Пропавший остров - Александр Беляев

С вышки был виден весь «остров». И Брайнт оглядел его тем взглядом, которым смотрят на только что умершего близкого человека: черты лица еще не изменились, но жизнь уже отлетела из тела…

В своей речи Брайнт призывал к спокойствию.

— С «островом» действительно случилась большая беда: цепь, по не выясненной еще причине, порвалась, и он превратился в «плавучий остров». Но лично нам не угрожает ни малейшей опасности. Потонуть «остров» не может. Мы находимся в одном из самых оживленных участков океана. Мы обеспечены продовольствием и водой. Наша радиостанция разошлет сигналы бедствия, и через несколько часов нас смогут подобрать. А может быть, и подбирать не надо будет. Я полагаю, что один мощный океанский пароход сможет взять нас на буксир и доставить на место. Порванную цепь сварим, и все· пойдет по-старому.

По-видимому, речь произвела хорошее впечатление. Рабочие разошлись, разговаривая оживленно, но уже более спокойно. Слышались даже шутки и смех.

Событие, которое казалось таким страшным вначале, превращалось в забавное происшествие, о котором весело будет рассказывать своим друзьям много лет спустя за кружкой пива.

Брайнт сошел вниз. Его уже ожидал радист с озабоченным лицом.

— Что у вас случилось? Почему не работает радиостанция? — начальственным тоном набросился на него Брайнт.

— Генераторные лампы перегорели, — ответил радист.

— Почему не заменили запасными?

— Они оказались негодными. Да, да, все до одной.

— Кто же их принимал? — продолжал Брайнт свой допрос. — Кто проверял?

— Я. И тогда они работали. Лампы кем-то испорчены, очевидно, после их приемки.

— Злой умысел?

— По всей вероятности, — ответил радист.

Брайнт вздохнул с облегчением.

— Хорошо. Составьте акт и принесите мне. О том, что радиостанция не работает, никому не говорите. Слышите? Строжайшая тайна. Можете идти. Стойте. Оживить аварийный передатчик никак невозможно? Ну, хорошо. Идите.

Да, Брайнт вздохнул с облегчением. У него будет документ, подтверждающий, что на «острове» работала рука вредителя. В три часа должен был прилететь Дэнхем. Он уже не найдет «острова», и об этом он, конечно, тотчас оповестит всех.

Оживление сменилось подавленностью. Вяло пообедали, вяло разошлись на работу. И какая нелепая работа! Расставлять мебель, которой, быть может, никто не будет пользоваться, окрашивать киоски, в которых никто не будет торговать…

С трех часов до пяти Брайнт и Кин наблюдали небо — не покажется ли где-либо амфибия Дэнхема. Но голубое небо было пусто. Кину послышался отдаленный шум моторов, который скоро умолк.

В шестом часу вечера у горизонта на северо-западе появилась темная полоса. Шел ветер. Ветер принес туман. Тени исчезли. Похоронно зазвонил колокол.

Брайнт вернулся к себе и в изнеможении опустился на кресло. Он чувствовал такую усталость, что не мог заставить себя подняться, чтобы взять сигарный ящик, хотя ему и хотелось курить. В открытое окно врывался туман. Он был так густ, что не видно было стволов пальм, стоявших в десятке метров от дома. Мерные удары колокола угнетали, но от них некуда было уйти. Туман… влажный, горячий туман…

Резко зазвонил телефон.

Брайнт встал с неожиданной быстротой, позабыв об усталости и апатии, и подошел к телефону. Кин сообщил изменившимся хриплым голосом:

— Ужасно… мистер… холодильные установки не работают… авария. Я сейчас буду у вас…

Брайнт повесил трубку телефона, захватил по пути сигаретный ящик, вновь опустился в кресло, но сигару так и не закурил.

Холодильники не работают. Это значит… это значит, что ледяной «остров» тает. Тает как айсберг. И если их не спасут в ближайшие же дни — они погибли…

Мерно падают удары колокола. Мягкий, влажный туман душит. Где-то трещит электрический звонок. Телефон? Нет, это, наверно, пришел Кин. А слуга, конечно, оставил дом и болтается на улице. Дисциплина падает. Связи налаженной организации ослабевают, рвутся… Как отчаянно он звонит! Надо пойти открыть.

Но Брайнт сидит неподвижно. Он не может пошевелить ни одним членом. Ведь руки и ноги у него из ваты…

Ночью туман унесло. Луна словно плясала на небе, заглядывая то в первое окно, то во второе, то снова в первое, — «остров» поворачивался от ветра и морских течений. Глухо шумели волны, разбиваясь о стены «острова», где-то слышались крики, треск, пьяные песни. Брайнт все еще сидел, не раздеваясь, в кресле возле окна.

Без стука вошел Кин — наружная дверь оставалась открытой, — без приглашения уселся против Брайнта, взял сигару из ящика, закурил.

— Все уже знают о том, что холодильники стали. Люди потеряли голову. Часть рабочих громит склады и винные погреба. Слышите? Надо немедленно принять меры…

— Пошлите полицию, — апатично ответил Брайнт.

— Что может сделать десяток полицейских с двумястами человек?

— Пусть делают, что хотят. Какое мне дело до этих людей?

— Но ведь от их повиновения зависит наша судьба, — возражал Кин.

Брайнт нетерпеливо повернулся в стуле.

— Послушайте, Кин, оставим этот разговор. Я не капитан корабля и не губернатор «острова»; я только инженер-строитель и умею распоряжаться людьми в нормальных условиях работы. Я знаю только одно, что эта нелепая история может скомпрометировать меня как инженера и, быть может, даже лишить крупного вознаграждения. А судьба «острова» и этих людей нисколько не интересует меня. И… оставьте, пожалуйста, меня в покое.

— Но ведь нашей собственной жизни угрожает опасность! — почти крикнул Кин. — Знаете, где мы находимся? Нас увлекает ветвь Гольфштрема, которая, отделяясь от главного русла, идущего на север, поворачивает на юго-восток, к Испании и северо-западным берегам Африки, и на случайные встречи с проходящими судами надежды почти нет. Островов поблизости тоже нет. Аэропланы помочь нам не могут.

— В США уже должны знать об аварии, и нам придут на помощь, — сказал Брайнт уже менее спокойным голосом.

Кин привскочил с кресла.

— Кто поможет? Наше акционерное общество? Оно должно считать себя уже разоренным. Акционеры на организацию спасательной экспедиции не отпустят и доллара. Правительство? В лучшем случае оно пошлет на розыски пару миноносцев, чтобы только показать, что оно что-то делает.

— Вы слишком мрачно настроены, мистер. И акционеры и правительство сделают все возможное.

— Поздно. Слишком поздно, если бы они и сделали все возможное. Разыскать нас могли бы, пожалуй, цеппелины, но и их помощь опаздывает. Будь у нас в исправности холодильники, иное дело. А сейчас нам никто не поможет. Берега Европы и Америки далеки. Пока оттуда придет помощь, наш «остров» превратится в кисель и потонет.