Ева. Колыбельная для Титана - Инна Георгиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По глазам понял, что ведьма не пронялась и отправлять «рыцаря» на сражение с драконами в одиночку желанием не воспылала. Даже при том, что сама периодически обзывала меня трехголовым и огнедышащим. Попытался уговорить – не поддалась, надавил авторитетом – рассмеялась в лицо. Пришлось строго логически доказывать, что один в поле и так не воин, а если у него за спиной обуза… После чего мне еще минут пять пространно втирали, что я неблагодарный хам, затем все-таки чмокнули «на, отвяжись» в щеку и сказали:
– Если погибнешь, домой можешь не возвращаться!
Закатил глаза и ехидно пообещал не подкачать. Блин, а чего она ожидала? Я и сам был не в восторге от предстоящего «фиг-поймешь-что-это-будет-потому-что-все-такие-загадочные»! И то, что любимая девушка напоследок устроила головомойку, не добавило, знаете ли, оптимизма.
С легким раздражением отодвинув ее в сторону, направился к выходу. Почти добежал. Потом на грудь бросился смерч с огромными зелеными глазищами и прижался к губам уже по-настоящему.
Вот! Такой настрой меня устраивал. Даже как будто сил прибавилось. Оторвались друг от друга, только когда из прихожей раздалось грозное Ядвигино:
– Живее, испытуемый!
Прошептав что-то нелестное в адрес матери, Ева подняла лицо, внимательно посмотрела мне в глаза (настолько внимательно, что я ощутил себя Диплодоком, не добежавшим до улицы), и выдала:
– Учти, у меня есть некромант. Просто так умереть не получится!
Бу-га-га! Представил на мгновение лицо Костика, когда Ева сообщит ему о своем стратегическом плане. Да, умеет моя ведьмочка поднимать настроение!
К моменту, когда вышел во двор, Титто уже сидел в черном представительском «мерсе», припаркованном у самого входа. Пригляделся: а чувак-то себя ценит, машинка из дорогих. W-222, этого года, мой отец к ней как раз присматривался. Жаль, сидел Титто сзади, туда позвал и меня. Нет, не подумайте: я без предрассудков, но когда под тобой без малого шестьсот лошадиных сил, быть пассажиром неинтересно. К тому же, сзади тандемом приятно сидеть с красивой девушкой, а не с плечистым мужиком, всю дорогу неотрывно буравящим тебя взглядом. А впрочем, пофиг. Не так долго мы и ехали. К тому же Титто не столько таращился, сколько говорил. И довольно интересные вещи.
– Призвать демона несложно, – заявил он без предисловий, когда мы выехали за ворота. – Гораздо труднее вовремя отправить его обратно, за грань.
Я ухмыльнулся уголком рта: «Спасибо, Кэп! Прямо показал, так показал, кто есть кто».
– Другими словами, никакого отношения конкретно к демонам твоя последняя инициация иметь не будет.
Пардон? С этого места, пожалуйста, поподробнее.
– В смысле «не будет»? – переспросил, подозрительно нахмурившись. Я что, какую-то другую тварь через завесу тащить буду?!
– Последнее испытание даст тебе силу управлять материей этого мира, – «объяснил» Титто.
Я поперхнулся: «Чего?!» Изменение материи нашего мира называется колдовством. А тот, кто колдует, уже не заклинатель, а ведьмак!
– Не смотри на меня, будто ты – невинная гимназистка, а я приглашаю тебя вечером на сеновал! – проворчал «посол». – Вызвать демона может даже ребенок – завеса по умолчанию откликается на требования заклинателя. Чтобы ее раскрыть и захлопнуть, инициация такого уровня не нужна. А вот чтобы справиться с демонами в нашем мире, подчас нужно уметь кое-что гораздо большее, чем просто создавать шлюзы между мирами.
– Так это же магия!
– Сам ты «магия»! – отрезал Титто. – Мы называем это «великим знанием последней инициации». И никому не рассказываем, что входит в это понятие!
– Особенно ведьмам? – хмыкнул, понятливо изогнув бровь. «Учитель» подпер голову кулаком:
– Угу. Особенно им. Потому что в плане изменения материи…
– Да говорите уже просто: «колдовства»!
– Фиг с тобой! – недовольно сдался Титто. – В плане колдовства у ведьм больше возможностей, и мы стараемся не связываться с ними на их поле. Но, черпая силы из этого мира и призывая магию для управления самыми сильными демонами, мы достигаем вершин собственного мастерства. Да… к сожалению, большой пирог требует того, чтобы яйца искали по всем корзинам. Только учти, Александр: то, что последняя инициация дарует нам доступ к магии, это – великая тайна! Собственно, потому об этом все знают, но никто не говорит.
– Круто… – выдал скептически. Неужели так уж «все»?
– Мы не вмешиваемся в дела ведьм! – строго добавил Титто. – А они не мешают нам. Но защищать свою территорию, если подумают, что мы на нее посягаем, будут с яростью берсеркеров. А связываться с чокнутыми магичками – не наш метод. Потому что худой мир лучше доброй ссоры.
– Серьезно?
Заклинатель посмотрел на меня тоскливым взглядом и ответил:
– Блин, ты не знаешь, как эти бабы дерутся…
И у меня вдруг появилось странное чувство, что Валенсис имел в виду не всех, а какую-то одну конкретную ведьму…
Ева Моргалис
Отпустила Алекса со слезами на глазах и тоской в сердце. Чтобы не выслушивать маминых советов (а еще – не словить втык за то, что долго прощались), удрала в спальню и уже оттуда смотрела, как черная машина с тонированными стеклами и «мордой» питбуля выезжает за ворота.
– Удачи тебе, – прошептала, положив ладонь на стекло.
– Да что с ним сделается! – тут же раздалось из-за спины, и я подпрыгнула от неожиданности. Кондратий! Боже ж ты мой, какое подходящее ситуации имечко…
Выдохнув, опустилась в кресло. Смерила призрака хмурым взглядом: а ведь я уже почти забыла, что он живет в моей комнате. Прямо как нахальный паучара в углу, только этого веником не прогонишь. Да и в целом обижать не рекомендуется.
– Вы знаете, что такое инициация? – спросила, вежливо делая вид, что меня совсем не нервирует его присутствие. Дедуля хмыкнул:
– Тебя интересует этимологическая справка или просто значение слова?
Мои брови поползли друг к другу, чтобы встретиться в районе переносицы:
– Я думаю, вы отлично знаете, что меня интересует, – отрезала сухим тоном.
– Тогда дождись заклинателя, и он сам тебе все расскажет, – широко улыбнулся Кондратий. – А я с удовольствием за этим понаблюдаю.
В воображении тут же нарисовалось лицо Шурика, и я плотно сжала губы, чтобы хоть как-то скрыть волнение. Увы, это не ускользнуло от внимательных и вообще-то давно истлевших глаз предка.
– Успокойся, девочка! – с изрядной долей раздражения потребовал он. – Заклинатели очень живучие. Приползет обратно твой Александр.
Знаете: вот совсем не успокоил!
– Спасибо, Кондратий, – буркнула вполголоса. – Что бы я делала без вашей поддержки и вдохновительных речей!
И пока призрак не догадался, что я издеваюсь, выскочила из комнаты. Чтобы тут же на кого-то налететь. Причем на кого-то костлявого и очень волосатого.
– Тьфу ты! – выплюнув длинный черный локон, подняла глаза на Полинку и удивленно воскликнула: – Ты же ушла!
– А потом вернулась, – с радостным оскалом объяснила она. Я мельком глянула на часы: ненадолго же подружки хватило… – Мне сейчас дома лучше поменьше появляться, – тут же добавила она. – Папик узнал, что я с Богданом рассталась, – так орал!
Сочувственно погладила знахарку по плечу. Да, когда Казаков-старший повышает голос – это страшно. Впрочем, страшно даже когда он просто рядом стоит, потому что Полинкин папа сам по себе как оживший персонаж детских кошмаров: здоровенный, лохматый, в темных очках, косухе, бандане… Очень колоритный тип, и особенно круто он смотрится в больнице, где работает хирургом. В общем, я хорошо понимала, почему Полинка боится отцовского гнева.
– И что теперь делать будешь? – спросила, участливо глядя ей в глаза.
– Ну… пересижу бурю у тебя, – нашлась знахарка и ответила таким тоном, будто перспектива в ее представлении выглядела не особо заманчиво, но из уважения ко мне она, так и быть, согласна потерпеть. – И потом: я же хотела вернуть Богдана?
– Да. Кажется, хотела, – задумчиво склонила я голову набок. – Но его сейчас все равно дома нет.
– Это не важно! У меня такой план, что Богдан там почти и вовсе не нужен.
Ага, конечно. План по возвращению моего брата не предполагает наличия брата. Ну, разумеется! Что здесь может быть непонятного?
– Ладно, – заметив мой задумчивый взгляд, подхватила меня под руку Полина, – не стой как суслик на трассе! Идем. Мне понадобится твоя помощь.
И, не дожидаясь ответа, потащила меня к лестнице.
– Что думаешь? – с надеждой посмотрела на меня подруга, когда мы оказались внизу. Я поскребла в затылке:
– Э-э… – вот как бы помягче выразиться? – Теперь я понимаю, зачем тебе нужна моя помощь.
– И все?! – разочарованно воскликнула Полина. – А идея? Разве она не заслуживает отдельной порции аплодисментов?
Я крякнула, пытаясь скрыть смех, и указала пальцем на усыпанный мукой подол короткого черного платья, между прочим, одного из любимых в гардеробе Казаковой:
