Создана для любви - Конни Мейсон

– Я позабочусь о нем, миледи, – пообещал Мак. – Скоро он будет преспокойно отсыпаться на своей койке.

С поразительной легкостью Мак взвалил обмякшее тело Чарльза на плечо и вышел из летнего домика, растворившись во мраке ночи. Теперь Алекса могла думать лишь о том, чтобы поскорее пробраться к себе в комнату незамеченной и послать горничную к отцу с сообщением – дочери нездоровится. Она выжидающе посмотрела на Адама.

– Пожалуй, нам лучше уйти, – предложила она, с тревогой вглядываясь в темноту, – пока кому-нибудь не пришло в голову сюда заглянуть.

Впервые с тех пор, как лорд Пенуэлл неожиданно появился в летнем домике, он медленно подошел к Алексе и остановился всего в нескольких дюймах от стройной девушки, теплым дыханием лаская ее шею. Не слушая голоса разума, Адам привлек Алексу к себе. Их тела соприкоснулись, спелые груди девушки интимно прижались к серому пиджаку, рты замерли в паре дюймов друг от друга. Завороженная, Алекса ждала, что граф поцелует ее, и по какой-то необъяснимой причине сердце девушки затрепыхалось в предвкушении.

Но когда она дерзнула посмотреть на него, увидела, что его серебристо-серые глаза горят плохо скрываемым презрением. Алекса инстинктивно попятилась, отгоняя чары. Ее васильковые глаза взирали на графа со смущением. На мгновение граф смягчился, и его лицо стало ласковым, но это выражение быстро сменилось холодной насмешливостью и чем-то еще, чего Алекса расшифровать не смогла.

– Пойдемте, леди Алекса, – сказал он, крепко сжимая локоть девушки. – Разумеется, вы правы, нам лучше уйти.

Они молча покинули летний домик, и граф повел Алексу к тыльной стороне особняка потаенной тропкой, где мрак окружил их непроглядной пеленой. Девушка так сосредоточилась на цели попасть в дом незамеченной, что упустила из виду закрытый экипаж, стоявший неподалеку от черного хода.

Шум вечеринки доносился сюда приглушенно, и о веселье, царившем в бальном зале, можно было только догадываться. Слуги, по всей видимости, были заняты в парадной части здания, ухаживая за множеством гостей. Алекса вздохнула с облегчением и уверенным шагом направилась к двери. По какой-то необъяснимой причине на душе у нее было неспокойно. Красавец Пенуэлл хоть и нравился ей, но доверия не вызывал. Подчиняющий взгляд его серых глаз оказывал на нее странное воздействие, которого она не понимала и боялась.

– Благодарю вас, милорд, – сказала Алекса, поворачиваясь к Адаму. – Теперь я справлюсь. Не смею вас больше задерживать.

Пальцы графа сжались на ее локте крепче, и она запаниковала. Паника возросла и усилилась, когда ладонь Адама легла на ее талию и повлекла назад, прочь от дома и безопасности.

– Что это значит, сударь? – в смятении крикнула она. – Немедленно отпустите меня!

– Прошу прощения, миледи, но вы пойдете со мной. Ваша семья задолжала мне, и я пришел забрать свое.

– Тогда поговорите с отцом, – сказала Алекса. – Уверена, он будет рад с вами расплатиться.

– О да, он заплатит, не сомневайтесь. Тем, что дороже денег, – загадочно ответил Адам. – Не пытайтесь кричать, и вам не причинят вреда.

Первой мыслью Алексы было – ее похищают ради выкупа. Но она быстро отбросила это предположение, после того как лорд Пенуэлл сказал, что ищет большего, чем деньги. «Что ему могло понадобиться?» – со страхом думала Алекса. Какая-нибудь услуга? Он сказал, что ей не причинят вреда. Можно ли ему верить? Не придумав ничего лучшего, Алекса решила закричать, но Адам предвидел это и зажал ей рот рукой.

– Я же просил не кричать, – с досадой укорил Алексу Адам. – Боюсь, вы вынуждаете меня действовать жестче.

В следующий миг он сунул в рот Алексе кляп, перебросив девушку через широкое плечо, и она беспомощно повисла вниз головой на спине Адама. Она молотила руками и ногами по мускулистому телу графа, но тот не обращал внимания. Дойдя до экипажа, незамеченного Алексой, Адам швырнул девушку на сиденье и сам плюхнулся рядом. Почти в ту же секунду коляска рванула с места. Алекса бросила последний отчаянный взгляд на дом, который исчезал в окне набиравшей скорость кареты.

Она не могла этого знать, но с той минуты ее жизни уже никогда не суждено было стать прежней.

Обнаружив, что руки свободны, Алекса вытащила кляп изо рта и принялась откашливаться, хватая губами воздух в попытке восстановить дыхание. Гнев и страх комком сплелись у нее в груди, и ее затрясло от жутких картин, замелькавших в воспаленном воображении.

В том, что лорд Пенуэлл опасен, Алекса не сомневалась ни минуты. Каждая его пора излучала силу и властность. Само его присутствие взывало к уважению и вниманию. У Алексы почти не было сомнений: в гневе этот человек может быть жестоким. «Но что ему от меня нужно?» – спрашивала себя озадаченная девушка. По скудным репликам графа Алекса догадывалась: похищение как-то связано с ее отцом. И матерью, хотя бедная женщина умерла и предана земле уже пятнадцать лет назад.

Сидевший рядом граф был напряжен. Он следил, нет ли погони, готовый в любой момент отреагировать на это. Адам сомневался, что Алексы уже хватились, тем более последний раз ее видели вместе с женихом. И, если Мак сделал свое дело, Чарльз должен сейчас мирно похрапывать в корабельной койке. В случае удачи он проспится, только когда «Кавалер» выйдет в море в поисках неуловимого Лиса. Чарльз даже не узнает о таинственном исчезновении своей невесты.

Наконец они достигли заброшенной пристани и Адам, вздохнув с облегчением, повернулся к разгневанной Алексе.

– Мы почти приехали, миледи, – холодно сообщил он.

– Приехали куда? – бросила в ответ Алекса, вглядываясь в темноту. Резкий запах моря щекотал ей ноздри, но она не собиралась доставлять графу удовольствие и показывать, будто знает, где они.

– Скоро поймете, – ответил граф, когда экипаж резко затормозил и остановился.

Схватив Алексу за тонкое запястье, Адам выволок ее из коляски и потащил по длинному причалу, в конце которого тихо покачивался на якоре едва различимый во мраке корабль. Осознав, куда ее ведут, Алекса заартачилась, упершись пятками в гнилое дерево пристани.

– Нет! – задыхаясь от ужаса, выкрикнула она. – Я не пойду! Зачем вы так со мной поступаете, лорд Пенуэлл?

– Привыкайте называть меня по имени, – произнес Адам, не обращая внимания на ее вспышку. – Я Адам, Адам Фоксворт. Лорд Пенуэлл чересчур новая для меня роль, и мне в ней неуютно. В Америке титулы ничего не значат.

– Пожалуйста, лорд Пенуэлл… Адам. – «Все что угодно, лишь бы разжалобить его», – подумала Алекса и добавила: – Если вы отпустите меня сейчас, я никому не скажу о том, что случилось. Я тихонько вернусь к себе в комнату, а вы займетесь своими делами.

– Мое дело – вы, миледи, – натянуто улыбнулся Адам. – Я слишком долго ждал часа расплаты.

С этими словами он сгреб Алексу в охапку и поспешил со своей отбивающейся ношей к концу пристани, пропуская мимо ушей громкие крики возмущения и жалобные всхлипывания и говоря себе, что одна несчастная женщина – ничто по сравнению с его грандиозными планами. Только через дочь он мог отомстить человеку, которого презирал почти полжизни.

Когда показался конец причала, Алекса заметила: трап призрачного корабля опущен, и глухой к ее мольбам Адам идет прямо к нему. Паника, какой девушка прежде никогда не знала, сдавила ей горло. Не верилось, что с ней может происходить подобное. Разве она не дочь сэра Джона Эшли, влиятельного человека при дворе? Что именно собирается делать с ней Адам Фоксворт? Эта тревожная мысль терзала Алексу.

Вот они поднялись по трапу вроде бы заброшенного корабля, пересекли палубу и спустились по ступенькам в темный коридор. Потом открылась дверь, и Алекса очутилась в ничем не примечательной, тесной, сырой каюте. С крюка в потолке свисал фонарь, медленно раскачивавшийся взад-вперед в унисон с волнами, которые мягко плескались в темный борт загадочного корабля. Это судно и должно было стать тюрьмой Алексы. Войдя в каюту, Адам поставил Алексу на ноги. Девушка, глядя на графа, ничего не могла прочесть в его лице, ибо оно превратилось в каменную маску.

– Ваш зáмок, миледи, – сострил он, опускаясь в преувеличенно глубоком поклоне.

Начисто позабыв о том, как должна вести себя леди, Алекса взорвалась от ярости.

– Черт бы вас побрал! – вскричала она. – Вы за это заплатите! Мой отец не успокоится, пока вас не поймают и не накажут за столь подлый поступок!

– Пускай сначала поймает, – угрюмо усмехнулся Адам, темное лицо которого имело дьявольское выражение.

С дрожью заметив тесно сомкнутые губы графа и пелену в его глазах, Алекса пала духом. Она инстинктивно поняла: человека такого типа, как Адам Фоксворт, не проймет ни хитрость, ни гнев.