Как устроена экономика - Чанг Ха-Джун

В традиционных учебниках по экономике производство выступает в роли «черного ящика», в котором каким-то образом какое-то количество труда (работы, выполняемой человеком) и капитала (машин и инструментов) объединяются, для того чтобы произвести продукты и услуги. Мало кто признает, что производство представляет собой нечто намного большее, чем просто комбинацию неких абстрактных частиц, называемых трудом и капиталом, и оно требует правильного управления большим количеством рутинных дел. Структура завода, методы управления работниками или профсоюзами, систематическое усовершенствование используемых технологий с помощью научных исследований – все это большинство читателей обычно не связывают с экономикой, несмотря на огромное значение данных аспектов для экономической деятельности.

Большинство экономистов с радостью оставят изучение этих вопросов «другим» – инженерам и управляющим компаниями. Но, если подумать, производство – это безусловное основание любой экономической деятельности. Действительно, изменения в сфере производства, как правило, оказываются наиболее мощными источниками социальных преобразований. Современный мир был создан в результате серии изменений в технологиях и системах, относящихся к сфере производства, которые произошли со времен промышленной революции. Экономисты и все остальные, чьи взгляды на экономику попали под влияние неоклассической школы, должны уделять намного больше внимания производству, чем уделяют сейчас.

По моему мнению, экономике следует давать определение не с точки зрения ее методологии или теоретического подхода, а с точки зрения ее сути. Ее предметом должна быть экономическая деятельность, которая включает в себя деньги, работу, технологии, международную торговлю, налоги и другие аспекты, осуществляемые способами, которыми мы производим продукты и услуги, распределяем полученные доходы и потребляем материальные блага, добытые таким образом, а не «жизнь, Вселенная и все остальное» (или «почти все остальное»), как считают многие экономисты. Подобное определение экономики выделяет эту книгу на фоне большинства других учебных пособий.

Определяя экономику с точки зрения методологии, большинство авторов предполагают, что существует только один правильный способ «делать экономику» – таков неоклассический подход. Худшие из них даже не сообщат вам, что есть и другие школы, помимо вышеупомянутой.

Определяя экономику как науку с точки зрения ее сути, эта книга подчеркивает тот факт, что есть множество различных подходов к экономике, каждый из которых имеет свои акценты, «слепые пятна», сильные и слабые стороны. В конце концов, мы хотим получить от экономической теории лучшее из возможных объяснений различных экономических явлений, а не постоянное «доказательство» того, что определенная экономическая концепция может объяснить не только экономику, но и все остальное.

Глава 2. От булавки до PIN-кода: капитализм 1776-го и 2014 годов

Какая вещь первой заслужила упоминания в экономической теории? Золото? Земля? Банковская деятельность? Международная торговля?

Нет. Булавка.

Да-да, та маленькая металлическая штуковина, которой большинство из вас не пользуются, – конечно, если вы не закалываете ею длинные волосы или не шьете самостоятельно одежду.

Именно производству булавок была посвящена вводная глава книги, которую обычно (хоть и ошибочно)[20] считают первой книгой по экономике, – «Исследование о природе и причинах богатства народов» Адама Смита[21] (1723–1790).

Начиная с первых страниц, Смит утверждает, что основной источник увеличения богатства заключается в повышении производительности за счет большего разделения труда, то есть разбиения производственного процесса на мелкие специализированные операции. По его мнению, этот подход повышает производительность тремя способами. Во-первых, постоянно выполняя одну или две задачи, работники быстрее станут мастерами в том, что они делают («навык мастера ставит»). Во-вторых, за счет специализации им не придется тратить время, чтобы физически или умственно переключиться на другую задачу (сокращение «издержек переходного времени»). И последнее, но не менее важное, детальная разбивка процесса облегчает внедрение машин на каждом этапе, после чего он может выполняться со сверхчеловеческой скоростью (механизация).

Чтобы проиллюстрировать свое мнение, Смит приводит пример, как при разделении процесса производства булавок и делегировании каждому работнику одной или двух операций десять человек могут произвести 48 тысяч булавок в день (или по 4800 штук на каждого). Сравните этот результат с двадцатью булавками, которые, по утверждению Смита, производит один работник за день, если выполняет все действия самостоятельно.

Смит назвал производство булавок «пустяковым» примером и позже продолжил размышление о том, каким может быть более сложное разделение труда для других продуктов. Но, без сомнения, он жил в то время, когда тот факт, что над производством булавок работают десять человек, еще считался чем-то невероятным.

В течение следующих двух с половиной веков в сфере технологий произошли значительные перемены, инициируемые все большим распространением автоматизации и использованием химических процессов, – и не в последнюю очередь в производстве булавок. Через два поколения после Смита производительность труда рабочего увеличилась почти в два раза. Следуя его примеру, Чарльз Бэббидж, математик XIX века, известный как отец идеи компьютера[22], в 1832 году принялся изучать фабрики по производству булавок. Он обнаружил, что каждый рабочий делает более восьми тысяч штук за один день. В течение дальнейших 150 лет технического развития производительность выросла в 100 раз, составив 800 тысяч булавок на работника в день, согласно проведенному в 1980 году исследованию кембриджского экономиста Клиффорда Праттена[23].

Рост производительности при изготовлении одних и тех же вещей, например булавок, – это только часть истории. Сегодня мы делаем очень много вещей, о которых люди во времена Смита могли только мечтать – например, летательные аппараты, – или которые даже не представляли себе – например, микросхемы, компьютеры, оптоволоконный кабель и другие технологии, которые нужны нам, чтобы использовать наши булавки… вернее, простите, наши PIN-коды[24].

За время, прошедшее с эпохи Адама Смита до наших дней, изменились не только технологии или способы производства. Субъекты экономической деятельности – или люди, связанные с экономической деятельностью, – и экономические институты – или правила, определяющие организацию производственной и другой экономической деятельности, – тоже прошли через коренные преобразования.

Экономика Великобритании во времена Смита, которую он называл «коммерческим обществом», имела некоторые фундаментальные сходства с тем, что мы видим в большинстве современных государств. В противном случае его работа не имела бы никакого значения. В отличие от большинства стран того времени (за исключением Нидерландов, Бельгии и отдельных регионов Италии), Великобритания уже имела «капиталистическую» экономику.

Так что же такое капиталистическая экономика, или капитализм? Это экономика, в которой производство организовано ради получения максимальной прибыли, а не для собственного потребления (как в натуральном хозяйстве, в условиях которого вы выращиваете еду только для себя) и не по политическим обязательствам (как в феодальных обществах и социалистическом хозяйстве, где политические власти, соответственно аристократы и органы центрального планирования, диктуют, что производить).