Пепел - Ники Сью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай, ну… хочешь я тебе денег дам? У меня есть немного отложенных, мы в Ялту собирались поехать в сентябре с Кристинкой вдвоем, но раз такое дело! – виновато лепетал дядя Олег.
– Сколько ты мне дашь? Три копейки? Убирайся! Видеть никого не хочу!
– Пашка, мне… мне очень жаль, что так все вышло.
– Убирайся! Убирайтесь все!
Папа с Олегом Николаевичем не разговаривали почти две недели. На работе здоровались через раз, ну и, логичное дело, Витю к нам не приводили. Однако это не мешало нам видеться: Шестаков самостоятельно приезжал на велосипеде ко мне в оставшиеся дни лета, и мы ездили на речку. Витя усаживал меня на раму, а я болтала ногами, распевая разные песенки, которые приходили в голову. Удивительно, наша дружба с годами крепла, как и взаимное притяжение.
В один из последних августовских дней мама сшила мне сарафан: мятный, чуть выше колена, с красивыми рукавами-фонариками. Я не могла налюбоваться собой, поэтому убежала в нем гулять на улицу.
– Как тебе? – спросила, встретив Шестакова. Он стоял за углом нашего двора, а рядом на земле валялся его велосипед.
– Ну… – произнес Витя, сглотнув. Впервые он прикусил губу, отводя взгляд в сторону, словно смутился.
– Если я тебе не нравлюсь, у тебя однозначно плохой вкус! – фыркнула, подходя к велику и надувая губки рыбкой.
– Хороший у меня вкус! – прикрикнул он, замолчав. А потом, помедлив, добавил. – И ты красивая, Рита. Но в платье ехать не очень удобно, придется пешком гулять.
– Ну, пешком, так пешком, – улыбнулась я, радуясь солнышку, птичкам, поющим на ветках, и Вите, который каждый день был рядом.
– Счастья-то сколько, – сказал Шестаков, подняв велосипед с земли. Затем он развернулся и неожиданно взял меня за руку, крепко сжимая ладонь. – Пошли, девочка в платье.
Тогда я и подумать не могла, что настанет день, когда мы не сможем вот так легко гулять вместе, болтать и держаться за руки. Тогда мне казалось – эту близость ничего не разрушит, мы будем вместе всегда.
Глава 03 - Рита
В конце сентября наши родители окончательно помирились, но отец стал мнительным: вечерами сидел над какими-то папками с калькулятором, что-то проверял, бурчал себе под нос, перестав обращать внимание на меня и маму. По три раза ходил к входным дверям, щелкая замками, прежде чем лечь спать, каждый день пересчитывал деньги, отложенные на черный день, а уж если шел в магазин, после досконально просматривал чек.
Поведение его сказывалось и на работе. Тогда в эту сферу пришел конкурент (так говорила мама) с достаточно крупными вложениями и планировал задвинуть фирму наших отцов. Олег Николаевич на фоне этого обивал пороги новых инвесторов в надежде найти денег на рекламу и зарплату сотрудникам. От папы они ждали новой стратегии, виджетов на сайте, фишки, которая взорвала бы рынок. Но отец вместо идей начал следить за сотрудниками, их работой, в какое время уходят и приходят на свое рабочее место, а в какой-то момент и вовсе предположил, что в коллективе завелся предатель.
– Пашка, это тебе! – сказал в один из дней Олег Николаевич, забежав к нам в гости поздно вечером. – Ты ведь не отдыхал два года. А это Ялта! Красота там, сервис, да и море ого! А мы тут сами разберемся.
– Олег, то ты говорил, что сотрудников не хватает и дедлайн горит, то иди-ка отдыхай. Вы там что-то хотите замутить, а я вам мешаю? – вспыхнул папа.
– Да что за чушь ты несешь? Если бы не ты, фирмы бы вообще не было. Она вся на тебе, но я же вижу, какой ты в последние дни. Я просто хочу помочь тебе немного расслабиться!
– Мне не нужны расслабления! Мне нужна машина!
На этом разговор и закончился. Новый конкурент все-таки сильно подпортил ситуацию в бизнесе родителей, но, несмотря на убытки, которые они понесли, зимой Олег Николаевич пригнал отцу почти новенькую Ниву. Оказывается, он продолжал чувствовать за собой вину за тот случай летом. Не передать словами, как обрадовался папа. Он нарезал круги вокруг машины, словно коршун над добычей, не мог налюбоваться. Сразу подобрел, перестал придираться к разным мелочам и вообще сделался легким, общительным и улыбчивым. Мы тоже с мамой радовались, до тех пор, пока не услышали, как тетя Кристина жалуется подружкам на улице.
– Олег совсем с ума сошел! Все деньги, что мы собирали, взял и спустил на эту дурацкую машину для Пашки. Господи, ну разве наши проблемы, что Пашка на мошенников нарвался? Я вообще сомневаюсь, может, и не было никаких мошенников, может он пропил эти деньги. Пусть бы ему боком эта проклятая Нива вышла.
Лучше бы мы не слышали этого разговора. Лучше бы не шли в гости к Шестаковым. Мама тогда, промолчав, увела меня, но отцу настоятельно рекомендовала вернуть деньги. Все-таки подарок дорогой.
– Не говори ерунды, мы со школы дружим! Сочтемся, – отмахнулся папа. А на следующий день он попал в серьезную аварию, не справившись с управлением. Врачи успели вовремя, но Ниву пришлось отправить на свалку. Мыслями я возвращалась к словам Кристины Михайловны, а уж когда они с Витей заявились в приемное отделение, где мы ждали с мамой вестей, я и вовсе предпочла уйти в другой коридор, лишь бы не видеть женщину.
– Рит, – крикнул Шестаков-младший, догоняя меня. Я не обернулась, поджав губы и едва не плача. Мне было жаль отца. И пусть он не должен был принимать такой дорогой подарок, но авария могла забрать у меня родителя, от этой мысли сделалось жутко.
– Рит, постой. Рита! Марго!
– Отпусти, – крикнула, ощущая, как слезы медленно катились по щекам. Витя обнял меня, гладил по голове и шептал слова утешения. Но мне все равно было тяжело принять позицию его матери, принять тот факт, что я могла лишиться родного человека.
В больнице папа пробыл больше двух недель и столько же дома после. Он пил таблетки, мало разговаривал и все реже выходил из дома. На работе его больничный приняли без лишних вопросов, но из-за конкурента с большими финансовыми возможностями все ходили на нервах, пока отцу в голову не пришла очередная гениальная идея – отойти от их
