А единороги будут? - Ирина Владимировна Смирнова

смущенному румянцу, когда я несколько грубовато выражалась, к его ласково–поощрительному: «Все правильно, леди, вы — молодец!», к его легкой полуулыбке, когда я пыталась острить. Я не могла воспринимать его как объект вожделения хотя бы потому, что тогда не смогла бы нормально учиться. Да он и не пытался со мной заигрывать… При такой–то красивой хозяйке.

Да, на Яхолии было рабство, ведь тут были войны. Примерно пять сотен лет назад, четыреста девяносто два года, если быть точным, был захвачен и порабощен целый мир. Мир Рикиши.

Теперь это отдельное государство в содружестве Яхолия, в котором живут яхолианцы. А исконное население превратили в рабов, вывезли, распродали… и «чтобы не потерять национальный колорит», сводят, как породистых собак.

Но одно дело просто знать, что тебя обучает красивый, умный и начитанный раб. Знать и никак не связывать это знание с Рикиши. И совсем другое — видеть, как он полностью раздевается, безропотно ложится на скамейку, вытягивает вперед руки и молча ждет. Слышать тяжелый свист плетки, разрезающей воздух. Слышать звук соприкосновения тела и длинного извивающегося хлыста. Видеть, как это совершенное тело вздрагивает, как напрягаются и резко расслабляются мышцы. Видеть красную полоску–отметину на чистой белой коже…

Очень хотелось отвести взгляд в сторону или просто зажмуриться, но не получалось. Даже не потому, что Сонола что–то намагичила, нет… Просто я понимала, что эти удары достаются ни в чем не повинному Рикиши из–за меня. Из–за того, что я не смогла выучить этих проклятых королей.

— Все! Хватит! — рыкнула я где–то на втором десятке.

— Это я решаю, когда хватит, — Сонола ответила мне, даже не прерываясь, на выдохе, не повышая голоса.

— Тогда я ухожу, — уверенно сказала я, продолжая стоять и смотреть, как плеть разлиновывает спину Рикиши.

— Тогда я его запорю, — женщина ответила мне без тени сомнений, но наконец–то бросила быстрый взгляд в мою сторону.

— С другим учителем я заниматься не буду, — мой голос зазвенел от душившего меня напряжения.

— Значит, найдем другую ученицу! — хмыкнула Сонола все так же уверенно.

— Удачи, — с презрением выдала я, развернулась и вышла.

До экзаменов оставалось полтора месяца. Вряд ли они рискнут стащить откуда–нибудь еще одного близнеца своей драгоценной дурочки.

Пока шла по коридору, сжав кулаки до боли и зубы до скрежета, думала, что вся эта афера с самого начала шита белыми нитками по черной глади. И при этом, раз меня упорно обучают и даже стимулируют — им реально надо, чтобы именно я поступила в эту академию.

Упав на свое любимое место для размышлений и взбив под головой подушку, я попыталась успокоиться. В ушах по–прежнему свистела плетка, перед глазами была спина, раскрашиваемая в ровные красные полосы, в душе было пусто, на щеках — слезы. Хорошо, успела дойти до своей спальни…

Так, спокойствие, главное спокойствие, как завещал великий Карлсон. Надо верить в то, что я им нужна, и Рикиши не запорют в качестве стимула.

Самое противное, что я уже пару раз сознательным усилием давила в себе желание сесть за учебники по истории. Главное, ради себя любимой, я на такие жертвы не пошла бы ни за что, но ради Рикиши…

Так, а теперь успокоиться, расслабиться и не думать… не думать, не вспоминать, сосредоточиться на чем–то другом. Вот, вытянусь, лягу нога за ногу…

Ну почему тут брюки для женщин не предусмотрены?! Неудобно в этих их платьях, кто бы знал! М–да. Несчастные люди, не знают они тут про женские брюки.

А что на текущий момент знаю я?

Я уже знаю, что леди Марими — альменхеттен семьи Тарнизо. То есть представитель по связям с общественностью, наделенный правом принимать экстренно–важные решения, не обсудив их со всеми членами семьи. Круче нее только ее родители — старейшины семьи. Они могут опротестовать любое ее решение, пока их голоса семья считает разумными, то есть пока они по мнению родни находятся в здравом уме. Стариков я не видела, а вот с леди Марими имела честь визуально познакомиться — она возвращалась с прогулки по саду, когда я как раз направлялась немного проветриться.

Рикиши тогда упал на одно колено и стоял в такой позе, пока хрупкая фигурка не скрылась из виду. Мне она чем–то напомнила эльфийку — тонкокостная, величественная, с застывшим выражением лица и прямой спиной. Нет, Сонола — стерва, конечно, но она была более живой по сравнению со своей двоюродной сестрой.

Кстати, Марими стала альменхеттен не так давно, заменив недавно умершую мать Сонолы. Интересно, ее выбрали потому, что она старше или по какому–то другому признаку?

Вообще, на Яхолии был патриархат, только очень… своеобразный. Мужчины занимались колонизациями других миров. Армия и внутренняя гвардия целиком состояла из мужчин. Корона и скипетр передавались тоже только по мужской линии. В Яхолии не было не то что королев, регентов при принцах женского пола!

При этом первой обязанностью короля после восшествия на престол была… женитьба. И на всех встречах с иноземными послами, на всех советах, на всех пактах… Короче на всех документах должно было быть указано, что королева не возражает.

Дальше патриархат временно сменялся равноправием — альменхеттен семьи могли быть как мужчины, так и женщины. А проблемами внутрисемейными вообще заведовали исключительно женщины.

Вот Марими решала внешние проблемы в семье, а Сонола — внутренние. И отсюда следовал первый, непонятный мне нюанс.

Да, меня будут выдавать за девочку из семьи Тарнизо — хорошо. О том, что я дочь не Сонолы, а Марими, да еще и приемная, афишировать никто нигде не станет. Тут не принято разглашать внутрисемейные связи–. Представляют здесь так: «Алиса, третья ветвь древа семьи Тарнизо». То есть я могла быть дочкой Сонолы, Марими или внебрачным ребенком их незамужней сестры, с которой я пока еще знакома не была.

Но, главное, я ни разу не видела саму Алису!

Вот представив себя на ее месте… Не утерпела бы! Честное слово, хоть в щелочку бы подсмотрела! Хотя, может, в щелочку она и подсматривала, кто ее знает?

Она как раз главная непонятность всей аферы: «А что будет с Алисой?».

Вот сдам я все, поступлю в академию… Нет, ну это отдельный бред, который я пока обдумывать не готова. Хотя бред интересный — я люблю учиться. И, раз Алиса не любит, то в академии буду учиться именно я. Хорошо… А потом? Потом, когда начнется раздача бонусов в виде замужества? Понятно, что рано думать о том, как я буду печь хлеб, пока поле