалась? Мало ли что у кого в школе было! Это же святое дело там амуры покрутить, а то от учебы позеленеть можно было. Тем более, что ничего серьёзного не было, сама говоришь.

– Да это не я, это Сёма говорил. Но, может быть, это и плохо, что ничего не было, – Марина нахмурила брови и между ними появилась морщина.

– Что-то я тебя, подруга, не понимаю…

– Если бы было что, то не осталось бы никаких иллюзий, а так… остаётся одна романтика. А Сёма, знаешь какой? Если он себе что напридумывает, то никакими силами это из него не выбьешь.

– Да, он у нас натура творческая, с воображением. А эта «романтичная», видимо, это ловко использует?

– Я не знаю! Но тут такой простор для фантазии! Всегда можно сказать: «Ах, я была та-акой молодой и не видела своего счастья! И вот, только теперь я поняла, что ты, только ТЫ и есть мой единственный! Ты дороже мне всех на свете! Верь мне, любимый!» Ну, или что-то в этом духе, – Марина усиленно терла невидимое пятно на столе.

– Да, это они умеют. Бывшие. Набегаются, накрутят хвостом, а потом бегут обратно: «Давай всё забудем и начнём заново!»

Марина посмотрела на злое лицо подруги. Она знала, что у них с Костиком была своя «история». Костик уже был один раз женат до появления в его жизни Ларисы. Ещё совсем молодым, сразу после армии, он женился, как выразилась подруга, на одной «манилке».

«Вот тогда их тёпленькими и берут», – бушевала тогда Лариса, – «сразу после армейских харчей. После казарменных коек, всем им, дурашкам зелёным, хочется тепла и уюта. Вот мой и хватанул свою порцию «тепла»».