Кодекс Оборотня - 1 - Эрик Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чем пахнет, Мик? — спросил я поморщившись.
— Да ничем, — приятель принюхался. — Аквариум пойдем смотреть?
— Ага.
Под гномий аквариум выделили место на большом рабочем столе мистера Вериша. Я удивился такой щедрости хозяина, позволившего уменьшить свое рабочее пространство. Аквариум был классический, прямоугольный. С голубоватой, идеально чистой водой. Внизу белый песок, кусочки кораллов. Хотя рыбки все, понятное дело, были речными.
Длинные стебельки водорослей чуть покачивались от внутриаквариумных течений. Из разноцветных камешков был сложен грот. Фильтры тут стояли самой последней модели, подсветка сверху. Ну и сами рыбки. Тут были и дискусы с идущими вдоль тела голубыми, словно флуоресцентными полосами, несколько видов неонов и барбусов, макроподы и петушки, и великолепнейшие бриллиантовые тетры. А еще какие-то совсем диковинные на вид рыбы, названия которых я не знал.
Я прижался лбом к стеклу, наблюдая за рыбами и позабыв обо всем. От созерцания меня оторвало глухое покашливание. Я отпрянул от аквариума, наткнулся на недовольный взгляд гнома, стоявшего на столешнице и заложившего руки за спину. Манерами прямо один в один мистер Вериш, только ростом в десять раз меньше.
Я невольно представил, как бы выглядел отец Микки в старомодном зеленом камзоле, полосатых чулках, деревянных красных башмаках и черном цилиндре. А также с короткой бородкой и бакенбардами. Представил и засмеялся как сумасшедший, не сумев сдержаться. Напыщенная физиономия гнома побагровела.
— Руари! — упрекнул Микки. — Это мистер Фахт.
— Прости, Мик. Ты его мистером зовешь?
— Отец просил обращаться к нему уважительно. Он теперь вроде как член семьи.
— Понятно, — протянул я. — Классные у вас рыбы, мистер Фахт.
— Удивлен, что вас они интересуют, сэр, — отозвался гном, гневно сверкая глазами.
— Всегда хотел иметь такой же аквариум, — признался я. — С детства люблю книги про приключения, географические открытия.
— У вас дома есть книги? — деланно подивился гном. — Вы читаете? Вот уж не подумал бы.
— Эй, мой дом тут, по соседству, — заметил я хмуро.
— Прискорбно. Верно, живете в доме предков, которые поселились тут задолго до того, как был построен элитный Прайор-Парк.
— Ну ты, коротышка!
Я ткнул в его сторону пальцем.
— И я попрошу больше не трогать своими грязными лапами мой аквариум, — заметил гном и вывел руки из-за спины.
В одной из них был зажат пучок знакомой травы. У меня сразу начало щипать в носу и глазах. Теперь понятно, что я учуял, зайдя в дом. Этот проклятый гном еще вчера раскусил, кто я такой. Машет волшебной травой у меня под носом.
Честно говоря, я от такой наглости охренел.
— Ты ничего не упустил, мистер Всезнайка? Например, к какому роду я принадлежу?
— Ваша фамилия мне прекрасно известна, мистер Конмэл, — произнес гном, вернувшись к нарочито вежливому тону.
Я смотрел на гнома и ждал, что он сделает какие-то выводы. Но он с непроницаемым лицом взглянул на часы и сказал:
— Вам пора домой, сэр. Я обещал мистеру Веришу проследить, как мистер Майкл выполнит уроки.
Микки виновато взглянул на меня и проводил до двери. Впрочем, я и не смог бы тут дольше оставаться. На траву, которую всегда использовали для отпугивания оборотней, у меня была дичайшая аллергия.
— Руари, извини, что так вышло. А почему гном знает твою фамилию?
— Газеты, наверное, читал, — пробурчал я.
— Что? — Микки с недоверием на меня посмотрел. — Нет, серьезно?
Я чихнул. И полез в карман за платком.
— Что там вам вчера консультант про аллергию говорил? У меня, похоже, аллергия на гномов!
— Руари! — упрекнул мой приятель.
— Увидимся позже.
Я ушел, чувствуя, как уже начинает пощипывать кожа. Я спешно вернулся домой, принял душ, переоделся. Глянул на себя в зеркало. Глаза стали красные, как у кролика-альбиноса. Жуть. Лучший способ привести себя в норму — поспать хотя бы три часа. Что я и сделал.
Проснувшись, я не сразу понял, что уже поздний вечер. В комнате по-прежнему было светло. Оказалось, что впервые за несколько лет, пошел снег. Укрыл зеленые газоны, заросли падуба, ярко-бордовые листья карликовых кленов, так популярных на нашей улице. Разогнал вечернюю темноту.
Я услышал, как пискнул мобильник и увидел смс от Майкла.
«Отец запретил общаться с тобой. Совсем.»
Вот это новости. Неужели гном что-то наболтал?
Я нахмурился. И что мне делать? Микки был единственным из приятелей, который не знал о том, кто я. Хотя среди тех, кто это знал, приятелей не было. Такое себе открытие.
Познакомился я с Майком, когда он влип в неприятную историю. Полгода назад они только-только переехали в Клонмел, и он заплутал на обратном пути из школы. Забрел в промзону, в район заброшенного цементного завода. Там и нарвался на банду Дона — детей уволенных цементщиков, пополнивших гетто бедняков. Они успели сорвать с его спины рюкзак и выпотрошить содержимое. Следом сдирали с обомлевшего и перепуганного Майка драповое пальто, выворачивая карманы.
«Эй! — крикнул я тогда. — Не трогать! Это мой сосед. Мик, кажется?» «Да», — пролепетал тот. «Руари, мы же не знали», — Дон заулыбался, попятился и исчез вместе с остальными подростками в дыре бетонного забора. С тех пор мы с Микки дружили.
Я вздохнул и набрал номер Микки.
— Ты один? Говорить можешь? — спросил я.
— Да.
— Гнома рядом нет? — на всякий случай уточнил я.
— Нет. Но… Мистер Фахт кое-что рассказал отцу.
— И что же? — поинтересовался я.
— Тебя ведь не зря вчера полицейский по имени назвал, — торопливо зашептал Майкл. — Ты из тех, кто связан с магией? Колдун?
— Я? Колдун?
— Или, может, ты вампир?
— Что?! — возмутился я, не понимая, с чего это Микки несет подобную чушь. — Стоп. Ты что сейчас просто угадать пытаешься?
Впрочем, пару часов назад с красными от аллергии глазами я бы, наверное, вполне сошел за вампира. А еще сегодня этот чертов Хеллуин до кучи.
— Пытаюсь, — уныло отозвался Микки. — Ты же любишь ходить по всяким темным местам…
— Угу, а днем я по улице не хожу? То есть гном ничего не сказал, а ты ломаешь голову, строя дурацкие предположения? Или все же сказал?
— Он назвал тебя только одним словом.
— И каким же?
— Что ты людоед.
Я молча переваривал услышанное. Проклятый гном. И понял, что замолчавший Микки ждет в напряжении ответ. Однако внутри меня уже всё захлестнуло бешенством. И я был рад, что Микки произнес это не тогда, когда был рядом.
— Запомни, Мик, — произнес я, — что для нас, Конмэлов,
