Я – некромант. Часть 1 - Валерий Андрианов

— Какой, на хрен, Ник? — я начал закипать — Меня вообще-то Алексеем зовут! И никаких коров я с тобой не пас и пасти не собираюсь. Где озеро? Вообще где я?

— Погоди, Ник. Ты хоть понимаешь, что ты говорить начал. Всю время мычал, слюни пускал, а теперь заговорил!

Расскажу кому, так ведь мне не поверят. Хотя, чего это не поверят. Вот же ты, разговариваешь.

Судя по всему, мой собеседник завис конкретно и с кем-то меня путает.

— Расскажи все, что знаешь обо мне.

— Ник, ты меня пугаешь, — сказал Миха, — отползая от меня на пару шагов. Ты же Ник, наш деревенский дурачок.

Появился, ты у нас в деревне около двух лет назад, осенью. Тебя где-то подобрал дядька Купап, когда с рынка из

Артона ехал. Говорить до сегодняшнего дня ты не мог, только мычал все время. Дядька Кулап, тебя пожалел, вот и приютил. С тех пор ты живешь у него в сарае и ходишь со мной и с ребятами пасти скотину. Зимой еще у дядьки

Вакута в кузне помогаешь на мехах. Ну вот, наверно и все.

Писец. Приплыли шлепанцы к ногам. Я чего сплю что ли? Ущипнул себя за руку — чуть не взвыл. Больно-то как, блин! Нет, точно не сплю. Тогда, что же это?

Я растерялся совершенно. Что же происходит? Какого х…? Стоп. Давай разберемся по порядку. Я с ребятами рыбачил на озере. Потом меня окружил туман и я отключился. Очнулся на лугу среди коров и рядом с какой-то Давилкой. Так и на что это похоже? М-да, а похоже это, на то, что я попаданец. Осталось только определить, в какую задницу я попал.

Хотя варианта всего два. Первый — сумасшедшем дом, где я сижу и пускаю слюни, радостно гугукая по любому поводу. Второй — даже и не знаю. Глупость конечно, но что если … Да нет, бред какой-то. Или все-таки не бред? Так надо успокоить парня, да и себя заодно. Нужно больше информации.

— Хорошо, допустим, что я Ник. Что произошло? — обратился я к Михе.

— Чудно, как-то, что разговариваешь. Да и лицо совсем другое стало — серьезное что ли. — задумчиво изучал меня Миха. — Непривычно, как-то. Как будто с другим человеком говорю. Ладно, слушай.

В общем, случилось следующее. Как обычно, пригнали с утра, стадо на луг. День обещал быть жарким и Миха с

Ником устроились на отдых под кустами, в тени рощи. Продрыхнув полдня, изредка открывая глаза и поглядывая за стадом, Миха решил, что пора обедать. Не успели перекусить, как понесла нелегкая Пеструху (та еще паскуда, все время боднуть норовит) принадлежавшую дядьке Кулапу, к оврагу с Давилкой. Давилка — это типа такая местная аномалия. Все живое, что в нее попадает — давит и разрывает на части. Все местные давно знают, что к оврагу подходить не стоит. Вот и обходят его десятой дорогой. Вырваться не возможно — верная смерть. Проезжающий весной через деревню маг сказал, что если в неё до осени никто не попадет, то сама исчезнет.

Ткнув пальцев в рванувшую от стада корову, Миха отправил меня (Ника) вернуть беглянку. И толи трава у оврага ей так приглянулась, толи просто характер у животины такой был, только догнать её удалось уже аккурат возле оврага.

Вот тут-то она в Давилку и влетела. Эту хрень, оказывается, и не видно совсем, пока её не побеспокоишь. Вот и разлетелись пеструхины рожки, да ножки, рога и копыта по окрестностям. Царство ей небесное. Попутно зацепило, хорошо хоть только краешком, и дурачка местного. Но приложило все-таки, по всей видимости, не слабо. Полет в обратном направлении, по словам Михи, выглядел даже красиво. И почему люди не летают как птицы? Чему я ни сокол? Словом повезло, блаженному, даже не сломал себе ничего, а только говорить начал, да выглядеть по-человечески.

— Свезло, так свезло, тебе Ник. — покачал головой парень — Не иначе сам Единый тебя спас. Да не просто спас, а разум вернул. Помнишь, хоть что-то, о себе?

Я покачал головой и задумался. Трындец! Порыбачили! Ну, спасибо, Макс. Низкий тебе поклон — до земли! Вытащил из дому — вовек не забуду!

Следующие минут пять разговаривать я не мог. Только материться. От сердца, от души, и от всего организма.

Вышагивая взад-вперед по лугу, я пинал босыми ногами траву и размахивал руками. Если верить в теорию, что когда о человеке вспоминаешь, то ему икается, то Макс должен был об икаться в усмерть.

Наоравшись и выговорившись, сел на траву и уткнулся лицом в ладони. Та-а-ак, походу сюрпризы еще не закончились! Ну и чьи — это руки? А это, что? Борода что ли? Посмотрел на ступни ног, торчащих из холщевых порток. Бли-и-н, это уже не смешно! Мне, кажись, и ноги чужие подсунули! Я захихикал. Привет тебе Леха, от Юры Гальцева:

Как-то в носе ковыряя — мне там лишнее на кой?С удивленьем замечаю, то, что палец-то не мой!И рука совсем чужая — здорова, как у коня,Волосатая такая и растет не из меня…

Откинувшись на спину, я глядел в небо и пытался успокоиться. Блин, был бы маленький, точно заревел. Судя по всему, тело у меня теперь чужое, как и жизнь. Я очутился непонятно где и в новом теле. Да-а, бывает. Всё в лучших традициях фэнтезийных писателей. Поймать бы того писаку, кто со мной это сделал, да отметелить, как следует. Вот тебе и первая мечта в новой жизни.

Так, проведем досмотр. Что мы имеем? Серые холщевые штаны, аля брезент, и рубаху из того же материала. Да-а, тяжела ты и неказиста жизнь деревенского дурачка. Хотя судя по одежде Михи, здесь, наверное, все так одеты.

Дяревня. По причине отсутствия в одежде каких-либо карманов, на этом инвентаризация и закончилась. Ну что еще?

Руки — есть, две ноги — тоже есть. Голова на месте, а что будет дальше, увидим.

— Мих, давай рассказывай обо всем, что знаешь.

В деревню мы вернулись вечером. Умело размахивая кнутом и иногда, покрикивая, Миха гнал стадо впереди нас, не давая ему разбредаться. Оставив позади луг с речкой и рощу, мы перевали через пригорок с редкими березками и вышли к деревне. Деревенька дворов на сорок, отделенных друг от друга плетнями, раскинулась на вершине небольшого холма. Справа от неё поднимались, какие-то поля с зерновыми, которые тянулись все дальше, уходя к хвойному лесу. Я с любопытством разглядывал местных крестьян, вышедших нам на встречу и разгоняющих по дворам скотину.

Свернув кнут, Миха метнулся в сторону и подвел ко мне, высокого мужика лет сорока-сорока пяти одетого в синюю рубаху и черные штаны, заправленные в добротные сапоги из мягкой кожи.

Миха в красках и действии принялся рассказывать историю сегодняшнего дня. Из их разговора я понял, что этот перец и есть Кулап — староста деревни.

— Ну, здоров, орел — усмехнулся Кулап.

— И вам не хворать, э… дядька Кулап. Мне б водички испить, а то так есть хочется, что переночевать негде.