Unknown - Олька

Не знаю, жалею ли, что рассказал всё Мелоди, или нет, но она должна была знать! Её храбрость и смелость привела к плачевному исходу. Теперь я понимаю, что она ни в чём не виновата. Матери с отцом не составило большого труда сочинить историю преступления, в которую все поверят, и сделать из моей девушки врага. Да, действительно, она искала секретные данные. После того, как её увезли, я нашёл в ноутскрине Мелоди закладку «Экспериментальное Общество». Она просто пыталась найти больше информации, чем я ей рассказал, в Сети. С этими уликами её и поймали. Естественно, она ничего не узнала, потому что доступ к таким вещам закрыт. У неё не было ни единого шанса, так же, как и у меня, и любого простого жителя Пефома. Господи, да как я мог поверить в искренность мамы?! После всего случившегося она позвонила и милым голосом спросила: «Сынок, как ты?». Она змея, а я настоящий кретин. Это же очевидно. Дело не в самой Мелоди, ведь тайне родителей ничего не угрожало. Как сказал Дэрок, они просто хотели, чтобы их мальчик вернулся домой. Они не могли смириться с тем, что у меня есть любимая девушка, престижная работа и музыка. Проще всего было отнять девушку, пусть даже таким подлым способом. И я повёлся. Странно, что я не побежал плакаться к мамочке. На это она и рассчитывала, наверное. Пусть я забросил музыку, но продолжал работать и уходить из издательства не собирался.

На протяжении пяти месяцев я боролся с собой, с мыслями и чувством вины. Я толком не знал, что мне делать дальше. Узнать, в каком городе находится Мелоди, я не мог, забыть её – тем более. Хоть мне и внушили, что она совершила преступление, я продолжал её любить. Да какая мне разница, что она сделала? Она моя девочка и точка. Я знаю, что она хотела бороться за справедливость. Я оказался раздавленным червяком. Провёл в депрессии всё это время, ничего не предприняв. Слабак. Ненавижу себя за это. Я посвятил себя работе, надеясь, что вскоре Мелоди вернётся домой, что рано или поздно этот кошмар закончится, но ни того, ни другого не произошло. Я так виноват перед ней…

Дэрок сильно мне помог. Я пока не знаю, что придётся сделать, но точно знаю, что найду Мел и верну в родной город, чего бы мне это не стоило! Если бы не брат, моя Мелоди провела бы на каком-то вонючем заводе весь остаток своих дней в неведении. Как она? Я думаю каждый день о ней, а думает ли она? Я знаю, что всех преступников подвергают подавлению личности, но за этим всем стоят мои родители. Они могли пойти на большее, могли пойти на всё, чтобы я больше никогда не увидел любимую. Я даже боюсь представить, каково ей там одной…

Теперь у меня появилась надежда, хоть какой-то свет в кромешной тьме. Я буду многим обязан Дэроку, если он сможет хоть чем-то мне помочь. Мы не всегда ладили, но он единственный, кто поддержал меня, когда я ушёл из семьи. Сейчас Дэрок живёт с женой в Пефоме, а родители переехали в столицу страны, чтобы окончательно посвятить себя науке. Чокнутые, ей Богу.

Осушив второй бокал вина, я решил покончить с этими гнетущими мыслями. С ними я разберусь завтра, как и со всем остальным. Я хочу наверстать упущенное время, окунуться в воспоминания с головой, посвятить эту ночь Мелоди.

Я завернулся в плед, который она мне подарила, устроился в мягком кресле, которое она выбрала в магазине. Мы часто сидели вдвоём, провалившись в красном плюше. Всё в моей квартире напоминает Мелоди. Три комнаты из трёх, включая студию, оформила она. Подобрала мебель, шторы, плазму… Всё, вплоть до настенных часов. Их уже давно заменили встроенные в ноутскрин голографические часы, но Мелоди любит старые вещи. Антиквариат всегда был ей по душе. Каждый элемент декора пропитан ею и достоин восхищения. Единственное, что она здесь не тронула, так это окно от потолка до пола, открывающее взор на центр города. Мне оно кажется неуютным, чувствую себя рыбой в аквариуме. Знаю, что на такой высоте меня вряд ли кто-то увидит, но всё равно бывает некомфортно в собственной квартире. Главное, чтобы Мелоди нравилось. У неё в квартире были простые окна с пластиковыми подоконниками, поэтому ей нравилось сидеть возле моего окна, постелив малиновый плед, и писать стихи. В такие моменты мне оставалось только любоваться.

Я взял с полки электронную фоторамку, которую мне тоже подарила Мелоди на Рождество.

- Ноутскрин может сломаться, и наши фотографии пропадут. А так они всегда будут у тебя на виду и никуда не денутся, - сказала тогда мне Мелоди и закрепила слова страстным поцелуем. Я отчётливо помню то Рождественское утро…

Она оказалась права. В ноутскрине полно разной информации, начиная от календаря, заканчивая управлением освещения в доме. Смотреть фотографии не совсем удобно, а фоторамка всегда под рукой. Раньше она стояла у меня на работе, потом я вернул её домой, когда Мелоди пропала…

Спустя долгие месяцы ожидания я с замиранием сердца включил рамку. Боже, да в ней около трёх тысяч фотографий. Мелоди постоянно обновляла мою фоторамку по мере поступления новых. Некоторые фото я и не помню, например это: я сижу с гитарой, волосы растрёпаны, рубашка распахнута, взгляд счастливый. Ещё бы, ведь со мной тогда была Мел и музыка. Я вывел цифровые фотографии с экрана в голографический вид. В среднем они могут принимать размер до метра в длину и ширину, в зависимости от оригинального формата. Мне нравятся фото в 3D, а Мелоди - анимация. У неё на ноутскрине до сих пор стоит моя подвижная фотография, где я посылаю ей воздушный поцелуй.

- Люблю, когда ты улыбаешься, - всегда говорила она мне.

Поэтому Мел не могла не поставить такое редкое фото, где я улыбаюсь до ушей. Не помню, что меня так развеселило, но фотография сделана в моей звукозаписывающей студии.

Сейчас я могу коснуться щеки Мелоди, губ и рук, но никакая голограмма не передаст её тепла... Я пытаюсь растворить пальцы в фотографиях, но их свет лишь обволакивает руку, образуя небольшие помехи. Вот мой любимый снимок. Мелоди сидит у меня на спине, придавливая моё тело к кровати, и весело смеётся. Я снова пытаюсь коснуться её белоснежной кожи, но не могу. Мелоди здесь нет, а фотография – лишь след, оставленный после неё. Я пролистываю тысячи драгоценных снимков, где Мелоди одна, со мной, улыбается, злится и даже плачет. Я люблю смотреть на её фото, но этого недостаточно. Я хочу видеть её здесь, стоящую передо мной, сидящую у меня на коленях и перебирающую мои волосы. Я должен её вернуть…

- Моя девочка, - шепчу я, едва открыв глаза. Не помню, когда я успел перебраться с кресла в кровать и уснуть. Рядом со мной лежит всё ещё включенная фоторамка и спящая в ней Мелоди под малиновым пледом.

Я беру свой ноутскрин с тумбочки и с помощью домо-функций раздвигаю шторы на большом окне, набираю воду в ванной и разогреваю пиццу. Чёрт, мне дважды звонил Дэрок, хотя только десять часов. Брат занялся делом с утра пораньше, а я сплю в такой ответственный момент. Нужно срочно с ним поговорить и начать действовать.

- Дэрок! – сказал я, когда он ответил на мой звонок.

- Неужели, - на удивление спокойно отозвался он. Брат ненавидит, когда его заставляют ждать. Я тоже.

- Ты узнал?

- Да. Нам нужно встретиться. Во сколько ты сможешь подъехать в «Новую эру»? Кстати, Адам тоже придёт.

- Хорошо, увидимся через час.

- Подожди… - пару секунд он молчит. Что-то не так, - ты должен стать преступником.

- И всё? – я думал, там что-то посерьёзней. Дэрок прекрасно помнит, как я угрожал родителям, что пойду на преступление, лишь бы найти Мелоди. Из этого ничего не вышло, у них большие связи. Мои попытки разгласить их тайну в Обществе оказались тщетными. Я был готов на всё, готов и сейчас. - Кого мне нужно убить?

- Ты псих! – Дэрок разразился смехом, хотя я не шутил.

- Я знаю, до встречи, - сказал я и, не дожидаясь его ответа, отключил ноутскрин. Нужно спешить.

Глава 3. Николас.

Преступник.

Кто говорит, что не хочет стать знаменитостью,

тот или врёт, или уже знаменит.

Я перенял у Мелоди привычку любить старые вещи. В Пефоме у всех есть машины, но мало кто использует их по назначению. Автомобили стали неким аксессуаром… Дороги свободны, одно удовольствие сидеть за рулём. На смену машинам пришёл воздушный транспорт. Смысл тот же, но по воздуху людям больше нравится перемещаться, нежели по земле. У меня тоже в гараже стоит аэромобиль, но я им практически не пользуюсь. Я люблю свой «Мини Купер», а мои немногочисленные друзья считают меня идиотом. На смену старым автобусам и маршруткам, которые уже не выпускают лет двадцать, пришли воздушные кабинки. Правительство сумело найти способ борьбы с загазованностью, теперь экологии страны ничего не угрожает. Кабинки передвигаются по электрическим проводам, они не требуют топлива и работают на солнечных батареях. Моя машина тоже забыла, что такое бензин. Его используют только для работы крупных поездов.

Поездка в «Новую эру» займёт минут пятнадцать, за это время я успею послушать несколько песен Мелоди. У неё нежный, красивый голос и настоящий. В Пефоме полно певиц и певцов, которые совершенно не умеют петь, но их звукорежиссёры прекрасно справляются с фонограммой и заменой голоса. Всё просто. Индивидуально каждому исполнителю подбирается тембр голоса, тональность и прочее, затем создаётся микросхема и внедряется в микрофон. Вокалисты называют его «счастливым» или «приносящим удачу», но я-то знаю, что дело совсем в другом. Кто не хвастается своим микрофоном, у того микросхема, наверняка, вживлена прямо в голосовые связки. Люди верят и слушают песни этих исполнителей, главное обладать яркой внешностью. На этом построен весь шоу-бизнес. Талант давно никого не интересует. Остались единицы певиц, как моя Мелоди, с природными вокальными данными. Она потрясающе поёт, я наслаждаюсь каждым звуком, произнесённым ею. Она поёт с детства, а популярность обрела совсем недавно, потому что боялась показаться придирчивой публике. Сейчас у неё много фанатов, как среди молодёжи, так и среди людей в возрасте. Всё потому, что она исполняет песни в разных музыкальных жанрах. Ей с лёгкостью удаётся сочетать рок с попсой, всё зависит от её настроения. Она может сегодня написать слезливый текст про любовь для малолеток, а завтра напишет песню, которая будет крутиться во всех клубах страны. Она вдохновляет меня на написание музыки, тем самым мы дополняем друг друга.