Посланник судьбы - Дженис Хадсон

На щеке Далтона задергался маленький изогнутый шрам, напоминая о реальности. Он не в Остине, и не его дом только что взорвался у него на глазах. Просто еще одно горькое воспоминание.

Но это было не воспоминание! Все произошло в действительности. Сквозь разбитые окна редакции «Ту Оукс уикли реджистер» вырывались дым и пламя, по всей площади разносился запах гари.

Не теряя ни секунды, Далтон выбежал из отеля. Он не слышал криков и чувствовал лишь жар, исходящий из здания редакции, превратившегося в пылающий факел. Хруст битого стекла под ногами, казалось, ранил его прямо в сердце. Вместо окон в здании редакции теперь зияли черные дыры. Взрыв сорвал с петель входную дверь и отбросил далеко в сторону. Внутри же был настоящий ад.

Удушливый дым, ревущее пламя, ядовитые пары химикатов, сгоревшего пластика и обработанной специальными составами древесины… Столы, полки, стулья были перевернуты и искорежены, словно надоевшие игрушки капризного гигантского ребенка.

Но мозг Далтона сверлила одна мысль – она все еще там. Фэйф Хиллман все еще находится в этом аду.

Он не сумел спасти Эми. Он пытался проникнуть в дом, но стена пламени и упорные соседи удержали его. Теперь еще одна беременная женщина, так или иначе связанная с его именем, стала жертвой взрыва. Конечно, это не больше чем совпадение, но как бывший полицейский, Далтон не очень-то верил в случайности.

Где-то недалеко взвыла сирена. Пожарная бригада уже спешила на место происшествия. Когда они приедут, для Фэйф Хиллман будет слишком поздно. Может быть, поздно и сейчас, но Далтон не мог просто стоять и смотреть, ничего не предпринимая.

Не в силах остановить себя, он натянул ворот тенниски на рот, прикрыл лицо рукой, и, сделав глубокий вдох, ринулся в пучину огня.

Едкий черный дым застилал глаза. Далтон пригнулся – у пола дым был не такой густой. Вероятно, очаг пламени был у северной стены, но огонь, казалось, обступал его со всех сторон. Разбросанные всюду листы бумаги один за другим вспыхивали и превращались в горящие факелы.

Вдруг за перевернутым столом он сквозь дым различил что-то светлое. Она там! Далтон уже задыхался. Легкие молили о глотке свежего воздуха. Преодолев желание выбежать на улицу, он бросился к столу и ухватился за то, что принял за ногу Фэйф. Но в его руке оказалась лишь кожаная туфелька. Где же она, черт возьми? Далтона охватило отчаяние. Неужели он опоздал?

С заполненными дымом легкими и слезящимися глазами он, низко нагнувшись, двинулся дальше, стараясь держаться ближе к полу. Стол, возле которого он днем разговаривал с Фэйф, был опрокинут и начал тлеть. Рядом лежал стальной шкаф с вывалившимися ящиками, чье содержимое пожирал огонь. На образовавшемся маленьком треугольнике пола между столом и шкафом лежала без сознания Фэйф Хиллман.

Под действием высокой температуры и огня с потолка сорвался кусок штукатурки и рухнул всего в дюйме от ноги Далтона. Но он забыл об осторожности. Молясь, чтобы не причинить ей большего вреда, Далтон схватил Фэйф на руки и понес прочь из пока безопасного уголка, который в любую секунду мог стать ее погребальным костром…

Легкие Далтона требовали кислорода, кожу жгло, волоски на руках опалились, глаза разъедал едкий дым. До спасительного выхода оставалось каких-нибудь пятнадцать футов, но он внезапно ощутил слабость. Его сотряс приступ кашля, раздирающий измученную грудь, а мышцы свело судорогой.

Пытаясь подавить кашель, Далтон хотел было перекинуть женщину через плечо, чтобы поскорее выбраться из этого ада, но остановился. Она же беременна, и он не может вынести ее таким образом. Вдруг он причинит этим вред ребенку?

После секундного колебания он поднял Фэйф и, держа на руках перед собой, хотя двигаться таким образом было гораздо труднее, ринулся наружу.

Очнувшись, Далтон обнаружил, что сидит на тротуаре на безопасном расстоянии от пожара, а на лице у него кислородная маска, заботливо поддерживаемая чьими-то руками, усыпанными веснушками.

– Так, хорошо, дышите глубже и ровнее, – послышался уверенный мужской голос. – Глубже и ровнее. Пусть из легких выйдет весь дым.

Далтон глубоко вдохнул и снял маску.

– Где она? Что с ней?

Санитар «скорой» водрузил маску обратно.

– Сделайте еще один вдох, и я расскажу вам все, что знаю.

Далтон невольно покосился на него, но выполнил требование, так как нуждался в порции кислорода.

Он огляделся вокруг. Пожарные вовсю тушили огонь из брандспойтов, направляя потоки воды в зияющие проемы, бывшие некогда окнами и дверьми офиса редакции. Поливали также и крыши соседних зданий, чтобы огонь не перекинулся на них. На площади толпился народ, наблюдая за ходом тушения пожара. Люди возбужденно обсуждали происшедшее, и на их лицах отразились страх, удивление и искреннее участие. Неподалеку от Далтона другой санитар обрабатывал ранку на лбу у полицейского, раненного осколком стекла.

Далтон вновь сорвал с себя маску и произнес лишь два слова:

– Фэйф Хиллман.

Санитар кивнул в сторону «скорой», стоявшей возле пожарной машины.

– Похоже, ей уже оказали первую помощь и сейчас увезут в больницу. Минуту назад она пришла в сознание.

«Пришла в сознание»… От этих слов напряжение, сковывавшее Далтона, спало. Не обращая внимания на медика, доставшего стетоскоп и аппарат для измерения давления, чтобы проверить его состояние, Далтон встал и направился туда, где оставил свой мотоцикл.

Проклятье! Должно быть, от взрыва «Харлей» перевернуло. Он подошел к мотоциклу в тот момент, когда его поднимали двое каких-то мужчин. Далтон поблагодарил их и, оседлав своего железного коня, последовал за «скорой», увозившей Фэйф Хиллман.

Жители городка благодарили Бога за то, что ущерб, нанесенный взрывом, оказался минимальным. К тому времени, как исполняющий обязанности шефа полиции Чарли Маккомис прибыл в больницу, всем пострадавшим от осколков – их было около десяти – была оказана медицинская помощь. Остальные мелкие порезы и ранки обработали прямо на месте взрыва.

Дополнительные медсестры, срочно вызванные в больницу для помощи основному персоналу, небольшими группками стояли в коридорах, вполголоса обсуждая последние события, обмениваясь впечатлениями и стараясь выплеснуть избыток адреналина перед уходом домой.

Чарли Маккомис огляделся. Не считая персонала «неотложки», в приемном покое оставался лишь один человек – длинноволосый незнакомец. Он стоял возле двери смотровой палаты.

Когда раздался взрыв, первым побуждением Чарли было арестовать его. Еще бы: в маленьком провинциальном городке появляется незнакомец, и через три минуты после того, как он выходит из редакции местной газеты, она взрывается. Слишком странное совпадение.