Ключ - Виктор Левашов

ЕРОХИН (Семенову). Подтверждаете?

СЕМЕНОВ. Подразумевалось, что тот ключ – от их комнаты в Доме молодоженов.

ЕРОХИН. Откуда? Дом-то не сдан!

ЕРШОВ. О том и речь.

ЕРОХИН. Выходит, вы по ошибке вручили ему ключ?

СЕМЕНОВ. Да нет же!

ЕРШОВ. Валера, не спеши! Подумай!

СЕМЕНОВ. Нечего мне думать! (Ерохину). Этот ключ – ну, он как бы играл роль того ключа. Понимаете?

ЕРОХИН. Да чего уж тут непонятного! (Спохватившись, официально). То есть, конечно, не понимаю! Вы объявили об этом?

СЕМЕНОВ. Вслух? Кто же о таких вещах объявляет!

ЕРОХИН. Значит, не объявили. Продолжаю расследование. Гражданин Семенов, наносил ли вам гражданин Ершов или его супруга легкие или иные телесные повреждения?

СЕМЕНОВ. Что за ерунду вы спрашиваете?

ЕРОХИН. Я не ерунду спрашиваю, а провожу расследование согласно вашего устного заявления!

СЕМЕНОВ. Не наносил.

ЕРОХИН. Не наносил. Гражданин Семенов, употреблял ли гражданин Ершов или его супруга по отношению к вам грубые слова нецензурного содержания.

СЕМЕНОВ. Не употреблял.

ЕРОХИН. Не употреблял. Расследование закончено. Объявляю результат. Противозаконных действий со стороны гражданина Ершова и его супруги не установлено. Фактов хулиганства – также. С ключом – ну, с этим вы сами разбирайтесь. Накладываю устную резолюцию: заявление гражданина Семенова оставить без последствий!

СЕМЕНОВ. Я буду на вас жаловаться!

ЕРОХИН. Жалобы на действия милиции могут быть принесены как в местные учреждения, так и в иные другие. (Козырнул.) Честь имею!… (Жене.) Желаю счастливой семейной жизни!.. (Ершову). Выпусти-ка меня!… (У двери.) Так взаперти и сидите?

ЕРШОВА. А что делать?

ЕРОХИН. Ну, потеха!… (Засмеялся, ушел).

ЖЕНЯ (достала из сумки термос, разложила в стороне бутерброды). Прошу к толу!… (С сомнением рассматривает чашки. Ершову.) Если твои друзья их и мыли, то не сегодня. И даже, может быть, не вчера.

ЕРШОВ (Гоги, вполголоса). Слушай, выручи, а? Внизу, в подвале – рубильник. Понимаешь? От которого… (Кивнул на окно.) Сбегай и …… (Делает такое движение рукой, будто выключает рубильник). А то чего это, в самом деле, за жизнь – ни войти, ни выйти! А мне с ним пока поговорить надо.

ГОГИ (подумав). Понимаю!… (Вышел.)

ЕРШОВ (Жене.) Умывальник по коридору налево. Ничего, если я скормлю ему бутерброд?

ЖЕНЯ. Только сам без меня не ешь, все-таки это наш первый семейный завтрак!… (Собрала чашки, вышла.)

ЕРШОВ (подходит к окну, протягивает Семенову бутерброд). Подкрепляйся.

СЕМЕНОВ. Издеваешься?

ЕРШОВ. Ну, как хочешь. А я бы… (С сожалением отложил бутерброд). Слушай, Валера, объясни мне, пожалуйста, одну вещь. Знакомы мы с тобой, чтобы не соврать… еще в армии вместе служили!

СЕМЕНОВ. Ну?

ЕРШОВ. И сюда в один день приехали. Поначалу вместе с трудностями боролись – в котловане с кирками… пока ты в отдел снабжения не перешел.

СЕМЕНОВ. Ну?

ЕРШОВ. И в оперативном отряде вместе работали. Смотри-ка – след в след идем. Правда, я сейчас вспоминаю, что когда мы с Ерохиным в рейды ходили, ты больше в штабе сидел – фотографии клеил в витрину «Не проходите мимо»…

СЕМЕНОВ. Кто-то же должен был это делать!

ЕРШОВ. А я ничего и не говорю, просто констатирую факт. Мы с тобой, выходит…. Как называются, которые, как мы, все время вместе? Спутники?

СЕМЕНОВ. Современники.

ЕРШОВ. Звучит.

ГОГИ (входит). Порядок.

ЕРШОВ. Спасибо. (Семенову.) Так вот скажи мне, Валера, как современник современнику: почему это ты со мной держишься так, будто знаешь что-то такое, чего я не знаю? И даже понять никогда не смогу! А?… Ведь это не ты спешишь извиниться, а я четь ли не умоляю тебя признать ошибку и не выставлять себя на посмешище! Не я на тебя обижаюсь, а ты на меня – будто это не ты мне, а я тебе испоганил первый день медового месяца!… Где ты мог что-то такое узнать, что дает тебе на это право? На курсах, может, каких?

СЕМЕНОВ. Ну, знаешь! Смею заверить, что если бы понимал больше, чем я, то сейчас ты и был бы в комитете, а я болтался бы где-нибудь на лесах!

ЕРШОВ. Валера! Разуй глаза! Нельзя понимать все буквально, но есть же вещи, которых иначе понимать просто нельзя! Смотри: это я – я! – и есть сейчас в комитете! Смотри: вот я прохожу из угла в угол – видишь?… Танцую!… Стулья передвигаю!.. Постигаешь? А ты – ты! – болтаешься в малярной люльке! Ты болтаешься, а не я! Разве не так?

СЕМЕНОВ. Хунвейбин!

ЕРШОВ (взрываясь). А ты…

Входит ЖЕНЯ. ГОГИ хватает засохшую малярную кисть и предупреждающе ударяет по тарелкам ударной установки.

ЕРШОВ (оглянувшись на жену, со вздохом). Находчивый и принципиальный товарищ!

ЖЕНЯ (расставляя чашки на импровизированном столе). Содержательный мужской разговор? А вы возьмите бумаги и пишите – и никаких помех!

СЕМЕНОВ (достает блокнот, быстро пишет). А ты… (Через Гоги передает бумажку Ершову). Разобрал?

ЕРШОВ (на той же бумажке пишет ответ, передает Семенову). А ты…. Понял?

СЕМЕНОВ. А ты… (Пишет. Дождавшись, пока записка проследует к Ершову). Съел?

ЕРШОВ (задумался). А ты… Ага!… (Пишет, отдает записку Гоги).

ГОГИ (на ходу прочитал написанное, Ершову). Вот это ты правильно говоришь! (Передает записку Семенову).

ЕРШОВ (подождав, пока Семенов прочитает.) Доволен?

СЕМЕНОВ (покраснев от негодования). А ты… (На мелкие клочки рвет листок), Вот чего, Ершов! Сегодня на комитете мы разберем твое персональное дело! Да! Ответишь за срыв работы!

ЕРШОВ. Какую же это работу я сорвал? С утра один звонок. И не похоже, чтобы в коридоре очередь ломилась к тебе на прием. (Гоги.) Выгляни – не ломятся?

ГОГИ (выглядывает за дверь.) Нет, не ломятся.

ЕРШОВ. Видишь – не ломятся!

СЕМЕНОВ. Там узнаешь, какую! Заседание ровно в девятнадцать. Попробуй не приди, персонально предупреждаю!

ЕРШОВ. Я-то приду. Я и уходить никуда не буду. (С интересом.) А ты… придешь?

СЕМЕНОВ. Я Медведеву доложу о твоих художествах!

ЕРШОВ. Медведеву – это серьезно. Что ж, доложи.

СЕМЕНОВ. И доложу! Вот тогда посмеешься! (Нажимает кнопку – люлька не двигается. Снова нажимает – люлька стоит.)

ЕРШОВ. Что ж ты не докладываешь? Торопись!

СЕМЕНОВ (нажимая подряд все кнопки.). Энергию отключили!

ЕРШОВ (глубокомысленно). Да, рост промышленности Севера еще немного опережает энергетическую базу! Но ты, Валера, держись. На днях мы возьмем новые обязательства и выручим тебя дней на пять раньше срока. Или даже на семь. Если что будет нужно – стучи! (Закрыл форточку и задернул штору.) Медведеву он доложит!… (Гоги.) Ну, что у тебя за беда? Почему увольняешься?

ГОГИ. Ты же не секретарь, зачем попусту говорить.

ЕРШОВ. Может, и я чем-нибудь помогу… Садись, ешь. (Жене.) Угощай человека.

ГОГИ. Пусть твоя жена меня извинит, но я этой колбасы за полгода вот как наелся. Я завтра дома буду, в Баку, тавакебаб буду кушать. Мама готовит, никто так не умеет. Приезжайте в гости, сами попробуете.

ЕРШОВ. Ты уверен, что завтра будешь в Баку?

ГОГИ. Кто меня задержит? Погода хорошая, самолет летает. Расчет не дадут? Разве расчет человека держит? Совесть человека держит!

ЕРШОВ. Значит. Полгода тебя совесть держала, а теперь – нет. Где работал-то?

ГОГИ. На промплощадке. Ты говоришь – полгода держала. Когда я уезжал, отец мне сказал: «Гоги, люди разные бывают, нельзя сразу обижаться, до трех раз нужно терпеть», Когда первый раз нас поставили канаву копать, я говорю: зачем руками, маленький экскаватор надо, не сарай строим, совершенную электростанцию строим, правильно? А мне говорят: копай! Я молчу, так? Второй раз канаву залило-завалило, снова копай, да? Я молчу. Потом еще один раз было. А сегодня утром снова наряд: иди канаву копать, один кабель недоложили – забыли! А? Не сарай строим? Отец мне сказал: «Гоги, если человек в четвертый раз терпит, это не человек, это ишак!» Я ишак? Нет, я не ишак!

ЕРШОВ. Бригадиру говорил?

ГОГИ. Даже старшему прорабу говорил!

ЕРШОВ. А он что?

ГОГИ. А как ты сам думаешь, что он? Хорошо, сказал, Гоги, мы сейчас всех их, таких-сяких, накажем, да? Нет, он не так сказал. Совсем не так. Не хочу говорить, как.

ЕРШОВ. Кто у вас прораб?

ГОГИ. Скучный такой – утром сюда заходил.

ЕРШОВ. Попов?

ГОГИ. Попов, не Попов – какое мое дело? Я его вспоминать буду, письма писать ему буду? Нет, не буду. Тогда зачем мне его фамилию знать?… (Кивнув на окно.) Ты скоро его отпустишь? Заявление подписать надо.

ЕРОВ. Ты сможешь придти сюда к семи?

ГОГИ. Почему не смогу? Я все смогу, если захочу!

ЕРШОВ. Будь другом – приходи. Заодно и с заявлением разберемся.

ГОГИ. Если ты просишь, в семь часов я приду. (Жене.) Извините, что отказался от вашего угощения. (Ушел.)

ЖЕНЯ. Славный какой парнишка! Наивный… совсем как мои десятиклассницы. Из Баку – надо же, куда прилетел!

ЕРШОВ. Все они наивные поначалу… куда только все это потом девается…

Телефонный звонок.

ЖЕНЯ. Послушай. Можем мы наконец спокойно позавтракать?

ЕРШОВ. Почему не можем? Мы все сможем, если захотим! (Приподнимает трубку и тут же опускает на рычаги.)